Первый Выбор - Канира

Дракончик замурлыкал ещё громче, а его чешуя стала ещё более золотистой.

— Хорошо. Тогда добро пожаловать в… — Люцифер задумался. — А как назвать этот мир? Лю… нет, слишком банально. Утренняя Звезда? Тоже не то. — Он посмотрел на переливающееся небо. — Авелум. Да, это подойдёт.

Он произнёс это имя вслух, и мир отозвался. Почва под его ногами стала более твёрдой, небо — более ярким, растения — более живыми. Название дало миру идентичность, сделало его реальным не только для Люцифера, но и для самого себя.

Дракончик спрыгнул с его руки и начал носиться между растениями, играя с листьями и издавая радостные звуки. Вскоре к нему присоединились ещё несколько таких же существ — каждое уникальное, каждое прекрасное по-своему.

— Вам нужна еда, — понял Люцифер, наблюдая за их игрой.

Он взмахнул рукой, и по всей планете появились деревья, плодоносящие сочными фруктами. Не обычными яблоками или апельсинами, а чем-то совершенно новым — плодами, которые меняли вкус в зависимости от желаний того, кто их ел.

— И вода.

Из воздуха материализовались ручьи и озёра, наполненные кристально чистой водой, которая пела, когда по ней бежала рябь.

— И музыка.

Ветер начал играть с листьями особую мелодию, не похожую ни на что, что звучало в других мирах. Она была одновременно печальной и радостной, торжественной и игривой.

Люцифер сел на мягкую траву и откинулся назад, глядя на двух лун. Один из дракончиков подкрался к нему и свернулся калачиком у него на груди, мурлыча свою колокольчиковую песню.

— Знаешь, что, малыш? — тихо сказал он, поглаживая тёплую чешую. — А здесь неплохо. Никто не говорит мне, что я должен делать. Никто не ждёт от меня, что я стану кем-то другим. Никаких правил, кроме тех, что установлю я сам. Здесь я Бог.

Дракончик открыл один глаз и посмотрел на него с явным сочувствием. Его чешуя приобрела мягкий синеватый оттенок — цвет понимания.

— Да, ты прав, — согласился Люцифер. — Михаил хотел, чтобы я помог ему. Как в старые времена. Но старые времена прошли, малыш. Теперь у меня есть этот мир. У меня есть вы. И этого достаточно.

Он закрыл глаза и позволил себе расслабиться. Впервые за многие тысячелетия он чувствовал себя… спокойно. Не злым, не грустным, не одиноким. Просто спокойно.

Вокруг него рос и развивался Авелум. Растения становились всё более причудливыми и красивыми. Дракончики размножались, создавая целые стайки разноцветных существ. В озёрах зарождались первые рыбки, тоже не похожие ни на что, что плавало в земных водах.

— Пусть Михаил спасает творение Отца, — пробормотал Люцифер, не открывая глаз. — А я создам свою собственную.

И где-то в глубине души, в той её части, которую он тщательно прятал даже от самого себя, тихий голос спросил: "А что, если ему нужна помощь?"

Но Люцифер заставил этот голос замолчать. Ему не нужны были сомнения. Не здесь, не в его идеальном мире, где всё было так, как он хотел.

Дракончик на его груди тихо засопел, погружаясь в сон, и Люцифер последовал его примеру. Пусть в других мирах бушуют конфликты и нарушаются древние правила. Здесь, в Авелуме, царил мир.

По крайней мере, пока.

* * *

В глубинах Ада, в кругах, настолько удалённых от поверхности, что даже сам Люцифер посещал их редко, древний японский бог продолжал свои поиски. Сусанно-но-Микото не знал, что за ним уже идёт архангел Михаил. Не знал, что его действия запустили цепочку событий, которая может изменить баланс сил во всех мирах.

Он знал только одно — крылья были где-то здесь. И он найдёт их, чего бы это ни стоило.

А в новорождённом мире Авелум спал его создатель, окружённый своими детьми, и впервые за долгие века ему снились не кошмары прошлого, а мечты о будущем.

* * *

Глава 12

Междумирье расступилось передо мной как завеса из жидкого серебра, и я шагнул в пространство между реальностями. Здесь, в Пустоте между мирами, время теряло смысл, а расстояние становилось условностью. Я мог появиться в любой точке творения — от самых отдалённых вселенный до сердца Творение. Но сегодня моей целью был Ад.

Не тот парадный вход, которым пользовались демоны и проклятые души. Не те врата, что стояли на границе между миром живых и мёртвых. Я направился в самую глубину — туда, где корни Преисподней уходили в основания реальности, где даже Князья тьмы редко осмеливались ступать.

Портал открылся под моими ногами как рана в ткани бытия, и я нырнул в него, позволяя гравитации этого проклятого места увлечь меня вниз.

Первое, что я почувствовал — не жар, как можно было ожидать от этого места, а холод. Леденящий, пронзительный холод, который проникал не в плоть, а прямо в душу. Я материализовался на каменистой равнине, покрытой тонким слоем инея, который захрустел под ногами. Небо надо мной было цвета старой засохший крови, а воздух — плотным, словно всё вокруг было под водой.

Самое дно Ада. Место, где время застыло в вечности мучений.

Пейзаж вокруг меня был пугающе прекрасен своей чужеродностью. Ледяные сталактиты свисали с невидимого потолка высоко в небе, а между ними извивались замороженные реки из душ грешников. Да, именно душ — я мог различить их лица в толще льда, искажённые вечным криком, который никто не услышит.

Впереди, сквозь ледяную мглу, я разглядел силуэты первых стражей этого места.

Они не были демонами в привычном понимании этого слова. Это были создания первозданного Ада, рождённые в момент, когда Люцифер впервые ступил сюда и начал формировать его в соответствии со своим видением. Их тела представляли собой причудливое смешение льда, металла и страдания, воплощённого в материи. Высотой с небоскрёбы, они двигались с грацией хищников, несмотря на свои огромные размеры. Первозданные творение моего брата, который видел в этом что-то прекрасное.

Ох брат, тебе было так плохо, что ты видел в этом хаосе что-то прекрасное. Если бы я знал…

Ближайший ко мне повернул то, что можно было назвать головой, и уставился на меня сотнями глаз, каждый из которых был размером с человека. В этих глазах не было ни интеллекта, ни злобы — только голодное любопытство хищника, заметившего новую добычу.

— Архангел, — прохрипело создание голосом, похожим на