Азимут между пламенем и порчей - Павел Николаевич Корнев

— Кто о чём, а вшивый о бане! — хохотнул Звонимир и потянул меня к входной двери.

Мы вышли на крыльцо, и Борич завертел головой по сторонам.

— Так! — нахмурился он. — А где Первослав? Куда подевался наш вечный студент?

— Сказал, у него дела какие-то нарисовались, — пояснил Гродан и удивлённо хмыкнул: — Серый, ты чего? Паровых экипажей никогда не видел?

— Видел, — буркнул я, не спуская глаз с самодвижущейся коляски.

Вот только привлёк моё внимание отнюдь не четырёхколёсный агрегат, не шофёр в жёлто-красной ливрее и даже не миловидная рыжеволосая барышня позади него. Смотрел я исключительно на небрежно облокотившегося на дверцу молодого человека, волосы которого имели оттенок средний между русым и соломенным, а радужки отличались желтовато-оранжевым цветом, чуть более светлым и ярким, нежели стихиальный аспект огня. Облачён аспирант был в подогнанный по фигуре сюртук, на шею повязал цветастый шёлковый шейный платок, а на голову водрузил низкий цилиндр, в руке же небрежно крутил дорогую трость с резным серебряным набалдашником.

Цареслав из семьи Пламенной листвы, старшей ветви дома Огнедуба!

— Э-э, брат! — понимающе протянул Борич. — Ты лицезреешь самую паршивую часть наших соучеников! Мало того, что аспиранты, так ещё и дворянчики!

— Умолкни! — потребовал Звонимир, чьё круглое лицо враз покрылось испариной. — Ну что у вас за языки такие, скажите на милость⁈ Чего спокойно не живётся? Ладно, репьи на дуэли лишь взгреют, а ну как благородные услышат? — прошипел он и потянул меня с крыльца. — Серый, ты чего?

Я пожал плечами.

— Да просто рыженькие — моя слабость.

— А-а-а! — расплылся в широченной улыбке круглолицый студент. — С пониманием!

— Тут тебе ничегошеньки не светит! — уверил меня Борич. — Цареслав таким лакомым кусочком ни с кем делиться не станет. — Но брюнет тут же поправился: — Не с нами — так уж точно.

В первый момент я не сообразил, что именно изменилось в позе Цареслава — вроде бы он так и продолжил одним своим видом изображать презрительную снисходительность к окружающим, вот только расслабленности в нём заметно поубавилось, а руку подошедшему молодому человеку он пожал со всем почтением, будто равному.

Незнакомый мне тайнознатец не отличался ни статью, ни силой магических искажений, а глаза его были странного цвета штормового моря — вроде как в них смешалось сразу несколько оттенков.

— А этот из какого дома? — поинтересовался я у своих новых знакомых.

— Не! Этот из школы Девяти штормов, — пояснил Звонимир.

— Из великой школы Девяти штормов! — поправил приятеля Гродан и заторопился: — Пойдёмте уже, пока все столы не заняли, а то стоя обедать придётся!

— Больше влезет! — рассмеялся Борич, но медлить не стал и сбежал с крыльца.

Мы двинулись следом, а когда Цареслав скользнул по нам презрительным взглядом, я откровенно порадовался тому, что озаботился приобретением алхимических капель и своей сюртучной паре предпочёл обычные брюки и пиджак. Дорого одетый тайнознатец со склонностью к пурпурному аспекту неминуемо привлёк бы к себе внимание, а это лишнее.

И ещё — ампутационный нож. Слишком уж он необычный и приметный. На людях его точно светить не стоит. А ну как Цареслав его видел и припомнит? Мне только ещё с домом Огнедуба проблем не хватало!

Глава 14

15−15

Кабак, куда меня отвела троица новых знакомых, был весьма неплох, не иначе именно поэтому в прохладном полуподвальном помещении все места и оказались заняты, пришлось садиться за один из уличных столов. Нельзя сказать, будто там так уж припекало солнце, но ветер нёс по дороге пыль, а меня песок в еде утомил ещё за морем.

Обеспокоил этот момент и Звонимира, тот прикрыл наш стол с наветренной стороны отторжением.

— Не ругают за такое? — уточнил я.

— Не в Чернильной округе, — покачал головой дородный студент.

Я принял ответ к сведению и полюбопытствовал:

— А что вообще в Черноводском университете забыл аспирант аж из внутренних земель?

— Торгаши выписали, — пояснил Звонимир. — Огневиков они всё больше за море спроваживают, а на первые роли пришлых ставят.

Борич кивнул.

— Раньше-то в университете исключительно репьи и тернии учились, да ещё выпускники школ Власти истинной воды и Песчаной мглы попадались, а теперь кого только нет! — заявил он и уставился на меня. — Да, Серый! Ты сам-то откуда?

— Какую школу закончил? — уточнил вопрос приятеля Гродан.

В этот момент на улицу вышла грудастая разбитная деваха, она отмахнулась полотенцем от потянувшегося хлопнуть её по заднице Борича и спросила:

— Всем как обычно? — Но сразу приметила меня и уточнила: — А тебе, красавчик?

Я чуть приподнял над головой котелок и, поскольку понятия не имел, чем тут потчуют посетителей, сказал:

— Первое, второе и квас.

Деваха кивнула и, прежде чем уйти, объявила:

— Готовь деньги, рыжий! В долг даже корочки хлеба не дам!

Борич мечтательно глянул ей вслед, но сразу обратился ко мне:

— А чего квас, а не пиво, Серый?

— Мне час на тренировочной площадке полагается. Пойду арканы отрабатывать.

— Пиво как этому помешает?

Но брюнета оборвал Звонимир.

— Да чего ты пристал к человеку? Вечно только пиво и девки на уме!

— У тебя будто нет!

— Я меру знаю! — отрезал упитанный студент и повторил вопрос товарища: — Так откуда ты, Серый? Из какой школы?

Удивительное дело, но в кои-то веки я решил не врать и ответить чистую правду.

— Не из какой, самоучка я.

Борич и Звонимир уставились на меня во все глаза, а пересчитавший медяки Гродан едва монеты по столу не рассыпал.

— Ого! — охнул он. — Серьёзно?

Я кивнул.

— У меня склонность к белому аспекту прорезалась, ни в одну из школ не взяли. Ну и пришлось за море плыть. Аколитом там уже стал.

— А склонность к белому аспекту куда делась? — нахмурился Борич. — Не наблюдается её у тебя!

— Ядро не просто так сформировал, целый ритуал пришлось проводить, чтобы от неё избавиться. — Я развёл руками. — Вроде как без осложнений обошлось, но сказали первое время не перенапрягаться, а то может боком выйти. Да и потратился