По горам и пустыням Средней Азии - Владимир Афанасьевич Обручев

с двумя башнями из прочного, хорошо обожженного кирпича, а вблизи него большое кладбище с могилами, представляющими небольшие холмики, усыпанные обломками кирпича или же увенчанные ступенчатыми могильными плитами, высеченными из твердых третичных пород. К востоку от развалин тянулись огромные такыры, гладкие как паркет. Далее к северу русло Узбоя большей частью также окаймлено такырами с красноватой глинистой почвой, по которым рассеяны бугры и барханы песка. Русло только местами ограничено крутыми берегами, слева в 2–4 м, справа в 0.3–1 м, сложенными в правой части из пород сармата с окаменелостями, в левой — из серого слоистого песка с остатками камыша и редкими полупресноводными ракушками четвертичного возраста, рассеянными также по дну русла. Этот серый глинистый песок представлял уже отложения вод Узбоя, тогда как третичные сарматские породы слагали все плато Каплан-кыр, в которое было врезано русло Узбоя.　

Так как уже на всем протяжении выше колодца Куртыш русло Узбоя врезано слабо и не представляет большого интереса, я довел его исследование только до колодца Бала-ишем. Отсюда нужно было съездить на восток к чинкам (обрывам), которые были видны на востоке, чтобы посетить впадины Унгуза. расположенные у их подножия. Я оставил рабочего с верблюдами и багажом у колодца, а сам съездил с проводником налегке к Унтузу, что заняло целый день до позднего вечера, так как до впадин и чинка и обратно было более 30 км.　

На пути туда я заметил, что на протяжении первых 4 км песчаные гряды отделены друг от друга большими такырами, шириной от 200 до 600 м, простирающимися с севера на юг, т. е. параллельно Узбою; почва такыров — красно-серая плотная глина. Это обилие такыров и их размеры вблизи русла Узбоя ясно показывали, что русло иногда не вмещало всей воды, притекавшей в него из Аму-дарьи, и вода разливалась далеко по окрестностям, образуя мелкие озера, высыхавшие и отлагавшие слой глины. Гладкая поверхность такыров, лишенная растительности, не допускала образования скоплений песка и развития гряд барханов.　

С удалением от Узбоя такыры становились все уже и разделялись поперечными песчаными перемычками на отдельные участки, а в 7–8 км такыры исчезали и дно котловин между грядами песка также представляло песок, но более глинистый.　С удалением от Узбоя гряды постепенно изменили свое простирание из северо-южного в северо-восточное — юго-западное, а с приближением к Унгузу в котловинах между ними снова появились такыры с красной почвой. Число их становилось все большим, и, наконец, недалеко от Унгуза на окраинах такыров и в песчаных буграх на их дне появились крупные кристаллы, состоявшие из песка, сцементированного гипсом, причем они имели формы, свойственные кристаллам чистого гипса. Подобные же песчано-гипсовые кристаллы я уже видел на шорах Келифского Узбоя и западных песков Кара-кум. Кроме того, на такырах и склонах песчаных гряд местами попадался щебень темного третичного песчаника.　

Впадины Унгуза представляли цепь красных такыров и серых шоров более или менее округленной или удлиненной формы; круглые имели диаметр до 1–3 км, удлиненные при той же ширине от 2 до 10–20 км в длину. Почва такыров, как и везде, состояла из плотной глины с гладкой твердой поверхностью, лишенной растительности, тогда как почва шоров была рыхлая, из серо-желтого или красно-желтого песка, с обильными песчано-гипсовыми или чисто гипсовыми кристаллами. Иные шоры были сухие, но у большинства поверхность песка была влажная, и на глубине 0.3–0.6 м в песке выступала горько-соленая вода.　

Эта цепь такыров и шоров окаймляет подножие чинков, сложенных из третичных песчаников, плотных и рыхлых глин и песков красно-желтого, красно-бурого, желтого и желто-зеленого цвета. Обрывы (точнее — крутые откосы) достигают в среднем 40–30 м высоты и представляют не прямую линию, а чередование выдающихся вперед мысов, разделенных отступающими назад выемками, склоны которых разрезаны более или менее глубокими оврагами и рытвинами.　

В глубь чинка врезываются площади такыра или шора, которые отделены друг от друга мысами чинка; к последним примыкают гряды песков, которые забегают на некоторое расстояние в глубь шоров и такыров. Отдельные бугры и грядки песка встречаются и среди шоров.　

Чинк Унгуза представляет обрыв плоской возвышенности, которая тянется довольно далеко на север к Хивинскому оазису, постепенно понижаясь. Ближайшая к обрыву поверхность этой возвышенности представляет или голые глинистые площади, называемые «кыр», изрезанные рытвинами, ложбинами и оврагами, дренирующими их в сторону чинка, или песчаные барханы. С удалением от обрыва количество барханов увеличивается, и местность представляет барханные и бугристые пески, называемые возвышенными Кара-кумами.　

Некоторые исследователи считают, что шоры и такыры Унгуза, которые тянутся вдоль подножия чинков на восток почти　до Аму-дарьи, представляют старое русло этой реки. Другие полагают, что Аму-дарья по Унгузу никогда не протекала. Образование чинка одни объясняют сбросом, другие — морским размывом того времени, когда Каспийское море еще покрывало всю низменную часть Туркмении и доходило до подножия чинка. Для решения этого вопроса пришлось бы рассмотреть всю литературу о нем, что заняло бы слишком много места.

Вернувшись к колодцу Бала-ишем, я прошел назад к колодцам Игды, но не вдоль по извилинам Узбоя, а спрямляя путь через пески, и затем проехал еще на запад вдоль Узбоя до следующего колодца Ян-аджи. На этом переходе я убедился, что здесь и далее на значительном расстоянии Узбой имеет такой же характер, как и в районе Игды; русло врезано в те же породы, образует небольшие излучины и почти на всем протяжении занято горько-соленым озером в 2–3 м глубиной с ямами до 5 м глубины; дно его сплошь покрыто щетками кристаллов гипса. Русло местами окаймлено солончаком с легкой, как пух, почвой, в которую лошади проваливаются до брюха и вязнут в липкой глине, лежащей под этим пухом (рис. 19).

Рис. 19. Долина Балханского Узбоя ниже верхнего Бургунского порога. Русло занято горько-соленым озером, окаймленным пухлым солончаком и зарослями тамариска (фото Б. А. Федоровича)　

Исследование всего Узбоя до его впадения в Каспийское морс, с одной стороны, и до впадины бывшего Сарыкамышского озера, из которого когда-то Узбой вытекал, не входило в мои задачи. Оно потребовало бы еще недель 5–6 времени, а отпущенные на работы средства и запас провианта кончались. Я познакомился с наиболее интересной частью Узбоя и получил понятие о ближайшей к нему части чинка и впадин Унгуза. Для общей характеристики песков и степей Закаспийской области этого было достаточно.　

Поэтому я вернулся к колодцам Игды и по старой дороге через грядовые пески направился в Кызыл-арват. На первом ночлеге в песках случилось маленькое происшествие. Когда мы остановились и стали развьючивать верблюдов, оказалось, что с одного вьюка исчез тюк со всем