Волхв - Сергей Геннадьевич Мильшин

Несмеян сидел на лежанке, упёршись руками по бокам. Судя по болезненно сморщенному лицу, он только что пытался подниматься. Подскочив, Гор выставил руку:

– Ну я же тебе говорил, слабой ещё, нет, всё туда же – «сам», «сам».

Виновато улыбнувшись, дед послушно опёрся на подставленное плечо.

Сопроводив старика на улицу, подождал, пока он закончит все дела. Затем снова довёл Несмеяна до лежанки. Ободряюще улыбнувшись старику, помчался на улицу. Парня ждал Трудень. Спрыгнув с крыльца, метнулся на конюшню, где уже пофыркивал нетерпеливо жеребец. Поставил ему приготовленное с вечера ведро воды. Конь неспеша прильнул губами к её подрагивающей поверхности. Кормить жеребца сеном не хотелось, лето всё-таки на дворе, сухого он и зимой наестся. Гор пошурудил в закутке – давеча видел там литовку. Ага, вот она. Подхватив собранную косу, выскочил на улицу. Конь только покосился миндалевидным глазом вслед.

Отойдя от конюшни шагов на тридцать, углядел хорошую полянку несорной травы. Размахнувшись раз, другой, всего несколькими широкими махами приготовил верному другу вкусный завтрак. Закинул охапку в ясли и замер, наблюдая, как Трудень примеривается. Конь широко вздохнул широкими ноздрями, так, что зелёные былки затрепетали. Попробовав угощение на зуб, охотно набил сочной травой полный рот.

«Так, два дела сделал, – Горий выглянул на улицу. – Что ещё помогать»? Ведун, заметив голову Гора, махнул с крыльца:

– Где тебя носит, пошли завтракать.

Парень вдруг почувствовал, что в желудке урчит от голода.

– Иду.

Шустро выскочив из распахнутых ворот конюшни, в сопровождении неизвестно откуда появившегося Бойки, рванул к дому. Пропустив парня мимо себя, старик озабоченно оглянулся. Не заметив и не почувствовав ничего подозрительного, шагнул следом. Хорошо смазанная дверь закрылась без скрипа.

На дощатом столе рядком выстроились несколько деревянных тарелок с холодным утиным мясом и варёной репой, над ними возвышался тёмный от времени кувшин с клюквенным морсом, кучкой лежали чёрствые лепёшки. За столом уже завтракали пятеро Миловых и Несмеян. Стараясь избавить внука от лишних хлопот, старик, покачиваясь от слабости, добрался-таки до скамейки у стола. Парень осуждающе покачал головой, но промолчал. Уселся с краю рядом с ведуном. Виновато улыбнувшись, Несмеян потянулся к кувшину. Внук пододвинул его поближе.

Изредка все, кроме Белогоста, занявшего место во главе стола, поглядывали на варяга, расположившегося не за общим столом, а отдельно, у окна. Тот, осторожно поддерживая пальцами утиное крылышко, медленно жевал, глядя в светлый прямоугольник. Коренастый Велитарх в неловкой тишине, которую нарушало только чавканье, звучно проглотил кусок жестковатого мяса:

– Светлый, – он мельком оглянулся на пленника, – так что же делать с ним будем?

– После поговорим, – Белогост поморщился, ткнув в Велитарха, словно пальцем, недовольным взглядом. Потом тронул за руку Давилу. – Как поедим, надо будет двоих отрядить в лес – пусть носилки наладят. Несмеян у нас не ходок пока.

Дед смущенно покашлял:

– Ходить не смогу, правда. Так на Трудне доеду, чего людям неудобства делать.

Ведун задумался ненадолго:

– И то верно, не надо носилок, на жеребца мы тебя как-нибудь посадим.

– А он у вас смирный? – Олбран отломал кусок лепешки. – Не навернёт деда на пригорке каком?

– Да он у нас, знаешь, как плавно ходит? – подскочил Горий. – Как… – Он на миг замолчал, подыскивая слово.

– А ты покажи, – усмехнулся в усы Олбран.

