Гюро переезжает - Анне-Катарина Вестли

– Обязательно успеешь. Мы приедем заранее, чтобы ты тоже пошла его встречать, – пообещал Бьёрн. – Счастливого тебе пути, Гюро! А ну-ка давай проверим, сколько ты весила перед началом поездки!

Он подхватил Гюро и высоко подкинул вместе с рюкзаком, скрипкой и спасательным жилетом и потом расцеловал на прощание. Тут подъехало такси с Тюлинькой и Андерсеном. Андерсен сидел впереди рядом с водителем, а Гюро залезла к Тюлиньке на заднее сиденье.

Такси тронулось, а Эрле и Бьёрн остались на школьном дворе и махали, пока машина не скрылась из виду.

Гюро сначала примолкла, но Тюлинька развлекала её разговорами:

– Я взяла с собой подзорную трубу, – сообщила она. – Сейчас звёзд на небе не слишком много, а вот в августе выйдешь на улицу и сразу столько звёзд, что не сосчитать. Там, где родился Андерсен, небо удивительное, такое огромное, что взглядом не охватишь.

– В Кюлпене тоже звёзды, – сказала Гюро. – Там много звёзд.

– Да, правда. Представляешь себе, у Андерсена там есть лодка, и он просто замечательный гребец.

– У нас в Кюлпене тоже. И Бьёрн тоже замечательный гребец.

– А ещё мы будем собирать землянику, – не сдавалась Тюлинька. – В саду две грядки земляники.

И тут у Гюро прямо слюнки потекли: земляника – это так вкусно!

– А у нас в Кюлпене нет земляники, зато у нас есть черника, и брусника, и ежевика, и голубика.

– Ага, – сказала Тюлинька.

Потом стало уже не до разговоров, потому что они подъехали к автовокзалу и из багажника надо было вытаскивать вещи. Чего там только не было! Два моряцких мешка, чемодан и рюкзак, который Тюлиньке в прошлом году подарили на день рождения Гюро и остальные друзья.

Всё это надо было как-то перенести и уложить в автобусе, и это была нелёгкая задача. Когда наконец это было сделано, Тюлинька вздохнула:

– Ну и натаскались же мы!

Они сели в автобус, и автобус тронулся. Внутри было очень жарко, и Гюро ужасно захотела пить.

– Потерпи немножко, – сказала Тюлинька. – Вот сядем на теплоход, и будет тебе питьё. Там можно будет купить лимонаду или кофе – кому что нравится.

Гюро почувствовала, что её начинает поташнивать. Это было очень странно, потому что у Бьёрна её никогда не тошнило в машине. Но в автобусе очень сильно трясло, а может быть, это было оттого, что она с непривычки очень разволновалась, ведь она впервые путешествовала почти одна, без мамы, и без Бьёрна, и без Лилле-Бьёрна.

К счастью, на автобусе пришлось ехать недолго, скоро он остановился, впереди расстилалось море. Они вышли у причала. Как же тут было хорошо! Морской воздух так свеж, что кажется, будто пьёшь его как воду. Гюро постояла, подышала и скоро почувствовала себя гораздо лучше.

– Ну, теперь нам только сидеть и ждать, – объявила Тюлинька. – Я схожу вон в тот ларёк и куплю тебе чего-нибудь попить.

– Как вкусно, – сказала Гюро.

Она пила и смотрела на фьорд. А дедушка Андерсен сказал:

– Видишь там теплоход, Гюро, который идёт сюда?

Гюро видела его очень хорошо. Он был не такой большой, как то судно, на котором уплыл Лилле-Бьёрн, но всё же гораздо больше, чем другие катера и лодки, которые плавали на фьорде. Было интересно наблюдать, как он подплывал всё ближе и ближе, развернулся и словно затормозил, так что по воде пошли пенные волны, и причалил к пристани. Матрос бросил с палубы толстенный трос с петлёй на конце, и петля легла на низенький, но толстый-претолстый столбик.

– Сейчас они спустят трап, – сказал дедушка Андерсен, – и можно подниматься на борт.

– У нас места на верхней палубе, – сказала Тюлинька.

Там стояли такие деревянные кресла на четырёх ножках с полотняным сиденьем. Кресла были лёгкие, и их можно было складывать. Тюлинька взяла три и разложила их возле большого ящика с замком.

– На ящике написано «Спасательные жилеты», – сказала Тюлинька. – Так что мы сели тут очень удачно. Если вдруг понадобятся спасательные жилеты, то вот они рядом.

– Не переживай так, милая, – сказал Андерсен. – Это всего лишь местный теплоходик, который возит людей по фьорду. Погода спокойная, и плыть нам недалеко, зато можно воспользоваться этим ящиком вместо спинки и прислониться к нему. Мы удобно устроились, всё прекрасно, и самое время немного перекусить.

