Гюро переезжает - Анне-Катарина Вестли

– Ну, счастливого вам пути! – сказал Бьёрн. – Смотри, Лилле-Бьёрн, будь внимателен и соблюдай осторожность! При разгрузке не лезь под кран. Получить таким контейнером по башке – это тебе не шутки.

– Не беспокойся, я буду внимателен. Я буду писать вам открытки, а может быть, даже письма и привезу вам всем подарки.

Тут колокол прозвонил в третий раз, и Эрле сказала:

– Нам, пожалуй, пора сходить на берег, а то как бы не уехать с вами. Прокатиться по морю, конечно, неплохо, но мы пока не в отпуске. Передайте привет Коре и счастливого вам плавания!

– Мы помашем вам с пристани, – пообещал Бьёрн.

Тут к судну подошло два буксира, которые должны были вывести огромный грузовой корабль из гавани. Большому кораблю самому было бы трудно выбраться отсюда во фьорд по узким проходам между причалами. Буксиры гудели, тросы натянулись, и махина грузового корабля стронулась с места. Корабль медленно отошёл от причала, но Гюро хорошо видела Лилле-Бьёрна. Он стоял на верхней палубе рядом с мамой и всё время махал рукой. Он делался всё меньше и меньше. Они провожали корабль, пока он не ушёл далеко-далеко и не стал совсем маленьким.

Они вернулись домой, и без Лилле-Бьёрна дом встретил их непривычной пустотой.

Гюро не знала, чем себя занять.

– Мне всё опротивело, – сказала она. – Не хочется играть на скрипке, не хочется гулять на дворе, ничего не хочется, всё надоело!

Она ушла в свою комнату. Там стояли Вальдемар и Кристина, и маленький медвежонок сидел на коленях у Чучела. Но и с ними разговаривать не хотелось. Ничто не радовало Гюро.

За обедом так странно было сидеть напротив пустого стула Лилле-Бьёрна. И Гюро, и Эрле, и Бьёрн то и дело посматривали на его опустевшее место. И тут Гюро вдруг встала, побежала в свою комнату и принесла оттуда Чучело. Чучело был такой большой, что мог сидеть на стуле, как человек. С ним на кухне сделалось как-то веселее. Тем более что Гюро обещала Сократу, что будет за ним ухаживать, и она решила, что Чучелу нужно в первую очередь хорошенько познакомиться с домом и послушать, о чём говорят люди.

– Нам ждать его всего три недели, – сказал Бьёрн. – И они скоро пройдут.

Чужой мальчик

Наутро в дом дворника примчалась запыхавшаяся Эллен-Андреа.

– Пошли скорее! – крикнула она. – Там ребята из нашего корпуса обижают маленького мальчика. Он нездешний, приехал из чужой страны, а они пристают к нему, и никто его не защищает.

Эрле и Бьёрн недоверчиво посмотрели на неё, и Эрле сказала:

– Похоже, у тебя в очередной раз разыгралась фантазия, Эллен-Андреа?

Но Гюро посмотрела на её мизинец, и мизинец не шевельнулся. Сама же Эллен-Андреа ни секунды не могла устоять спокойно. Во время своего рассказала она то и дело порывалась бежать, дёргала за рукав Гюро и беспокойно переводила взгляд с Эрле на Бьёрна и с Бьёрна на Эрле.

– Придётся тебе пойти, Гюро, – сказала Эрле. – Может быть, просто они расшумелись, увлекшись игрой, и пока Эллен-Андреа за тобой ходила, там все уже успокоились.

Гюро кивнула, забрала из кухни Чучело и отнесла в свою комнату и только после этого пошла с Эллен-Андреа. Девочки припустили по тротуару рысцой, направляясь к корпусу «Ц».

– Они ещё там, – сказала Эллен-Андреа.

Гюро увидела за кустами среди деревьев кучку детей, среди них были мальчишки, побольше и постарше, чем Гюро и Эллен-Андреа, и было несколько девочек. Девочки стояли в сторонке и только наблюдали за происходящим.

– Видишь мальчика там под деревом? – спросила Эллен-Андреа.

Гюро посмотрела в ту сторону и увидела маленького мальчика с чёрными кучерявыми волосами. Мальчик смотрел на дом и пытался туда убежать, но его каждый раз перехватывали и оттесняли к дереву.

– Пошли отсюда! – крикнула Гюро. – А ну убирайтесь, вы! Не смейте обижать мальчика!

– Никак, это Гюро! – сказал один из мальчишек. – Твоя мама тут больше не работает дворником, так что не твоё дело сюда соваться.

– А вот и моё! А ну, пошли отсюда!

Она попыталась растолкать ребят и пробиться к мальчику под деревом, но те были гораздо больше и сильнее. Некоторые вообще были не из этого корпуса, они не знали Гюро. Один из них так сильно ткнул её кулаком, что она отлетела в кусты, шмякнулась носом и расшибла коленку. Эллен-Андреа побоялась прийти к ней на помощь. Она осталась на тротуаре и стала звать прохожих:

– Помогите нам! Гюро и маленький мальчик не справятся с большими ребятами.

