Кинжальщики. Орден низаритов без легенд и мифов - Вольфганг Викторович Акунов

Коль скоро сельджуки очутились в крепости, ее падение стало неизбежным. Жена Ахмада ибн Атташа, видя, что отчаянный последний бой за Шахдиз скоро закончится, нарядилась в свои лучшие одежды и, картинно бросившись вниз со стены, разбилась насмерть о камни. Ахмад же не последовал примеру своей героической супруги. Вероятно, он был схвачен сельджуками в последней отчаянной рукопашной схватке, возможно – оглушен – и обезоружен (трудно представить себе, чтобы он добровольно сдался врагам, ибо наверняка знал или догадывался об уготованной ему суннитами незавидной участи). Впрочем, по одной из версий, Ахмад тоже пытался покончить собой, но был вовремя обезоружен сельджуками. Как бы то ни было, отважный сын великого Абд альМалика ибн Атташа был пленен. Гораздо лучше было бы ему пасть в бою, чем уцелеть…ради того ужасного конца, который его ожидал…Доставленного в Исфаган, Ахмада целую неделю торжественно возили на повозке по улицам города, под свист, брань, поношения, плевки и улюлюканье ликующей толпы правоверных, забрасывавшей пленника камнями и нечистотами и изощрявшейся на все лады над своим некогда столь грозным, а теперь – столь бессильным противником. В качестве устрашающего примера всем низаритам, с Ахмада ибн Атташа живьем содрали кожу (по древнему обычаю, отнюдь не тюркскому, а исконно иранскому, практиковавшемуся еще в доисламском Новоперсидском царстве – Эраншахре – Сасанидов). Содранную с Ахмада кожу набили соломой, а его отсеченную голову отослали аббасидскому халифу в Багдад, где также выставили на всеобщее обозрение, поношение и поругание. Так некогда была набита соломой кожа, содранная с рожденного в Вавилонии, неподалеку от позднейшего Багдада, проповедника дуалистической «религии света» Сураика по прозвищу Мани, чью отсеченную голову «царь царей» Сасанидской Персии Бахрам (Варахран) I велел выставить на всеобщее обозрение, поношение и поругание над воротами своей хузистанской[11] резиденции Гондишапура (Бетлабада). Поистине, нет ничего нового под солнцем…

Расправившиеся с Ахмадом ибн Атташем столь жестоко, сельджуки были вне себя от радости. Падение Шахдиза и дальнейший ход военных действий, крайне успешный для сельджуков, стали убедительным свидетельством упадка могущества низаритов в исфаганском регионе. Тем не менее, сельджукам было ясно, что центр низаритского измаилизма располагался не близ Исфагана, а в уже упоминавшемся нами ранее, далеком, гористом дейлемском регионе, известном среди низаритов как Рудбар (данное название было производным от названия реки Шахруд, протекавшей через эту область). Туда-то молодой султан Мухаммед Тапар направил военную экспедицию под командованием своего военачальника Ахмада ибн Низам аль-Мулька. Будучи сыном неоднократно упомянутого выше визиря и «атабека» Низам аль-Мулька, убитого несколькими годами ранее «кинжальщиком» Хасана ибн Саббаха, назначенный султаном полководец имел все основания люто ненавидеть низаритов. Эта ненависть усиливалась еще и тем обстоятельством, что, по крайней мере, один из его братьев – Фахр аль-Мульк – также пал от ассасинского ножа (или кинжала) всего за год до начала похода на Рудбар, в городе Нишапуре (в отношении личности и религиозной принадлежности убийцы другого сына великого визиря, Ахмада, заколотого в Багдаде, до сих пор нет полной ясности, хотя Джувейни и этого «киллера» считал низаритом). Осада Аламута войском сыном убитого «Устроителя Государства» продолжалась с 1108 по 1109 год. «Орлиное гнездо» осталось непокоренным и на этот раз, хотя сельджукские войска жестоко опустошили его окрестности. Все продовольственные запасы плодородной Рудбарской долины оказались уничтоженными, и ее уцелевшие от сельджукского меча обитатели были вынуждены голодать. Нехватка продовольствия была столь острой, что выжившим каким-то чудом низаритам пришлось стать «травоядными» не в переносном, а в буквальнгом смысле слова (оправдав тем самым данное им их противниками презрительное прозвище «травоедов»-«хашишийюн»)…

Муки голода настолько терзали обитателей Рудбара, что Хасан ибн Саббах, ввиду серьезности проблемы, счел более безопасным для своих жены и дочерей отослать их из Аламута в находившийся в несколько лучшем положении Гирдкух (его примеру в дальнейшем следовали и некоторые другие низаритские лидеры). Не сумев принудить к сдаче Аламут, Ахмад ибн Низам аль-Мульк решил применить в борьбе с низаритами иные способы. В частности, он начал оказывать давление на местных сельджукских властителей, требуя от них поддержки ради одоления еретиков. Хотя некоторые из них поддались этому давлению, оказываемая ими султану поддержка оказалась неэффективной и непродолжительной. Вскоре они вообще прекратили поддерживать султана. Некоторые объясняли это обидой на его высокомерное обращение с ними, считавшими себя не подданными, а союзниками султана, которого склонны были рассматривать лишь как «первого среди равных». Но, скорее всего, дело было в доходившем до мании преследования страхе местных властителей перед всегда грозившим вонзиться каждому из них в спину измаилитским кинжалом. Ибо даже в момент наибольшего кризиса, переживаемого низаритским движением Персии, низариты продолжали физически устранять руками «фидаинов» своих самых опасных врагов. Одним из таких врагов был кадий (судья) Исфагана, видный представитель суннитского духовенства. Этот праведник прекрасно знал о том, что является потенциальной мишенью для низаритских террористов. Куда бы судья ни шел, его повсюду сопровождал сильный отряд телохранителей. Он никогда не выходил из дому без кольчуги. Как-то в пятницу кадий, как обычно, пошел помолиться в расположенную неподалеку от его дома мечеть. Пока он молился, из окружавшей кадия толпы богомольцев выскочил человек, глубоко вонзивший в кадия кинжал. Казалось, никто не мог чувствовать себя в безопасности от этих фанатичных низаритов, способных слиться с обычными гражданами и жить среди них, ничем не выделяясь, пока не наставал момент выйти из тени для нанесения смертельного удара…как правило, неотвратимого и неотразимого…

Придя к выводу, что взять Аламут приступом невозможно, Ахмад ибн Низам аль-Мульк вывел основную часть своих вооруженных сил из опустошенного ими Рудбара. Похоже, низариты распознали в нем опасного врага, способного сильно навредить им в будущем, ибо, когда он вернулся в Багдад, то сам стал жертвой измаилитского покушения. Правда, полководец пережил нападение, но оно внушило страх и ему самому и окружающим, как очередной пример исходящей от низаритов опасности, постоянно грозившей всякому высокопоставленному представителю сельджукской власти. Султан сельджуков Мухаммед Тапар изменил свой подход к решению измаилитской проблемы, решив впредь вести против низаритов войну на истощение. С тех пор на протяжении ряда лет высылаемые им войска регулярно совершали опустошительные набеги на Рудбар, оставляя после себя «выжженную землю» и уничтожая застигнутые врасплох отдельные отряды низаритов, не находившиеся под надежной защитой крепостных стен. Таким способом султан надеялся истощить силы и запасы низаритов, сломить их боевой дух и парализовать волю к дальнейшему сопротивлению. И, наконец, в 1117 году владыка всех сельджуков двинул на Дейлем огромное войско во главе с тюркским полководцем-«атабеком» по имени Нуштегин (или