Гор в первый момент растерялся. Шмыгнул, кмыхкнул. И уже собрался было что-то такое изобразить, как догадался: над ним подшучивают. На лице его проявилось понимание, и братья грохнули хохотом. Несмеян тоже открыл рот в беззвучной усмешке. И даже Белогост, уничтоживший в одиночку пару здоровых реп и сейчас подносивший ко рту кружку с морсом, приостановив движение, фыркнул. Горий смутился, но не потерялся:

– Ага, счас, – он отвернулся, пытаясь сдержать смех. Но не справился и тоже захохотал вместе со всеми.

Отсмеявшись, Миловы по еле заметной команде Давилы дружно поднялись.

– Благодарим за хлеб, соль, – Давило сказал за всех.

Братья одновременно склонили головы. Гор тоже привстал, согнувшись в вежливом поклоне.

Ведун ответил тем же:

– Не вам меня благодарить, а мне вас. Ну да ладно. Как всё закончится, найду, чем наградить. А теперь за дело. Боюсь, дня не хватит на всё, что задумали. Давило, забери пленника. Кстати, как тебя звать-то? – Он остановился в полуобороте у двери. – А то всё «варяг» да «варяг».

Пленник вытер жирную после утки ладонь о штанину:

– Рядок я.

– Хорошее имя, порядок, значит, любишь, – одобрил ведун, оборачиваясь к старшему Милову. – Забирай Рядка, запри в сарай. Пущай посидит, пока мы делом заняты.

Давило приостановился, пропуская всех на выход. Потом повернулся к варягу:

– Ну, поднимайся, воин. Слышал, куда тебя определил ведун?

Тот скупо скривился:

– Слышал. Только зачем меня закрывать, я всё равно не убегу. Слабый ещё.

– Слабый, не слабый, а сказано в сарай, значит, в сарай. И поживей давай, – прикрикнул Давило, заметив, что пленник не особенно торопится.

Пропустив Рядка, неторопливо вышел из дома. На крыльце внимательно огляделся. Братья вслед за Белогостом исчезли в мастерской, оставив створку приоткрытой. Гор скрылся в конюшне. Позади раздался шорох. Старший Милов оглянулся: за спиной, опираясь рукой о столб, остановился Несмеян.

– Засиделся я, хоть подышу маленько.

Милов кивнул:

– И то верно.

Рядок бы постоял ещё, но Давило подтолкнул его в спину.

– Поторопись. Некогда мне с тобой вошкаться.

Тот почти сбежал с крыльца. С трудом удержавшись на ногах, бросил на ходу через плечо:

– А куда вы все торопитесь? На пожар, что ли?

– То не твое дело, – дождавшись, пока варяг скроется в сарае, крепко прижал за ним дверь. – Сиди и не дёргайся. Будешь себя хорошо вести, проживёшь подольше, может быть. – Он хохотнул, накидывая на скобу колышек, запирающий сарай. – Прощевай покамест.

Ещё раз для верности дёрнув запертую дверь, направился к мастерской.

Средние братья Олбран и Велитарх, шуточно покрикивая друг на друга, скручивали влажные шкуры и почти готовую сыромять в рулоны. Младшие Заруба и Ратигор, сосредоточенно сопя, помогали ведуну стаскивать в одно место мялки, беляки, лещади – проспособы для выделки кож. Протягивая через все скобы толстый ремень, Белогост связывал их между собой.

– Мне что делать? – Давило остановился в проходе.

Белогост затянул последний узел:

– Ну-ка, подними.

Степенно приблизившись, Давило ухватил связку. Почти не напрягаясь, поднял одной рукой и, чуть подтолкнув плечом, закинул на спину.

Ведун удивлённо качнул головой:

– Здоров, ничего не скажешь.

– Он у нас быка на спор поднял, – Велитарх выпрямился, затянув тюк кожи. – А это для него семечки.

Давило осторожно опустил поклажу. Улыбка тронула грубое лишь немного покрасневшее лицо.

– А бык-то чего, не сопротивлялся? –