9 дней в «Раю», или Тайна императорской броши - Рафаэль Тимошев

Зеленые глаза дамы по-кошачьи сузились.

— Мое им вас не касается! Я не знакомлюсь, а только выполнять просьбу уязвленной женщин! Вы готов встретиться?

— Хоть сегодня! Вечером, часов в шесть. Вот только где?

— Ни у вас, ни у них! Где-нибудь в город!

— В таком случае, прекрасная незнакомка, у входа в городской театр, на Зекселойтенплац, в восемнадцать часов. Устроит?

Женщина утвердительно кивнула.

Листок, с улыбкой посмотрев по сторонам, нарочито таинственно прошептал:

— Но как мы узнаем друг друга?

— Он сам подойти к вам! — бросила дама, скидывая вуаль на лицо. — Прощайтесь, герр Листок! Благодарю за понимай!

И, повернувшись, она торопливо засеменила к набережной; дошла до стоявшего у тротуара авто, юркнула на заднее сиденье, и, едва дверь захлопнулась, машина рванула с места в сторону Старого города.

«Вот он и объявился, надворный советник Лимке! — мысленно восторжествовал отчего-то Листок, провожая ее взглядом. — И кажется, я прав — с графиней Отто Шлик все же разминулся… И теперь им нужно содержание его записки! Что ж, похоже, игра продолжается, „Взвейтесь, соколы, орлами!“».

Выждав несколько минут, дабы унять нахлынувшее вдруг возбуждение, Листок зашагал навстречу уже въезжавшего в ворота гостиницы автомобиля Волтера Шеффера.

* * *

Через минуту они уже катили по набережной. На вопросительный взгляд Листка поручик прокричал:

— Едем к почтамту! Встречаться приказано либо в банке, либо на почтамте… Пройдете к отделу «До востребования», спросите почту на свое имя и вернетесь!

— Кем приказано? — помолчав, недовольно прокричал Листок.

— Сами знаете, Алексей Николаевич, — Истомин!

Листок негромко выругался.

— Такое впечатление, будто меня держат как приманку для германской разведки! Закинули как есть, в чине русского офицера, заставили ходить по банкам с идиотскими письмами, теперь вот — почта! «До востребования» — это же явный признак тайной переписки! Ей-богу, я чувствую себя красной мулетой, которой кто-то отвлекает внимание от своей более скрытой игры! Да и тебя — дьявол их побери! — подставляют заодно!

— Не будем это обсуждать, Алексей Николаевич! — выкрикнул в ответ Росляков. — В конце концов, опаснее встречаться где-то еще, нежели по дороге в банк, магазин либо почтамт… Однако, Алексей Николаевич, времени поносить начальство у нас нет! Думаю, коль вызвали по срочному, то вчера нечто произошло…

— Да уж, произошло! — пыхнул Листок. — Необходимо срочно получить информацию на следующих особ — запоминай! На некоего Отто Шлика — по паспорту люксембургского коммерсанта, а по факту — гессенского посланника; на графиню Венденскую — француженку, но которую я встречал некогда разъезжающей на моторе по Могилеву…

— Думаете, русский посланник она? — прокричал Росляков, не оборачиваясь.

— Не встревай — собьешь! — отмахнулся Листок. — … А также на некоего надворного советника Лимке — насколько помню — Эдуарда Феликсовича. С этим я также встречался в октябре пятнадцатого года — тогда же, когда и с француженкой. Ехал с ним до Могилева, где его встретило все то же авто дворцовой охраны, которое развозило и графиню. Под каким именем сей господин в Швейцарии и с каким паспортом — не знаю. Но, думаю, именно этот субъект и есть русский эмиссар, которого мы выслеживали!

Росляков на мгновение обернулся:

— Тому есть подтверждения?

Листок кивнул:

— Есть, Алексей…

Листку потребовалось двадцать минут, чтобы рассказать поручику кратко, но обо всем — и о встречах с графиней и Лимке в Могилеве, и о приеме в государевой столовой Ставки, и сапфировом «эдельвейсе» на груди государыни Александры Федоровны, невероятно схожем с брошами француженки и люксембургского коммерсанта, о всем происшедшем в ресторане, включая появление и позорное бегство надворного советника Лимке, о странной записке, появившейся следом за всей этой чехардой, и, наконец, о тех выводах, к которым он пришел в результате ночных раздумий. Последние свелись у него к следующему.

Действительные эмиссары — люксембургский коммерсант Отто Шлик и надворный советник Лимке.

Судя по записке, встреча эмиссаров должна произойти восьмого января.

В ресторане гостиницы имела место не встреча, а только визуальное знакомство визитеров по условленным знакам.

Гессенцу на русского посланника должна была указать француженка, предварительно определив его по сапфировой броши.

Броши, вероятно, принадлежали гессенским брату и сестре — Эрнсту Людвигу Гессенскому и императрице российской Александре Федоровне.

Его — ротмистра Листка — подход к столу графини спутал все карты: гессенец принял его за русского посланника и, передав записку, съехал с гостиницы, не дав француженке возможность исправить досадную ошибку.

Записка была передана именно ему по одной причине — он оказался постояльцем «Eden au Lac»; в противном случае инструкция Отто Шлика непременно оказалась бы в номере графини.

Именно записка, а также незамедлительный отъезд гессенца и подтверждают правильность его догадок. А также то, что произошло буквально несколько минут назад, — требование компаньонки графини встретиться с неким господином, которым наверняка окажется все тот же надворный советник Лимке.

Этому чиновнику теперь необходимо одно — содержание переданной люксембуржцем записки.

Место и время встречи оговорены — в шесть часов вечера у цюрихского театра.

Росляков долго молчал. Заговорил с тревогой в голосе:

— Однако, невероятно!

— Что именно?

— Невероятно, что именно те, кого вы год назад встречали в Могилеве, оказались здесь, в Цюрихе! Да еще в одном клубке! Словно вас специально подослали к ним… И брошь! Неужто и впрямь здесь замешана царица?

Листок поморщился.

— Сам-то что думаешь?

— Даже не знаю, что сказать, Алексей Николаевич! — крикнул отрывисто поручик. — Такую кучу вывалили, что помозговать надо! К тому же подъезжаем…

Машина уже сворачивала на площадь перед зданием почтамта.

— Вот что, ваше высокоблагородие! Потолкайтесь на почте минут двадцать. Тем временем помозгую. Договорим на обратном пути, если не помешают…

Накануне.

Конец 1915 — первая половина 1916 года.

Одесса

Из дневника Николая II за 1916 год:

"1 апреля. Пятница.

В 10 час. Утра началось совещание с главнокомандующими; присутствовали Сергей и Н. И. Иванов. Перерыв был сделан для завтрака и заседание возобновилось в 2 1/ 4 и продолжалось до 5 1/ 2. День стоял теплый, выйти на воздух хотелось ужасно. В 6 ч. выехал на моторе и прогулялся вдоль сильно разлившегося Днепра. После обеда простился с Куропаткиным, Эвертом и Брусиловым. Почитал и усталый лег пораньше'.

Подполковник Виктор Александрович Брендель, начальник разведывательного отделения штаба армий Юго-Западного фронта, ротмистру Листку определенно понравился. При всей своей занятости он лично вводил его несколько дней в курс предстоящего