Тюлинька достала из корзинки бутерброды с салатом, колбасой, долькой варёного яйца, с печёночным паштетом и помидорами. Было очень вкусно. Теплоход отчалил от пристани, подул ветерок, он приятно обвевал щеки, и Гюро отпустило тревожное чувство, потому что стало очень интересно.

– Вот и я отправилась в плавание, как Лилле-Бьёрн, – сказала она.

Теплоходик, кажется, решил не пропускать ни одного дома на берегу фьорда. Сперва он остановился у одного берега, потом отправился поперёк фьорда к причалу на другом берегу, который находился немного впереди первого. И так продолжалось очень долго. У одной пристани он высаживал пассажиров, у другой принимал на борт новых, которые поджидали его прихода, иногда принимал какие-то грузы.

– А мы ещё долго будем плыть? – спросила Гюро.

Она уже достаточно познакомилась с теплоходом, и ей на нём понравилось, а дом, в котором родился Андерсен, – это было что-то неизвестное, она его ни разу не видела, и потому, если выбирать, она бы уж лучше осталась на теплоходе.

– Уже недолго, – ответила Тюлинька, – на следующей пристани нам сходить.

Гюро только вздохнула. Теплоход уже подошёл к пристани, сбавил ход и причалил.

– Ну, теперь надо как-то перенести весь багаж на берег, – сказал Андерсен.

Один из членов команды помог Андерсену и Тюлиньке высадиться на берег со всеми пожитками.

– А идти-то далеко, – вздохнул Андерсен.

Он подошёл к сараю возле пристани. Там стоял человек с тачкой. Он кивнул Андерсену и сказал:

– Кого я вижу! Какие люди, оказывается, к нам пожаловали! Вообще-то я пришёл принимать товар для магазина, но его не привезли. Так что могу помочь вам.

Он погрузил вещи на тачку и повёз. Они с Андерсеном шли впереди и без умолку разговаривали, иногда даже забывали идти и останавливались, и всё говорили и говорили. А Гюро и Тюлинька шли сзади и следили, чтобы ничего не упало с тачки. Они прошли мимо маленьких домиков, мимо магазина, а затем свернули на узкую дорожку, спускавшуюся к самому морю, и там увидели маленький белый домик, который стоял отдельно от всех остальных. Ещё пониже, рядом с маленькой пристанью, стоял другой – тёмно-красный.

– Там Андерсен держит лодку, – показала Тюлинька.

– Это гараж для лодки? – спросила Гюро.

– Нет, это называется «лодочный сарай».

Возле белого домика стоял ещё один, совсем маленький.

– Это ретирада, – сказала Тюлинька.

– А что это такое?

– Пожалуй, я не стану тебе объяснять, пока ты сама не посмотришь. Тут наши удобства.

Гюро посмотрела на дом, куда их привёз Андерсен. На окнах висели занавески, а к двери вело крылечко в несколько ступенек, по бокам росли кусты. Хозяин тачки помог им занести вещи в прихожую и отказывался брать деньги, но Андерсен всё-таки заплатил ему за помощь.

Внутри странно пахло застоявшимся воздухом, потому что дом долго оставался с закрытыми ставнями. Тюлинька первым долгом устроила в нём хороший сквозняк.

– Мы пока выйдем, – сказала она, – пускай тут как следует проветрится.

Андерсен спустился к лодочному сараю и отворил дверь. Это оказался странный дом: в нём вообще не было пола. Гюро посмотрела вниз и увидела, что внизу вода, лодка покачивалась на ней, хотя и стояла за закрытой дверью. Внутри были сделаны косые мостки с рельсами. Андерсен объяснил, что по ним лодку поднимают наверх, чтобы зиму она хранилась в сухости, а весной он приехал и спустил лодку на воду. Рядом была комнатка с полом, на стенах там были развешаны рыболовные сети, лежали поплавки, разные инструменты и стеклянные шары, лески для удочек и ещё всякая всячина, а в воздухе пахло морем и смолой.

– Тут я буду проводить много времени, – сказал Андерсен. – Тут и на лодке.

– А можно теперь посмотреть то, что называется ретирада?

– Давай посмотрим, – сказала Тюлинька. – Туда мы сходим с тобой вдвоём. Андерсен, наверное, не захочет так скоро расставаться со своей лодкой.

Они прошли по узенькой, заросшей травой тропинке, и Гюро увидела, что там внутри. У одной стены был стульчак с тремя сиденьями, а напротив ещё два. Тюлинька объяснила, что эти два – детские.

– А почему ты сказала, что это называется ретирада? – спросила Гюро.

– Так называли это место, потому что люди стеснялись о нём говорить, и говорили, что уходят позвонить по телефону, – объяснила Тюлинька. – А ещё придумали употреблять иностранное слово «ретирада», потому что они туда «ретируются», то есть удаляются.

– И что,