О Тоскане без тоски. Итальянские истории с привкусом счастья и базилика - Элена Набель

Часть 3. Осень

Унылая пора! Очей очарованье!

А. С. Пушкин

Осень в Италии начинается незаметно. Жара медленно спадает, уставшие от отпуска горожане, как перелетные птицы, возвращаются домой. В Италии осенью оживают города. Пора! Пора доставать осенние вещи и модные сапоги. Пора варить варенья и закатывать помидоры. Пора готовить ароматные чаи и писать списки книг для прочтения длинными дождливыми вечерами. Пора гулять по лесам и паркам, вдыхая полной грудью свежий воздух, пропитанный ароматом замирания природы. Пора посещать уютные города, расцветающие от осенней свежести. Пора выбираться в добрые люди: встречаться, учиться, беседовать, обсуждать, размышлять вслух, спорить. На дворе запахло осенью…

И до прекрасного, куда все время звал внутренний голос, можно дотянуться рукой.

Глава 1. Погружение в Кьянти

Погружение в Кьянти

Черный петух

«Кьянти Классико»

Море Верраццано

Летайте, всегда летайте!

Маслина

Погружение в Кьянти

Продолжаю погружение в район Кьянти. Как хорошо, что это можно делать без тяжелого акваланга и на плечи не давят тысячи кубометров вина воды…

– Вы знаете, – говорит с хитрой улыбкой молодой старичок. – Сначала я свои работы во Флоренцию возил, там их за тридцать евро в магазине продавали. Один раз я спросил, почему ж так дорого – больше вы получаете, чем я! А мне ответили, что, если вычесть из этой суммы налоги, зарплату рабочих, содержание магазина, останется немного. А вот я налоги не плачу, поэтому покупайте у меня за пять евро.

Перетрогав все небольшие дощечки, на которые ремесленник из Бадия-а-Пасcиньяно (Badia a Passignano) придумал приклеивать репродукции Богородицы различных художников и, состарив их патокой и темным лаком, продавать за пятерку, весело рассмеявшись, я взяла прекрасную «Липпину» Филиппо Липпи. На ней в забвении материнской любви, сложив красивые длинные пальцы, застыла возлюбленная Филиппо – Лукреция Бутти. Совсем юная девушка с идеальными чертами лица предстала в образе Богородицы. Пухлого Иисуса на ее руках художник рисовал с их новорожденной дочери Александры, а веселый ангел за их спинами – это старший сын четы Филиппино. Лукреция была моложе Филиппо на 29 лет. Их любовь, неожиданно вспыхнувшая в стенах монастыря, совершила с ними невероятную вещь: наперекор своим судьбам они покинули монашескую обитель и стали жить во грехе, разрешив себе любить несмотря ни на что, никогда так и не обвенчавшись. Только к концу земного пути Филиппо с любовников был снят монашеский обет…

Всегда останавливаюсь перед этой небольшой работой в Уффици и для того, чтобы уделить внимание моему любимому мастеру эпохи Ренессанса, и для того, чтобы рассказать историю любви и силы духа.

Не хочу идеализировать, но, если бы один из влюбленных испугался сделать этот безумный шаг и навлечь на себя гнев человеческой морали, никак не божий, не было бы целого пласта истории искусства. Не было бы Боттичелли (Сандро был учеником Филиппо Липпи) или, лучше сказать, это был бы другой художник. Не было бы Филиппино Липпи, сына Лукреции и Филиппо, талантливого художника. Мы не стояли бы перед боттичеллиевской «Венерой», украдкой утирая слезы просветления, не ходили бы в Галерею Академии любоваться «Снятием с креста» Филиппино Липпи. Несомненно, было бы что-то другое: жизнь, Бог, Вселенная (называйте как угодно) заполнили бы эту пустоту. Мы так же чем-то восхищались бы. Чем-то другим, таким же прекрасным. Но, когда претворившийся в живописную работу результат такой любви уже здесь, перед нашими глазами, в галерее Уффици, сложно представить другой вариант развития событий…

Дощечка была сделана отлично, Липпи понравилось бы. Поблагодарив ремесленника, разложившего свои сокровища на столе прямо у дороги, рядом со ступеньками, ведущими в его дом, я вернулась в «Остерию Антинори», куда мы заехали с туристами, чтобы отведать блюда высокой кухни. Все же какой у нас разный мир: у «Антинори» за головокружительные деньги – дегустационное меню, у старика на той же улице – Рафаэль за пятерку. И все в кассу, и все прекрасно.

Туристы остались довольны временем, проведенным в остерии Бадии-а-Пасиньяно, потом мы резво сели в минивэн и погнали дальше, в Кьянти.

Достопримечательности в округе Бадии:

• Чертальдо (Certaldo) – родина Джованни Боккаччо и красного лука.

• Греве-ин-Кьянти (Greve in Chianti) – небольшой городок с площадью под арками, вкусными едальнями и отличными винными поместьями.

Черный петух

В Италии огромное количество винных районов. Есть различные марки вина и вкусы, о которых не спорят. Но есть район Кьянти, его лесистые холмы и затерянные в зелени Тосканы крепости, маленькие города и проселочные дороги, которые куда-то бегут, спускаясь и поднимаясь по живописным ландшафтам небольшой территории, где стоит побывать и хорошенько распробовать то самое «Кьянти Классико».

Те, кто пил это вино, помнят, что горлышко бутылок украшено рисунком черного петуха – символом консорциума «Кьянти Классико». Символ этот был принят еще во времена Лиги Кьянти (Liga et Societas de Chianti) – военно-административного округа, возникшего в конце XIV века. Его территория проходила по холмам исконных земель Кьянти между двумя вечно воюющими городами – Сиеной и Флоренцией – и входила в состав Флорентийского государства, чтобы всем миром рубежи держать, если что. А «если что» ой как часто бывало…

Почему именно черный петух? По старой легенде, в один из прекрасных теплых и солнечных дней надоело двум городам вечно бодаться между собой, и решили они мирно разобраться, как поделить желанные земли. Постановили, что с первым криком петуха в назначенный день выйдут два рыцаря из ворот каждого города и пойдут навстречу – тихо так пойдут, чинно, а где их лошади встретятся, там граница и проляжет. Флорентийцы выбрали себе черного петуха для первого кукарека и заперли его в сарае, не поили, не кормили неделю. Бедный петух от голода раньше времени зарницу начал орать… Кто победил, вы уже догадались: конечно же, хитрые флорентийцы! И пролегли границы между двумя городами в двадцати километрах от Сиены, и все земли Кьянти с их лигой и тощим, голодным петухом встали в 1348 году под белые флаги с черным петухом, который стал символом военной тактики, хитрости и непобедимости. (Я бы на месте сиенцев что-нибудь с белым отъевшимся петухом придумала, какую-нибудь лигу, марку, легенду на всякий случай, но «я бы» не считается.)