К забытым островам - Бенгт Шёгрен

Кинг рассказывал мне, что и сам неоднократно участвовал в подобных экспедициях, не сознавая при этом, что они совершают самый настоящий пиратский разбой, в результате которого все более сокращается число черепах на всем Вест-Индском архипелаге. Вот уже в течение нескольких лет американские ученые пытаются спасти положение, выкармливая молодняк и расселяя его в разных местах, в том числе и на Виргинских островах. Мне кажется, что следовало бы прежде всего организовать охрану острова Авес — естественного убежища черепах. Однако для этого ничего еще не предпринято.

Здесь, в островном мире, народ еще живет старыми представлениями: природу и животный мир можно эксплуатировать беспредельно. И пока никто всерьез не займется просветительной работой по этому вопросу, природные ресурсы будут расхищаться. Ведь никто уже не помнит, что некогда у Наветренных островов водились крупные морские животные ламантины, ныне сохранившиеся возле побережья Гайаны и у некоторых островов Больших Антил. Их уничтожение началось со времен колонизации, примерно две сотни лет назад.

Только немногие из здешних зоологов могут рассказать, сколько уничтожается ныне на островах съедобных птиц и наземных животных. Список видов, исчезнувших в Вест-Индии в результате вмешательства человека, огромен. И опасность заключается в том, что он может оказаться продолженным.

Так, в дождевых лесах на горе Морне Гими высотой свыше 950 метров, расположенной в глубине Сент-Люсии, живет особый вид амазонского попугая — Amazona versicolor. И он, и ряд других птиц, согласно закону о защите птиц от 1885 года (более позднего издания нет!), считаются заповедными. Но мало кто вспоминает об этом предписании, особенно в период охоты на голубей при их перелете через Наветренные острова. В это время в суповые кастрюли попадают и некоторые попугаи. А другие каким-то образом оказываются в зоологических садах разных стран мира.

По данным «Международного ежегодника зоологических садов», три экземпляра доминикского королевского попугая угодили, например, в зоосад Иерусалима. Заповедного сент-винсентского Amazona guildineii можно встретить в зоосадах на Бермудах, в Чикаго, Нью-Йорке и на Тринидаде. Сент-люсианский попугай, по данным ежегодника за 1966 год, живет в неволе лишь на Бермуде. Но когда я впервые прибыл на Мартинику, то увидел два или три экземпляра его в маленьком местном зоосаде, который сейчас уже не существует: в 1963 году ураган буквально смел его с лица земли.

Сколько сейчас осталось попугаев на Сент-Люсии, никто не знает, пожалуй, только несколько десятков: ведь уцелевшие участки леса, где они до сих пор обитали, занимают сейчас не более 12 квадратных километров. В довершение ко всему через них прокладывают дороги, а это означает, что они станут еще более доступными для браконьеров. Но международные организации по охране природы здесь так же мало активны, как и на Доминике…

Если не произойдет чуда, можно уже сегодня начать составление некролога сент-люсианскому попугаю. Во всяком случае трудно надеяться, что по большей части неграмотное население острова, ощущающее серьезный недостаток в мясе и рыбе, начнет смотреть на последних попугаев не только как на съедобную дичь.

Но в других отношениях на Сент-Люсии все же чувствуется прогресс. Так, здесь прекращено выращивание сахарного тростника; в 1963 году в связи с этим была даже закрыта последняя сахарная фабрика. Причина этому — переход на возделывание бананов, самого прибыльного продукта, и увеличение производства копры и какао. Последние в течение многих лет занимали скромное, но важное место в списках экспортных товаров.

Кроме того, развивается здесь и туризм. Вырастают все новые ультрасовременные гостиницы, часто со множеством крохотных коттеджей, сдаваемых молодоженам и прочим любителям уединения. Много здесь и превосходных пляжей. Но не менее важным для развития этой необходимой статьи «невидимого экспорта» является то обстоятельство, что Сент-Люсия принадлежит к немногим Вест-Индским островам, где много прекрасных гаваней, пригодных для яхт-спорта.

В защищенном заливе Порт Кастри, в расположенном южнее глубоком заливе Маргот Харбор и в заливах у вулканов Суфриер и Ле-Питон очень удобно стать на якорь или подойти к стенке. Но большинство яхт все же чаще становится на якорь, не заходя в залив. Ведь даже и в этом случае приходится оставлять вахтенного: на островах, где свирепствуют нищета и безработица, хищения — обычное дело.

Нищета объясняется, с одной стороны, политикой Англии, долгое время пренебрегавшей интересами своих колоний в Вест-Индии, с другой — перенаселенностью. Кроме того, серьезную угрозу здоровью и благосостоянию местного населения представляют тропические болезни типа бильгарциоза. Лет двадцать назад врачам здесь было не до этих болезней. Ведь у немногих из них и без того было достаточно забот: на острове свирепствовали малярия и венерические заболевания.

Только после того как было покончено с малярией и сократилось количество венерических заболеваний, врачи обратили свое внимание на бильгарциоз. Они обнаружили, что от разносимой водой бильгарции страдают 25 процентов населения острова. Именно поэтому в 60-е годы Всемирная организация здравоохранения предприняла и здесь, как и в других частях света, важные мероприятия по борьбе с так называемой ракушечной лихорадкой.

С 50-х годов жизненный уровень населения Сент-Люсии стал несколько повышаться; главной причиной этого было расширение производства бананов. В настоящее время эта отрасль хозяйства дает на острове пять седьмых дохода от экспорта. Предприятие, скупающее бананы британских Наветренных островов, — «Гест индастри Лтд» — последовало примеру Фор-де-Франса на Мартинике и не механизировало погрузку на банановозы. Здесь считают, что это сделано специально[64].

Еще и сейчас на Сент-Люсии длинные ряды женщин подносят к борту парохода гроздья бананов в красочной бумажной и пластиковой упаковке; по старинному обычаю, они несут их на голове. Оплата труда сдельная. Деньги здесь попадают в надежные женские руки. Мужчины же, получая доходы от механизированной погрузки, слишком большую долю их тут же оставляли бы в расположенных неподалеку тавернах, торгующих в розлив пивом и крепкими напитками[65].

Алкоголизм — сложная проблема для всех Антил. Ром здесь чуть ли не единственное утешение от нищеты и, прямо говоря, самое дешевое удовольствие наряду с тем, что французы называют «фэр л’амур» (амурные дела).

Повсюду здесь женщина-мать — основная, постоянная опора семьи, в которой мужчины нередко сменяют друг друга. Семьи матриархального типа наиболее распространены. Это, конечно, не означает, что моногамное супружество в Вест-Индии исключение. Браки заключаются чаще всего без участия церкви: ведь священникам надо платить, и, кроме того, свадебный ритуал в этих местах немыслим без грандиозного дорогостоящего пиршества с массой еды и напитков.

Распространенность семей матриархального типа объясняется большой текучестью мужского населения, которое странствует в поисках