Но одни взрослые только говорили:

– Дети просто играют.

Другие:

– Мы тоже дрались, когда были маленькие. Обычно всё само собой улаживалось, так что лучше не вмешиваться.

– Но тут не так, – говорила Эллен-Андреа. – Нельзя, чтобы все на одного! А тут все против двоих. Там маленький мальчик из чужой страны, – сказала она другим прохожим. – И они его очень обижают.

– Ах, этот мальчонка – чужестранец! По-моему, нечего ему делать у нас. Жили бы себе дома! – сказал прохожий.

Никто не хотел вмешаться и прийти на помощь. Но тут Гюро вырвалась и кинулась бежать. Напрягаясь изо всех сил, она во всю прыть помчалась за Эрле и Бьёрном. На коленке у неё была ссадина, из носу капала кровь, но сейчас ей некогда было обращать на это внимание.

– Бьёрн! – только и выдохнула она. – Пойдём!

Тут уж Эрле и Бьёрн поняли, что то, о чём говорила Эллен-Андреа, было вовсе не чушью. Бьёрн вскочил в машину, потому что так быстрее. Подъехав к корпусу «Ц», он ринулся туда, где собралась толпа. Растолкав забияк, он склонился над темноволосым мальчиком. Тот лежал на земле и даже не защищался. Когда Бьёрн раскидал обидчиков, мальчик приоткрыл глаза, а потом снова зажмурился.

– Тебе где-нибудь больно? – спросил Бьёрн.

– Я не говорить по-норвежски, – сказал мальчик. – Я плохо говорить. Голова больно, – сказал он, прижимая ладонь ко лбу.

– Кто-нибудь знает, к кому он приехал в гости? – спросил Бьёрн.

Одна из девочек, которые стояли в сторонке и только смотрели, рассказала:

– Да он с пятого, из квартиры, куда недавно въехали новые жильцы. Как их фамилия, я не знаю, но они живут в квартире рядом с лифтом.

– Хорошо, – сказал Бьёрн. – Я пойду с ним наверх. Но знаете, отчего мне стыдно появляться с ним там на пороге? Стыдно, что я норвежец. Этого я ещё никогда не стыдился, а теперь вот дожил.

Подняв мальчика на руки, он вошёл с ним в подъезд. К этому времени на место событий уже подоспела Эрле. Но они с Гюро не пошли за Бьёрном, а остались во дворе. Они расположились на лужайке, и Эрле сказала:

– Я хочу с вами кое о чём поговорить.

Выражение лица у неё было спокойное, и мальчишки, видя, что она сидит на траве, поняли, что она не погонится ловить драчунов.

– Вы тут не живёте, – сказал один из них, – так что нечего вам и сидеть на нашей лужайке.

– Да, я больше тут не живу, – сказала Эрле. – Но я много-много раз подстригала этот газон и ухаживала за кустами и деревьями, так что, думаю, они ничего не имеют против того, чтобы я тут посидела. Рассаживайтесь и вы, чтобы нам поговорить.

– Мы не собираемся слушать, как нас будут отчитывать, – сказал один из мальчиков.

– А я и не собираюсь никого отчитывать, – ответила Эрле.

– Нечего ему было сюда соваться, – сказал другой мальчишка. – Чего он тут расхаживал по нашей лужайке и трогал мою яблоню!

– Надо же! – сказала Эрле. – И что, яблоня на это обиделась?

– Да ну вас!

– Если бы вы не затеяли драку с этим малышом, то могли бы, наверное, узнать что-то про страну, из которой он приехал. Вы хорошо знаете Тириллтопен, бывали, может быть, где-то ещё, ездили, наверное, по нашей стране, а кто-то, может, и за границей успел побывать.

– Я ездил на Майорку, – сказал один мальчик. – Купался, ну, загорал там…

– Но о стране, откуда приехал этот мальчик, вы знаете очень мало, – продолжила Эрле. – Вероятно, там трудно найти работу. И вот его родители услышали, что есть такая страна Норвегия, где не хватает рабочих рук, а может быть, слыхали и такое, что Норвегия всегда была против тех, кто плохо относится к чернокожим в Америке, и всегда отстаивала права человека. Должно быть, для них стало большой неожиданностью, что в нашей стране, где все в общем-то живут очень хорошо, люди, оказывается, бывают такими злыми и самодовольными, что не желают терпеть рядом с собой человека из чужой страны только за то, что у него другой цвет кожи. Должно быть, это очень горько – почувствовать на себе такое отношение. А вот идёт Бьёрн.

Некоторые мальчики всполошились и хотели уже броситься наутёк, но Бьёрн ещё издали помахал им рукой и сказал:

– Он уже немного оправился. А я хотел рассказать вам одну историю.

– Только не надо читать нам нотации!

– Я и не собираюсь. Я только хотел