730 дней - ИЛЁС АЗИЗОВ

На следующий день, за океаном, в одной из газет, у которой было навалом подписчиков, была напечатана фотография русской женщины, наказанной за проявившую надменность к мусульманским традициям. На фотографии она плакала и кричала, а рядом с ней стоял “милосердный афганец” с протянутой рукой помощи…

Месть только от Аллаха

В период патрулирования Уткира, командиру роты был направлен новый заместитель, который прославился своей строгостью. С его оружия даже пылинка не была сдута, однако по результатам каких-то заслуг ему было присвоено звание старшего лейтенанта. Направившись в Афган с наполеоновскими мечтами Х. до такой степени был свирепым, что достоинство рядового солдата для него обесценивалось, даже ниже гроша.

Известно, что у военных железная дисциплина достигается строгостью и является качеством военных офицеров. Это невозможно игнорировать. Однако, всему есть предел и у “строгости” тоже должны быть свои границы. Ее нужно применять, но по справедливости.

Как сказал великий полководец Амир Темур: “Сила – в справедливости”.

Х. не мог или не хотел принимать правила боевой обстановки в афгане, ведь они не были отражены ни в одной бумаге. Не смог отречься от привычной ему, устоявшегося внутри него до мозга костей догматики.

Ему хотелось, чтобы солдат, вернувшийся с поля боя подходил к нему строевым шагом и докладывал, или пытался заставить “дембеля” чистить туалет за то, что он проходил мимо офицера и не здоровался с ним.

В один из дней ему вдруг захотелось проводить политзанятия с отдыхающей днем сменой отделения, вернувшейся с ночного караула.

Число солдат, от души желающих увидеть участие в бою щеголеватого молодого офицера, росло с каждым днем. И, в предстоящей боевой операции, в скором времени, их желанию предстояло сбыться. «Может сам увидит поле боя и немного угомонится?» Такие скрытые ожидания солдат возможно и сбылись бы и он стал бы настоящим справедливым офицером? Так думало большинство бойцов.

Если бы… если бы не один еще обиженный упрямец А. также не пошел на операцию…

Колонна, вышедшая в направлении Метерлам, пройдя недолго, встретила сопротивление врага. Боевые машины остановились, все начали готовиться к обороне.

Кто-то из-под БМП, кто-то из под колес БТР подготавливал место для себя и готовился к стрельбе. В этот момент А., нигде не укрываясь, стоя, привел свое оружие в полную готовность к стрельбе. Его неестественное поведение привлекло внимание Уткира. “А., ложись!”,– раскрыв рот он попытался крикнуть ему, но в это мгновение А. нажал на курок и успел дать автоматную очередь. К большому сожалению, эти пули были направлены не в сторону врага, а на старшего лейтенанта Х.

С грохотом упавшее с БМП тело Х. не двигалось, по всей вероятности оно было безжизненным.

Этот злополучный случай, произошедший за секунды на глазах Уткира, заставил повернуть в сторону А. дуло своего пулемёта, который он держал в руке. «Что с ним случилось, с ума сошел что-ли? Или продался? Теперь в кого выстрелит? Нет, думать и ждать в кого он выстрелит не имею права! Нужно обезвредить его самого», – подумал Уткир и прицелился в А.

Убийца осуществил свою гнусную цель, и, будто ничего не произошло, опустил оружие вниз, начав искать себе удобное место, чтобы стрелять в сторону врага.

Только теперь Уткир присмотрелся к товарищам вокруг и подумал о том, мог ли кто-нибудь кроме него это видеть? Когда все взгляды бойцов столкнулись, он понял, что они тоже стали свидетелями убийства. Все вели себя так, как будто ничего не случилось, и бесчеловечного, подлого убийства будто вовсе не произошло. Кажется, в глазах некоторых из них, можно было прочесть такие слова: «Хорошо получилось, проделал как следует…».

Стрельба продолжалась, и никто не спешил помогать убитой жертве, хотя, с точки зрения человечности, нужно было мертвеца уложить на ровное место и прикрыть не закрывшиеся его глаза.

Одним из первых, кто ползком поспешил в сторону Х., был Уткир и кое-кто из бойцов начал приходить ему на помощь. Однако, никто из них не смотрел в сторону убийцы, не спрашивал: «Зачем ты это сделал?». По мнению каждого из них Х. попал под обстрел врага. Ни в тот день, ни в последующие, с трудом проходившие дни, никто не интересовался обстоятельствами его смерти.

Свидетели зловещего убийства даже не осмелились кому-либо рассказать об увиденном. Подумав о своей безопасности, Уткир, также не нашел в себе силы, чтобы обсудить произошедшее.

После боевой операции, встретив А. в укромном месте, Уткир зажал его в угол.

–Почему так поступил?

– А что я сделал?– ответил он с удивлением.

– Я говорю о том, как ты стрелял в Х. Что, ты думал никто не увидит, да?

–Не я стрелял в него, – уставившись в глаза Уткира он спокойно продолжил, – однако кто стрелял, тот правильно поступил, а что, ты не рад что-ли?

Уткир поздно понял, что зря сказал ему об этом поступке, махнул рукой и пошел прочь.

Однако, несправедливо пролитая кровь отомстила ему. Не успело пройти и сорока дней, А. убила БМП, раздавив гусеницей. Неосторожность. Поговаривали, что это несчастный случай. Нет, это не было несчастным случаем. Вероятно, месть от Аллаха. Этой мести когда-нибудь должно было случиться. И она не заставила себя долго ждать…

Себялюбие

На проведенном коротком собрании, в казарме, озвучивая имена тех, кто пойдет на операцию «Магистраль», Балушкин, при выходе из помещения, посмотрел на меня и сказал: «Азизов, ко мне!». Я последовал за ним и вошел в его кабинет.

–Садись, Азизов. На операцию «Магистраль, на разведку ты пойдешь вместе со старшим лейтенантом Ивашенцевым. Знаешь, что он новенький, вверяю его тебе, помоги ему, учи его тому, чего он не знает.

Слушая его, я ушам своим не мог поверить. Он мне, то есть рядовому, вверяет офицера, при этом говорит, чтобы я учил его тому, чего он не знает!?

– Ты не удивляйся, пойми правильно, у него еще нет опыта в афгане. А ты успел повидать много боев.

Не успел он закончить сказанные им, по-отцовски, мягкие слова, следом, свойственно военным, отчеканил:

–Понял!?

– Так точно!,– я ответил ему по-военному, поднявшись с места.

В последний месяц осени, когда тело съёживалось от веяния прохладного ветерка, предвещая дыхание зимы, мы отправились на операцию «Магистраль».

Таща за собой три дня не умолкающие пушки, мы разместились в БМП, которые заняли места чуть спереди наших артиллеристов, примкнувших к колонне.

Оглушительно пролетавшие бомбардировщики «МИГ», освобождаясь от разбрасываемых семян смерти грузов над перевалом, спустя мгновение, вновь возвращались назад.

Оставленные для