К забытым островам - Бенгт Шёгрен

либо распределены между мелкими землевладельцами, либо скуплены правительством Сент-Винсента, остров Мейро все еще находится в руках одного владельца. Хозяин острова теоретически имеет право распоряжаться буквально всем: к примеру, если он пожелает, то может даже вышвырнуть с острова своих подданных.

Последние же владеют лишь маленькими лодками, на которых рыбачат для пропитания своей семьи. Доходы местных жителей всецело зависят здесь от милости природы.

Владелец острова предоставляет крестьянам необходимые семена для посева хлопчатника, за что они должны отдать ему половину урожая этой культуры, впрочем, как и треть урожая голубиного гороха, батата и других продовольственных растений, однако и его часть урожая мизерна, чему не приходится удивляться, зная о нищете мейроанцев.

Единственная гордость Мейро — это школа, построенная и содержащаяся на средства правительства, а не владельца острова. В остальном Мейро оставляет впечатление давно заброшенной плантации, где время остановилось с тех пор, как формально было отменено рабство, а может быть, и еще раньше.

С XVIII века остров Мейро все время принадлежал одной семье французских плантаторов, еще и по сей день имеющей владения на Гренадинах или по крайней мере имевшей их еще несколько лет назад.

Нынешний владелец Мейро живет сейчас в Кингстауне. Его жена унаследовала этот остров от предков, издавна проживавших на Сен-Бартельми. Владельцам острова надоело жить отшельниками в своем бедном имении, и они уже давно управляли островом с помощью наемных лиц. И это типично для всей группы островов, зависимых от Сент-Винсента. Во время моей поездки я встретил лишь одного живущего там европейца — бывшего плантатора с Сент-Люсии, который поселился на западе Юниона.

Единственное, чего нет в Клифтоне, так это удобного пляжа, поскольку дно у берега каменисто. Конечно, есть места, где можно войти в воду, но приходится быть очень осторожным, чтобы не наступить на длинные колючки черных морских ежей (Diadema), часто сидящих вокруг камней в зоне приливов. Колючки эти остры, как иглы, да к тому же на них есть еще и шипы, которые очень трудно вытащить.

А вот исторических памятников в Клифтоне много. К юго-западу от гавани, высоко на мысу, стоит величественное здание со стенами метровой толщины. Эта старая французская постройка XVIII века. С тех пор здание, правда, несколько раз перестраивалось и обновлялось. Сейчас это резиденция управляющего Южными Гренадинами офицера Юстаса Хэннауэя, который большую часть времени проводит за игрой в домино в лавке у Адамса. Кроме того, в здании размещается казенная гостиница.

Но еще более примечателен старый французский форт на противоположной стороне острова. Он расположен высоко на холме, и добраться туда под палящими лучами тропического солнца — дело непростое. Осматривая его, приходится, как и в других старых заброшенных фортах Вест-Индии, пробираться через заросли кактусов. Но все трудности в конце концов «окупают» себя: ведь там, в самом верхнем бастионе, сохранились четыре старые пушки времен завоевания Гренадин англичанами.

Правда, пушки валяются и ржавеют и на других островах.

Я видел их и на Птит-Мартинике и на Карриаку, а путешественники, интересующиеся подобной стариной, могут найти их и на морском дне в заливах. Но редко где так ясно можно определить место и время их изготовления, как в форте у Клифтона. На одной из этих старых ржавых пушек можно прочесть: «Париж» и далее год, скорее всего 1713.

Глядя сверху на суда, стоящие в гавани, невольно пытаешься представить себе, как выглядели Гренадины в период своего расцвета, двести лет назад. И наслаждаешься удивительной панорамой островов, разбросанных среди морских просторов.

«КОРОЛЕВА ВЕЛИКАНЬЕ УХО»

 Искусство трубить в «куин конк» •

 «Рог тритона» • Деликатес • Производство сувениров •

 Размножение моллюсков и их враги •

Мой друг Эдмонд Джонс н его мать содержат таверну с красивым названием «Заход солнца» прямо напротив гостиницы Адамса. Однажды он вызвал в Клифтоне настоящий переполох: как-то после обеда он решил учить меня трубить в «куин конк» (королевскую раковину) — одну из красивых огромных раковин, которые наши моряки привозят из плаваний домой и укладывают вдоль садовых дорожек и вокруг клумб.

Извлечь музыкальный звук из раковины, кончик которой Эдмонд отрезал ножом, оказалось не легким делом. Губы надо держать так, чтобы воздух не попадал с боков. При этом нельзя дуть слишком сильно. Вся эта техника напоминает игру на трубе. А мне никогда не приходило в голову учиться этому искусству Мы упражнялись и упражнялись, к великому восхищению судей — клифтонских рыбаков и моряков (оказавшихся в это время свободными), которые то и дело подавали полезные советы. Особый восторг вызвала моя первая удача. Впервые на Юнионе белый человек трубил в «конк».

И только домохозяйки, время от времени заглядывавшие к нам в дверь, уходили с кислыми физиономиями, пряча за спины корзины и сумки: ведь на Гренадинах трубят в раковину не ради развлечений. Чаще всего «конк» возвещает о прибытии рыбаков с хорошим уловом, и тогда этот звук символизирует удачу.

Но в иных обстоятельствах характер звучания «конка» меняется, и он может предупреждать, например, о пожаре. Вообще это способ привлечь внимание. Однажды, когда мы собирались на небольшом рыболовном судне отправиться с Тобаго на Малый Тобаго, чтобы посмотреть на райских птиц, о которых я рассказывал в книге «Острова среди ветров», с помощью подобной раковины шкипер созывал своих гребцов. Потерпевшие кораблекрушение тоже обычно трубят в «конк». Звук слышен на расстоянии нескольких морских миль и напоминает звучание сирены при густом тумане.

А на островах Индийского и Тихого океанов в аналогичных случаях трубят в «рог тритона», или трубообразную раковину Charonia tritonis. Интересно, что звук получается иной, чем издаваемый «конком». Превосходный «рог тритона» встречается и в Карибском море, причем здесь его шпиль достигает 45 сантиметров длины. Но все-таки для Вест-Индии наиболее характерен именно «куин конк» или «ламби», как называется на креоло-французском наречии этот необычайно грубо «сколоченный» моллюск длиной 25–30 сантиметров.

Быть может, выбор пал на него из-за огромного, по форме напоминающего ухо, входа в раковину, из-за чего, кстати, зоологи переводят его латинское название Strombus gigas как «великанье ухо». Но скорее всего причина состоит в том, что этот вид встречается чаще других по всей области, начиная от Флориды и Багамских островов на севере, вдоль Больших и Малых Антил и до северного побережья Южной Америки. «Великаньи уши» можно найти во время отлива на отмелях среди морской травы. Но чаще они встречаются на глубине. Там их ищут с рыболовецких судов, просматривая кристально