Волшебство для Мэриголд - Люси Мод Монтгомери

в своей обычной отстраненной манере со слезой в голосе. Кузина Тереза поцеловала и что-то проурчала, Нэнси пылко обняла её и даже Бьюла покровительственно пожала ей руку и потянулась, чтобы чмокнуть в щёку.

Мэриголд хотела есть, а ужин выглядел просто великолепно. Когда тётя Стейша положила сливки на малину в голубой тарелке, кузина Тереза добавила еще немного. Нэнси улыбалась радостно и многозначительно, словно говорила: «У меня куча новостей для тебя».

В общем, несмотря на Бьюлу, тётю Стейшу и ужасающую чистоту повсюду, Мэриголд была счастлива. Слишком счастлива. Боги не любят этого.

Затем… произошло это.

Мэриголд сидела на том месте, где лучи вечернего солнца падали прямо на её светящиеся светло-рыжие волосы, разделенные молочно-белым пробором. Вдруг тётя Стейша наклонилась вперед и уставилась на голову Мэриголд. Глаза её наполнились непередаваемым ужасом. Еще раз потянулась и посмотрела. Затем взглянула на Терезу, наклонилась к ней и что-то возбужденно зашептала ей на ухо.

«Это невозможно», – сказала кузина Тереза.

«Посмотри сама», – ответила тётя Стейша.

Кузина Тереза встала и подошла к окаменевшей Мэриголд, которая понимала, что случилось что-то абсолютно ужасное, но не могла представить что. Она была так взволнована, что пролила чай с блюдечка. Это был страшный проступок.

«Дорогая! – завопила кузина Тереза, – Что же нам делать? Что мы можем сделать?»

Кузина Тереза что-то сделала. Мэриголд почувствовала легкое прикосновение к голове. Кузина Тереза бросилась прочь из комнаты и вернулась через мгновение. Казалось, она сейчас потеряет сознание.

«Ты полагаешь, есть ещё больше?» – холодно потребовала тётя Стейша.

«Больше я не видела», – сказала кузина Тереза.

Бьюла захихикала. Нэнси смотрела сочувственно.

«Что не так со мной?» – воскликнула Мэриголд.

На неё никто не обратил внимания.

«В доме есть… расчёска?» – спросила кузина Тереза тихим виноватым голосом.

Тётя Стейша энергично покачала головой.

«Нет и никогда не было. Слава богу, здесь она никогда не требовалась».

Мэриголд была потрясена. В Морском Береге нет ни одной расчески? Как, их ведь полным-полно – в каждой спальне и одна на кухне.

«У меня есть своя расчёска в сумке», – храбро сказала она.

Тётя Стейша посмотрела на неё.

«Расчёска? Ты хочешь сказать, что тебя послали сюда… зная…?»

«Это не такая расчёска, а другая, – прошептала кузина Тереза. – О, Стейша, что нам делать?»

«Что делать… Мы должны изолировать её от Нэнси и Бьюлы на всё это время. Отведи её в гостевую комнату, Тереза, пока мы не проконсультируемся об этом. Иди с Терезой, дитя, прямо сейчас. И прошу тебя, не подходи к кровати. Сядь на пуфик у окна. Если ты не закончила ужинать, возьми пирожное и печенье с собой».

Мэригод не хотелось ни пирожного, ни печенья. Она хотела знать, что с ней не так. Она не осмелилась спросить тетю Стейшу, но на лестнице решительно потребовала от кузины Терезы объяснить ей, что она сделала, чтобы изгнать её вот так, с пренебрежением и позором.

«Тихо, – нервно сказала кузина Тереза, словно стены имели уши. – Чем меньше говоришь об этом, тем лучше. Я не считаю, что здесь твоя вина. Но это просто ужасно».

3

Мэриголд осталась в одиночестве в комнате для гостей. Обиженная, перепуганная и немного рассерженная. Ведь никто из Лесли не лишен хоть малой толики самолюбия, а гостей так не принимают. Что за гадкая усмешка была на лице Бьюлы, когда кузина Тереза выводила её из комнаты! Мэриголд подошла к тусклому зеркалу и критически изучила лицо и как можно большую часть прически, ту, которую могла увидеть. Ровным счетом ничего плохого. Но откуда это выражение ужаса в глазах тёти Стейши!

Должно быть, у неё какая-то ужасная болезнь. Да, наверно, так и есть. Проказа – вот страшная штука. Вероятно, у нее проказа… или свинка. Или та жуткая штуковина, которую дядя Клон непочтительно называет Т.Б.? Что-то такое, «пронёсшееся», как она слышала, по семейству Лесли. От неё умерла Агата Лесли. Что-то с сердцем. Но это явно имеет отношение к голове. Интересно, смертельно ли это и если да, то насколько быстро. Она грустно подумала, что слишком молода, чтобы умереть. Нужно ехать домой прямо сейчас, если у неё что-то опасное. Теперь прекрасный Морской Берег стал местом, которое следует покинуть как можно скорее. Бедная мама, как плохо ей будет… Вдруг Мэриголд услышала, как тётя Стейша и кузина Тереза разговаривают внизу, в гостиной на первом этаже. В полу под окном имелась маленькая решётка над небольшим «дымоходом», проделанным в потолке гостиной. Мэриголд всегда учили, что подслушивать нельзя. Но она решила, что этот случай – исключение из правила. Она должна узнать, что не так с её головой. Она осторожно легла на коврик и приложила ухо к решётке. Оказалось, всё было хорошо слышно, кроме тех моментов, когда тётя Стейша в приступах ужаса понижала голос, оставляя дразнящие пробелы, которые мог заполнить лишь тот, кто знал, о чём они говорят.

«Мы не можем позволить ей прийти на праздник, – сказала тетя Стейша. – Что если кто-нибудь увидит то, что увидели мы. Не поверю, что подобное раньше случалось с Лесли».

«О, да, однажды, с Шарлоттой Лесли, когда она ходила в школу».

А теперь Шарлотта Лесли умерла. Мэриголд вздрогнула. Значит, Шарлотта умерла от ЭТОГО.

«А Дэн, – продолжила кузина Тереза. – Помните Дэна?»

«Мальчик – это другое дело. И кроме того, ты знаешь, что произошло с Дэном», – сказала тетя Стейша.

Что же произошло с Дэном? Мэриголд почувствовала, что отдала бы всё, лишь бы узнать.

«Какой позор, – завыла кузина Тереза, когда снова стало слышно. – Её следует остричь наголо. Я полагаю, мы могли бы купить… чесалку».

«Никто никогда не увидит меня, покупающей чесалку», – решительно заявила тётя Стейша.

«И где же она будет спать? – простонала кузина Тереза. – Мы не можем отправить её домой сегодня. Неужели в комнате для гостей?»

«Нет, нет. Она не может спать там. После этого никогда не смогу быть уверена в той кровати. Мы положим её в комнате Аннабель».

«Но Аннабель умерла там», – возразила кузина Тереза.

«Мэриголд не знает об этом», – сказала тётя Стейша.

О, теперь Мэриголд знала. Не то, чтобы для неё имело значение, сколько народу умерло в комнате Аннабель. Но она не сможет побыть с Нэнси. Это разочарование было даже горше, чем не пойти на праздник.

«Но мы видели только одну», – с надеждой заговорила кузина Тереза, когда их голоса снова стали слышны.

«Но их может быть и больше», – мрачно ответила тетя Стейша.

Их! Жуткое озарение вспыхнуло в голове Мэриголд. Микробы, конечно! Эти таинственные, страшные существа, о