Кролы и Цаки - Алексей Александрович Олейников

Масло китовраски буслайной, вот удача. Вонючая штука. Скорпы, почуяв резкий запах, отпрянули. Она потянула Юма за плечо, он очнулся и отполз назад.

– Спасибо, – прошептал он. Лица на нём не было.

– Что делать будем? – Санья закрепила верёвку в страховочном кольце и с облегчением перевернулась в нормальное положение. Висеть вниз головой очень неудобно.

Внизу заволновались, запели кротокоты. Что-то встревожило их, что-то задело их тончайший нюх.

– Прыгать отсюда, – сказал Юм. – Вариантов больше нет.

Санья посмотрела вниз. Если им очень-очень повезёт, то они смогут дотянуться до Тима.

– Прыгать буду я, – сказала она. – Ты страхуешь и бросаешь пузырьки с настоем. Старайся попасть в щели, откуда выходит газ, видишь, откуда он струится?

Она щедро обмазалась маслом китовраски и так же намазала Юма, чтобы отпугнуть скорпов.

Они закрепили прыг-резинку на потолке, Санья обвязала её вокруг пояса. Передала пузырёк с маслом китовраски Юму.

Пора. Время спасать Тима!

В этот момент пузырёк с маслом китовраски выскользнул из масляных пальцев Хитропрыга и полетел вниз. Он летел томительно долгое мгновение, а Санья хватала ртом воздух. Может быть, не разобьётся, попадёт в грязь…

Пузырёк упал на камни и разлетелся с оглушительным звоном. Кротокот, который задумчиво грыз здоровенную кость, вздёрнул своё длинное рыло. Белые усы затрепетали в гневе, чёрные губы раздвинулись, обнажая белые клыки.

– Швыряй! – заорала Санья и разжала лапы. Она призвала всю свою удачу и упала навстречу чудовищу.

Серия 8

История семнадцатая, стремительная, в которой всё идёт не по плану

Ух, как засвистел воздух в ушах! Площадь стремительно приближалась, Санья почувствовала, как резинка начала натягиваться – ещё немного, и она схватит Тима…

Но кротокот почуял её – ещё бы, масло китовраски не пахло, а оглушительно воняло. Одним громадным прыжком он оказался возле Тима и потянулся к ней мерзкой мордой. Прямо на чёрную губу ему приземлился скорп, затем ещё и ещё один – и вот, обгоняя Санью в полёте, вниз устремился огромный кусок глины, весь испещрённый норами скорпов, которые разлетались во все стороны, как чёрные глянцевые пули.

Санья не успела даже это обдумать, лапы её вцепились в жилет Тима, и тут прыг-резинка потащила её вверх.

Кротокот взвыл, засвистел и завертелся волчком, стряхивая скорпов, а Санья и Тим уносились всё выше и выше.

Ещё немного, вот сейчас Юм подхватит их. И…

Они остановились в воздухе и начали падать вниз. Санья подняла голову – о нет, Юм, вместо того чтобы ловить её, качался на верёвке и стряхивал с себя скорпов, а сотни этих тварей разбегались по потолку в поисках врага, который разрушает их дом, – и это был именно Юм, ударом лап обрушивший вниз кусок сталактита.

Больше Санья ничего не успела подумать, потому что вместе с Тимом грянулась об пол – так что искры из глаз полетели – и понеслась снова наверх.

Бедняга Корешков болтался, как вялый снуль, у неё в лапах, и, может, это было и к лучшему, промелькнула мысль у Саньи.

Резкий рывок, и они остановились. Слишком рано. Слишком низко. В голубоватой тьме внизу она увидела кротокота. Он встал на задние лапы, вытянулся и выбросил вверх липкий длинный язык. Этим-то языком он держал беднягу Корешкова и тащил вниз.

– А ну, пусти командира! – прошипела Санья сквозь зубы. Она держалась из последних сил, Тим соскальзывал прямо в пасть чудовища, наверху орал Юм, оставив всякую осторожность, оттуда же дождём сыпались скорпы – он и думать забыл про пузырьки с настойкой черепушки. На помощь вожаку мчались остальные кротокоты, тревожно перекликаясь мелодичными голосами.

Пушинкова поняла, что больше не выдержит. И в этот момент Тим открыл глаза. Вяло пошевелил лапой, и маленькая радужная искорка удачи с его пальца перескочила на Санью.

Плотно застёгнутая сумка после рывка распахнулась, и вниз, прямо под лапы кротокоту, в бурлящие клубы тернистого газа полетела большая бутыль со взрывоопасным настоем черепушки и кабанеры.

– Они долго, долго они.

Хвостик не мог устоять на месте: переминался с ноги на ногу, крутился, бегал вокруг провала, заглядывал в темноту, опять бегал.

Подбегал к маме, заглядывал ей в глаза, взволнованно щебетал, снова отбегал.

Афина молчала. Она пообещала ждать два дня. Но ждать было бесполезно – они не вернутся. Никто никогда не возвращается из логова Приходящих в ночи.

Жалко, это были отважные кролы, совсем не похожие на другие партии сеятелей, которых она встречала за свою долгую жизнь.

Афина прикрыла глаза и села на тёплом пригорке, впитывая лучи солнца. Она умела ждать и уважала чужие чувства. Это первая дружба и первая потеря для её сына. Ему надо дать время всё это прожить.

И правда жаль. Они были смешные и довольно толковые существа. Сделка с полями сулила ей немалую выгоду. Несколько сезонов, и она могла бы даже вернуться в столицу, в Большое Гнездо.

Афина задремала и в полусне любовалась башнями Светлого Яра, которые видела однажды совсем маленькой. Папа привел её на ярмарку в этот дивный город. Какая там играла музыка, как же она звучала? Ей казалось, что если она постарается, то сможет её услышать.

Цаки ведь и правда живут долго. Намного дольше кролов. И Афина была стара. Хвостик – её последний сын. Смешное они ему дали имя, эти кролы… Она повернулась, подставляя солнцу другой бок.

Земля задрожала. Чуть заметно, но Афина тут же проснулась и подскочила.

Хвостик в волнении накручивал круги, он тоже это почуял. Она засвистала, подзывая его к себе. Трещины побежали по земле, и цаки бросились прочь к краю провала. Афина была в ужасе, её детский страх снова проснулся в ней – неужели это опять стая Приходящих, которые сейчас вырвутся из-под земли – как тогда, много лет назад, когда погиб Светлый Яр. Когда погиб её папа.

Афина взлетела на гребень, обернулась и застыла. С грохотом земля взорвалась, и из провалов и трещин в небо поднялись дымные струи, а затем ветви, стволы, пики и острия. Они растеклись чёрным облаками и вдруг остановились.

Цакиня не верила своим глазам. Вместо больших провалов в кратере бывшего города перед ней возвышался теперь каменный лес причудливых форм и изогнутых стволов. Лес без листьев и коры, полный острых каменных лезвий и шипов. Лес ожившего и вновь застывшего чёрного пористого камня. А на вершине центрального дерева-скалы, на закруглении его каменной кроны, зоркие глаза Афины разглядели три крохотные фигурки.

– Нашлись, нашлись, вернулись! – заплясал Хвостик