Властелин Атласа - Колин Фалконер

моим выбором, и я знаю, что нужно жить с ним, без надежды на что-либо, кроме долга. У долга есть лишь один предатель, и имя ему — желание. Это хрупкая, мимолетная вещь. Но репутация, династия — они живут вечно в памяти стран и империй».

Нам надо остановиться. Таково мое решение. Все кончено».

Он дал чернилам высохнуть и свернул пергамент обратно в мешочек. Завтра он спрячет его в тайник и пообещал себе, что после этого больше никогда туда не вернется.

26.

Хотя снега начали таять, земля все еще промерзала каждую ночь, так что в течение нескольких часов она была достаточно твердой, чтобы прицепить зарядные ящики к лошадям и вытащить их из касбы вместе с двумя пушками.

Вскоре после рассвета Здан уже выстроил «аль-вахш» и «аль-раэд» на майдане — лугу под крепостью. Они стояли на огневых позициях, их дула были нацелены на гребень под горой.

Гарри и Джордж выехали в сопровождении Здана и эскадрона берберских всадников Амастана, вооруженных мушкетами и винтовками.

— Не пытайтесь бежать, — сказал им Здан. — В вас стрелять не будут, вы слишком ценны. Но у них приказ выбить из-под вас лошадей. Лошади хорошие. Вы же этого не хотите, правда?

Гарри впервые видел то, что осталось от его орудийных расчетов, после их спасения в горах. От старой гвардии осталось всего трое — все, что уцелело от двух расчетов по пять человек, покинувших Марракеш. Трое дезертировали, остальные четверо погибли в походе, став пищей для стервятников; их тела остались там, под снегом, на высоких перевалах.

Рыжебородый, конечно, был здесь; Гарри думал, что потребуется нечто большее, чем обморожение и повальная резня, чтобы его убить. Рядом с ним, в лохмотьях и с ухмылкой торговца змеиным маслом, стоял Прибойник и тот, что с бельмом на глазу. Все они были выстроены в линию, более или менее, вместе с семью мужчинами разных возрастов, которых Здан, по его словам, отобрал в качестве замены для погибшего расчета. Все, судя по виду, берберы, с плохими зубами и жаждой убийства в глазах.

— Мне нужны люди, которые могут выполнять простые инструкции, — сказал ему Гарри.

— Трудно найти бербера, который будет выполнять приказы, — ответил тот. — Я постараюсь найти нескольких, которые не выхватят ножи, если вы на них накричите.

Гарри спрыгнул с лошади и осмотрел их. Его арабский улучшился с тех пор, как он в последний раз обращался к ним, и он удивил их несколькими меткими оскорблениями.

— Стойте прямее, вы, сыны псов! Я вас соскребаю с подошвы своего ботинка!

Это вызвало реакцию. Только Рыжебородый не дрогнул, лишь нахмурился в ответ.

Гарри разделил их на два расчета; он поставил Прибойника и Рыжебородого в один расчет на «аль-раэд», а Бельмо с остальными — на «аль-вахш». Когда он указал Рыжебородому его место у запального отверстия, тот бросил на него убийственный взгляд.

Он что-то пробормотал себе под нос.

— Что ты сказал? — спросил его Гарри.

— Я сказал, что я здесь самый опытный. Я должен быть наводчиком.

— Пойдешь, куда скажут.

Два расчета заняли свои места у пушки.

— Зачем ты это сделал? — прошептал ему Джордж. — Тот, с рыжей бородой. Он прав. Это нечестно.

— Он мне не нравится, — сказал Гарри. — Он смутьян. У него на лице все написано.

— Если он смутьян, ты лишь подталкиваешь его к новым смутам.

Гарри начал муштровать первый расчет.

Рыжебородый прочистил запальное отверстие длинным железным шипом и прикрыл его большим пальцем своей кожаной перчатки с наперстком.

— Слишком легко для меня, — сказал он.

Гарри проигнорировал его.

— Объясни новобранцам. Какова цель того, что ты только что сделал?

— Это не дает воздуху попасть внутрь и раздуть тлеющие угли от прошлого снаряда. Этому и обезьяну можно научить.

Он кивнул Прибойнику, который взял шест с намотанной на один конец овечьей шкурой и окунул его в ведро с водой. Он прочистил им ствол, вращая шест в пальцах, прежде чем вытащить его.

— Расскажи людям, что ты делаешь, — сказал Гарри.

— Я удаляю любой мусор и горячие искры из ствола, прежде чем мы зарядим следующий снаряд, саид.

— Верно. Что произойдет, если в стволе все еще будут тлеющие угли?

— Они могут воспламенить порох, когда мы будем перезаряжать орудие.

— Покажи им, как держать банник.

Прибойник показал, его пальцы легко обхватывали шест.

— И почему ты держишь его именно так?

— Потому что, если в стволе остался какой-то заряд, банник может вылететь назад.

— И что это сделает с твоей рукой, если она окажется на пути?

— Ее оторвет, саид.

— Еще раз?

— Мне, во имя Пророка, оторвет к чертовой матери руку.

— Вот именно. Оторвет к чертовой матери руку. Все поняли? — Он оглядел лица, собравшиеся у пушки. — Сколько раз ты должен это делать?

— Много раз, саид.

— Правильно. Много раз. Пока я не скажу тебе остановиться. Продолжай.

Один из новобранцев, бербер, понял, что все на него смотрят. Он держал длинный шест, похожий на шест Рыжебородого. Он собирался окунуть его в ведро с водой, но Гарри остановил его и забрал шест.

— Нет, сынок. Теперь нужен сухой банник, чтобы прочистить ствол и удалить остатки воды, которые могут вызвать осечку. — Он сунул шест обратно в руки бербера.

Как только это было сделано, он кивнул Прибойнику, который опустил мешочек с пороховым зарядом в ствол и прибил его банником.

— Почему ты использовал одну руку, чтобы прибивать порох? Расскажи им.

— Я им уже говорил.

— Скажи им еще раз.

— Если не все угли потушены, он может взорваться, и тогда, да поможет мне Бог в моей скорби.

— Вот именно. Так что ты используешь одну руку и легкий, свободный хват. Все поняли? — Он велел Здану повторить это им на тамазигхте для новобранцев-берберов, которые не понимали его отвратительного арабского.

Третий номер окунул банник в ведро с водой и обеими руками принялся загонять его в ствол.

— Нет! — крикнул Гарри и выхватил его у него из рук. Он повернулся к Здану. — Скажи этому человеку, что он не осла своего трахает, он должен вращать его и держать свободно, одной рукой, вот так. В стволе все еще могут быть горячие угли.

Наконец, третий