К забытым островам - Бенгт Шёгрен

он овладел искусством лечения травами и всякой иной «белой магией». Его жена Мэй, несмотря на довольно внушительные формы, славится здесь как зачинщица и исполнительница танцев под барабанный бой, гулко раздающийся среди холмов на этом удивительно африканском острове.

На Карриаку старые традиции играют куда большую роль, чем в любом другом месте на Малых Антилах, возможно, за исключением Гренады и Тринидада (религиозные обряды на Гренаде и Тринидаде напоминают культ вуду на Гаити). На Малых Антилах еще живы традиции родины народа йоруба из юго-западной Нигерии. По имени бога грозы Шанго, отождествляемого здесь с апостолом Иоанном, эта религия на южных островах называется культ Шанго[84]. Другой особо почитаемый бог — Огун, бог войны, он же архангел Михаил.

Правда, на Карриаку имен богов не услышишь (за исключением христианских). Люди, одержимые духами, встречаются очень редко. Но повсюду здесь развито различного рода поклонение духам, включая почитание предков. Прошлое еще живо для большинства негров Карриаку. Они и сегодня точно знают, от какого африканского племени или народа происходят. И традиции этого племени проявляются особенно ярко во время Большого Маруна или какого-нибудь иного праздника с барабанами, танцами и пением.

Большой Марун, на котором мне удалось побывать, начинается с соло кого-нибудь из особо уважаемых лиц. Этот человек вызывает духов и расплескивает по кругу ром и воду. Это жертвоприношение. Все, что вылито, пойдет духам. Ведь по традиции, даже если ты вдруг случайно прольешь ром на прилавок в мага-зиле, очень важно тут же плеснуть на это место воды, чтобы духам было чем запить.

Затем одно выступление быстро сменяется другим, правда, с некоторыми перерывами, чтобы дать возможность бедным барабанщикам утолить жажду. Примечательно, что многие танцы, исполняемые на празднике, — это так называемые танцы народов. Их название соответствует названию племени. Конечно же, они частично изменились за прошедшие 150 лет, с тех пор как была запрещена торговля рабами[85] и на остров уже никто не приезжает из Африки со свежими впечатлениями. Язык танцевальных песен теперь креоло-французский, хотя и с включением старых африканских и английских слов.

Но основа песен и танцев подлинно африканская. Это особенно заметно тому, кто наблюдал подобные народные танцы в различных частях Африки. Танцы на Карриаку включают элементы танцев мандинго с верховьев Нигера, темне — из Гвинеи, кроманти — с Золотого Берега, арада — из Дагомеи, ибо — из Нигерии, чамба и моко — из Камеруна и банда — из тех мест, где теперь Центральноафриканская Республика[86]. В танце под барабаны на Карриаку можно заметить даже движения, характерные для танцев Конго.

Большинство из этих танцев народов исполняется одним человеком или одним мужчиной и двумя женщинами; все остальные поют. Другие танцы, на первый взгляд кажущиеся также африканскими, на самом деле креольские. В них много элементов кадрили и иных танцев, заимствованных когда-то рабами (предками современных жителей Карриаку) из танцев, исполнявшихся на праздниках владельцев плантаций.

Слова песен понять трудно, если не знаешь хорошо креолофранцузского, у которого к тому же свои диалекты на различных островах. Но иногда проскальзывают и африканские выражения, например, в припеве к одной из песен:

О йе, Энэнси о;

о хо, Энэнси о;

о йе, Энэнси о;

Энэнси о кумайе…

Главный персонаж песни — популярный герой африканских сказок хитрый паук Энэнси..

Песни есть и юмористические, и трагические. Трагические, например, могут рассказывать о родителях и детях, проданных хозяевами на разные острова. Шутливые песни и танцы могут быть невинными, как, например, песня темне о двух девушках, только что прибывших из Африки, и их тщетных попытках говорить на креоло-французском: «А-ха-ха, как же ты ведешь себя, Забет…» Но нередко они бывают и с сексуальным содержанием, и тут публика веселится больше всего. Когда исполняется танец «моко», где женщина изображает парня, сожалеющего о том, что его «мотыга» недостаточно остра, или один креольский танец, где две женщины поднимают юбки и танцуют, вызывая друг друга, — публика ревет от смеха.

К концу ночи, когда участники праздника были навеселе, уже никто не различал, кто с кем танцует. В это время любой мог войти в круг и стать участником танца. Когда ты подогрет ромом, песней и подзадоривающим ритмом барабанов, трудно оставаться спокойным.

Видимо, в меня вселился какой-нибудь из местных духов, потому что в конце концов я тоже начал танцевать. Не знаю, получалось ли что-нибудь у меня, но окружающие утверждали, что да. Я старался делать то, что делают другие. Я делал все, что мог, под невообразимо быстрые, грохочущие удары барабанов, и вряд ли кто-либо смотрел на это косо. Наоборот, всем было радостно, что я чувствовал себя хорошо и оценил их праздник: ведь это был первый случай, говорили островитяне с искренней гордостью, когда на Карриаку белый человек танцевал под барабан.

Барабанный бой затих лишь на рассвете. Все участники праздника разбрелись, а в таверне все еще продолжались коммерческие сделки. Там я нашел Фрэнсиса Джонсона, запечатлевшего для меня на пленку все события этой ночи, и мы спустились вниз с холма за толпой к Хилсборо.

На следующий день за мной заехал Сидней Александер и увез меня обратно на Юнион, где тоже отмечали Большой Марун. Но здесь этот праздник дождя проходил несколько по-иному, менее темпераментно, чем у Шести Дорог.

А через три дня на берегу моря у Клифтона я наблюдал удивительное богослужение среди деревьев манцинеллы и кустов приморского винограда.

Как-то вечером, сидя в таверне «Заход солнца», я услышал пение и музыку, доносившуюся из молельни селения, расположенного на склоне. «Это шейкеры, — сказал Эдмонд Джонс. — Они называют себя спиритическими баптистами и причисляют к христианам, но во время богослужения в них вселяются духи, и тогда они разговаривают с ними».

Позднее я узнал, что эта секта, известная также под названием «Шаутерс», североамериканского происхождения, но разница между ней и культом Шанго нечетка как на Тринидаде, так и на Гренаде, откуда священник-шейкер и прибыл на Юнион[87].

Когда я поднялся к молельне, сеанс, к сожалению, уже закончился и все прихожане расходились. Оказывается, на этом единственном, кроме Карриаку, острове, где отмечают праздник дождя, шейкеры согласились совершить богослужение для местного населения.

Праздничным утром я увидел священника в полном облачении: в коричнево-черной рясе из грубой материи, с желтоватым с красными крапинами бантом на лбу он читал заклинания духам над праздничной едой, которую женщины заранее разложили на берегу. Народу было не очень много. Большинство живущих на Юнионе посещают англиканскую церковь.