Девушка из Монтаны - Грейс Ливингстон Хилл

Глава 12. Декларация независимости Элизабет

Миссис Брэйди снова стояла у корыта, когда ее весьма необычная внучка непривычно рано ворвалась в дом.

Она вытерла руки о фартук, села и воскликнула по своему обычаю:

– Силы небесные! Что случилось? Бесси, не тяни! Что-то с Лиззи? Где она?

Но Элизабет уже в слезах распростерлась у ее ног. Сквозь рыдания она едва смогла выговорить, что с Лиззи все хорошо. Миссис Брэйди с облегчением вздохнула. Лиззи была ее первой внучкой, и, понятно, любила она ее больше всех. Если с Лиззи все хорошо, у нее хватит терпения выслушать все по порядку.

– Этот ужасный человек! – рыдала Элизабет.

– Какой человек? Тот парень, из-за которого ты сбежала из Монтаны?

Глаза бабушки грозно блеснули: мужчин она не боялась, даже тех, кто способны стрелять в людей. Она обратится в полицию и защитит свою собственную плоть и кровь. Пусть только появится. Миссис Брэйди ему покажет.

– Нет, нет, бабушка, другой – менеджер из магазина, – рыдала девушка. – Он меня поцеловал! Ох! – Она содрогнулась, как если бы это было самым ужасным, что могло случиться с нею в жизни.

– Силы небесные! И всего-то? – сказала старая женщина с облегчением и чем-то вроде удовлетворения. – Ну, это чепуха. Тебе бы следовало гордиться. Многие девушки этим только хвастались бы. И чего рыдать? Он что, тебе больно сделал? Лиззи говорит, что он симпатичный. Уж Лиззи точно не стала бы рыдать, если бы он ее поцеловал, в этом я уверена. Она бы только посмеялась и попросила у него дополнительный выходной. Ну-ка хватит, детка, иди умойся и возвращайся на работу. Ты совершенно очевидно пришлась менеджеру по сердцу, так что просто должна попросить у него прибавку. Все девушки, на которых он обращает внимание, получают повышение. Может, он тебе даст прибавку, и тогда тебе хватит на школу. Хотя один Господь знает, зачем это тебе нужно. Наверное, это у тебя в крови, хотя Бесс говорила, что твой па не очень-то любил учиться. Если поведешь себя с менеджером правильно, кто знает, что он может сделать. Может, даже захочет на тебе жениться.

– Бабушка!

Это восклицание сопровождалось таким гневным взглядом, что миссис Брэйди была поражена – и восхищена одновременно.

– Что ж, у тебя определенно характер имеется! – воскликнула она. – Не удивляюсь, что ты ему нравишься. Я как-то раньше не замечала, что ты такая красотка, Бесси, и очень похожа на свою мать, когда ей было восемнадцать. А раньше-то я не видела сходства. Точно говорю, у тебя все будет в порядке. Не бойся. Ладно, если уж так хочется в школу, иди. Не удивлюсь, если ты чего-нибудь добьешься и выйдешь за богатого… Ладно, мне пора опять к корыту. Силы небесные, ну ты меня и напугала! Я уж подумала, что Лиззи попала под колеса. Потому как с чего бы ты примчалась без пальто! Давай, вставай, детка, и возвращайся на работу. Конечно, плохо, что тебе не нравится, когда тебя целуют, но не стоит беспокоиться. Еще будет много чего похуже, что тебе не понравится. Поживешь с мое да поработаешь вот так изо всех сил, поймешь, как это приятно, если кто-нибудь в тебя влюбится. Не беспокойся. Если ты ему нравишься, то он будет только рад за тобой побегать. Точно тебя простит и не вычтет из зарплаты за то, что ты убежала средь рабочего дня.

– Бабушка, – взмолилась Элизабет. – Не говори так! Я никогда не вернусь в это ужасное место и к этому человеку. Лучше я вернусь в Монтану. Лучше я умру!

– Ишь ты, ишь ты! – сказала со смехом бабушка и вернулась к работе: она верила в дисциплину. – Не смей так говорить, Бесс. Ты должна вернуться на работу. У нас нет денег тебя содержать, и Бог знает, когда ты сможешь найти себе такое же хорошее место. Если проторчишь дома весь день, он может на тебя сильно разозлиться, и тогда уж точно тебе без толку возвращаться, да и Лиззи из-за тебя могут уволить.

И хотя бабушка то уговаривала, то сердилась, то пыталась ее успокоить, Элизабет стояла на своем. Она не вернется. Никогда не вернется. И если бабушка будет заставлять, уедет снова в Монтану.

Наконец миссис Брэйди сдалась. Лет двадцать назад она уже сдавалась: у Бесси, ее старшей дочери, тоже была сильная воля, и ей тоже хотелось чего-то такого, что было ей не по чину. И откуда только такое берется, недоумевала миссис Брэйди.

– Ну ты точно как твоя мамочка, – сказала она, яростно набрасываясь на стирку. – Тоже так упиралась, когда выходила замуж за твоего па. А ведь могла выйти за Джима Стоукса, бакалейщика, или за Лоджа, молочника, да за ней ухаживали три железнодорожника, все хорошо устроенные, готовы были для нее на все, так нет же, подавай ей твоего папашу, пьяницу и бездельника, скользкого типа. Единственное, что меня удивило, так это то, что он вообще на ней женился. Вот уж чего не ожидала. Я думала, она просто с ним убежит, а как наскучит, так он ее бросит, но, видно, запал он на нее крепко. Единственное, что он сделал правильно, но я думаю, что все-таки лучше б он на ней не женился.

– Бабушка! – лицо Элизабет пылало.

– Что «бабушка»! – огрызнулась миссис Брэйди. – Правда все это, и лучше б тебе об этом знать. Он встретил ее в церкви. Она туда регулярно ходила. Парни туда тоже ходили, садились на задние скамьи, позади девушек, а потом провожали их домой. Там было много хороших парней, уж получше, чем он. Мне он никогда не нравился. Был вроде как из благородных, гордый такой. Считал, что может обвести Бесси вокруг пальца, и обвел. Стоило ему сказать: «Пойдем», она и пошла, что бы я там ни говорила. Когда его мамаша об этом узнала, то разозлилась зверски. Приехала сюда, в мой дом, поговорить со мной, видите ли. Заявила, что Бесси все рассчитала, что она непорядочная и всякое такое. Сказала, что Бесси сбила ее сыночка с пути, что из этого ничего хорошего не выйдет, наговорила всякого такого, мол, я должна лучше за дочкой присматривать. А все не так было. Бесс заставила Джона Бэйли на неделю бросить курить, и он сказал, что, если она выйдет за него, он и пить бросит. А его мамаша никак этого