Первый Выбор - Канира

Люцифер остановился прямо перед прилавком и положил руки на его поверхность. В полумраке магазина его глаза казались почти человеческими, но Мелеос знал — это лишь иллюзия.

— Мне нужны карты Басаносов.

Слова упали в тишину, как камни в стоячую воду. Мелеос резко встал, опрокинув стул. Тот с грохотом упал на пол, но ангел этого даже не заметил.

— Нет, — твёрдо сказал он. — Нет, Самаэль. Эти карты — не игрушка, даже для тебя.

— Игрушка? — Люцифер рассмеялся, и смех его прозвучал удивительно человечно. — Дорогой Мелеос, ты же знаешь меня достаточно хорошо, чтобы понимать — я никогда не играю. Особенно когда речь идёт о таких… деликатных вещах.

— Именно поэтому я не могу тебе их дать! — воскликнул ангел, отступая на шаг. — Карты Басаносов способны показать любую правду, даже ту, которая была скрыта от глаз Небес. В твоих руках они могут…

— Показать мою собственную правду? — тихо перебил Люцифер. — Да, именно этого я и добиваюсь.

Он начал медленно обходить прилавок. Мелеос попятился, но спиной упёрся в книжную полку.

— Ты же понимаешь, что происходит в мире, — продолжил Падший, не сводя с него глаз. — Правила нарушаются, Боги носятся по всему свету, пытаясь навести порядок. Демоны лезут туда, куда не следует. А я… — он остановился в шаге от ангела, — я оказался в самом центре этого хаоса, даже не понимая, какова моя роль в происходящем.

— И ты думаешь, что карты дадут тебе ответ?

— Я думаю, что карты покажут мне то, что скрывают, — его голос стал жёстче. — Ты ведь помнишь, как это работает, Мелеос. Там, наверху, правду пишут под диктовку. А я хочу увидеть свою собственную историю. Не ту версию, которая устраивает Отца.

Мелеос нервно облизал губы. В глубине души он понимал Самаэля — желание знать правду о собственной судьбе было естественным. Но карты Басаносов…

— Ты не понимаешь, на что они способны, — сказал он умоляюще. — Да, я вдохнул в них жизнь тысячелетий назад, когда моя сила ещё не была омрачена падением. Это искусство было прекрасным тогда, но теперь… Теперь они стали чем-то большим. Они не просто показывают правду — они могут её изменить.

Люцифер приподнял бровь.

— Изменить? Это… интересно. Ты хочешь сказать, что карты эволюционировали?

— Я много веков наблюдал за ними, — признался Мелеос. — Они научились не только видеть то, что есть, но и влиять на то, что может быть. Каждый раз, когда кто-то использует их для поиска правды, карты меняют саму реальность в соответствии с тем, что показывают.

— Тем лучше, — в голосе Люцифера появились опасные нотки предвкушение. — Позволь мне взять их на время. Всего на пару часов. Они покажут мне правду — не ту, что написана на Небесах, а мою собственную. И если они действительно могут влиять на реальность…

— То ты можешь переписать свою историю? — Мелеос покачал головой. — Самаэль, подумай о последствиях! Если ты изменишь своё прошлое, это повлияет на всё мироздание. На Войну, на падение ангелов, на судьбы миллиардов душ…

— Это моя судьба, — прервал его Люцифер. — И я имею право знать, была ли она предопределена или я действительно делал выбор.

— Но если окажется, что всё было предрешено, что станет с твоей свободной волей? А если выяснится обратное — что ты мог бы не падать, — что ты будешь делать с этим знанием?

Люцифер помолчал, обдумывая слова ангела. В его глазах мелькнули тени старых сомнений.

— Возможно, — медленно произнёс он, — Мне нужно это знание именно сейчас. Мир меняется, Мелеос. У меня есть своя Цель. И мне необходимо понять, какую роль я должен в этом играть. Роль, которую я выберу сам, а не ту, что предназначена мне судьбой.

— Самаэль, я умоляю тебя, — голос Мелеоса стал отчаянным. — Не делай этого. Некоторые истины лучше оставить погребёнными. Карты могут показать тебе то, с чем ты не сможешь жить.

— Я уже не живу, — сухо заметил Люцифер. — Я существую. И возможно, пора это изменить.

Он протянул руку к Мелеосу, и в этом жесте было что-то почти умоляющее.

— Старый друг, ты знаешь меня тысячи лет. Когда я просил тебя о чём-то по-настоящему важном для меня?

Мелеос заколебался. Это была правда — Самаэль никогда не просил, он приказывал или брал силой. Но сейчас в его голосе звучали нотки, которые ангел не слышал со времён до падения.

— Я… — он сглотнул. — Самаэль, если я дам тебе карты, ты обещаешь использовать их только для того, чтобы увидеть правду? Не пытаться изменить прошлое?

— Я обещаю подумать, — уклончиво ответил Люцифер.

— Этого недостаточно.

— Это всё, что ты получишь.

Напряжение в магазине можно было резать ножом. Мелеос боролся с собой, взвешивая последствия отказа и согласия. Наконец он решительно покачал головой.

— Нет, Самаэль. Я не могу. Слишком велика цена ошибки. Эти карты должны остаться там, где они есть.

Лицо Люцифера не изменилось, но воздух вокруг него начал мерцать. Температура в помещении упала на несколько градусов.

— Ты забыл, Мелеос, — голос его стал опасно тихим, — я не прошу. Я просто пытался быть вежливым, ради старой дружбы. Но если ты предпочитаешь, чтобы я взял их силой…

— Лучше я их уничтожу! — воскликнул Мелеос и метнулся к потайному ящику за прилавком.

Его пальцы дрожали, когда он доставал небольшую шкатулку из чёрного дерева, инкрустированную серебряными символами защиты. Заклинания на крышке вспыхнули слабым голубым светом в ответ на его прикосновение.

— Лучше я уничтожу их, чем позволю тебе воспользоваться ими! — повторил он, резко открывая шкатулку.

Внутри лежали карты, каждая размером с человеческую ладонь. Они словно дышали собственной жизнью, и даже в приглушённом свете магазина на них можно было различить движущиеся изображения — лица, пейзажи, символы, постоянно меняющиеся и перетекающие один в другой.

Мелеос поднял руку, призывая огонь очищения, но карты внезапно вспорхнули из шкатулки, словно живые птицы. Они закружились в воздухе, создавая завораживающую спираль света и тени.

— Что… — начал он, пытаясь схватить их, но карты ускользали от его пальцев, как будто были сделаны из света и воздуха.

Люцифер наблюдал за этим представлением с удивлённым интересом.

— Похоже, — задумчиво произнёс он, — карты сами решили, что им делать.

И в самом деле,