Кинжальщики. Орден низаритов без легенд и мифов - Вольфганг Викторович Акунов

официально, только судя по «доске почета» над вратами Аламута. Между тем, некоторые смерти ведущих политиков времен правления Хасана ибн Саббаха (о внезапной смерти здорового, как бык, султана Малик-шаха, странной по своей внезапности и крайней своевременности для засевшего в Аламуте предводителя иранских измаилитов, мы уже говорили) представляются настолько таинственными, что невольно заставляют задуматься о возможной причастности к ним низаритов. Например, смерть сельджукского султана Баркьярука. Его война со своим сводным братом Мухаммедом Тапаром приобретала все более ожесточенный характер. Как уже известно уважаемым читателям, султан Баркьярук, по мере ужесточения военных действий и истощения резервов живой силы, стал включать в свои войска наемников-измаилитов. Не исключено, однако, что он мог использовать их не только в полевых сражениях и при осаде крепостей. По слухам, жертвами убийц-измаилитов пали некоторые друзья Мухаммеда Тапара, убитые измаилитами по тайному соглашению между измаилитским руководством и султаном Баркьяруком. Вряд ли удастся точно установить, содержатся ли в этих темных слухах зерна истины. Однако заслуживает внимание тот факт, что на протяжении всего существования движения измаилитов-низаритов не стихали голоса, утверждавшие, что низариты, якобы, предоставляли свои «ликвидаторские» услуги в сфере не только «убийств во имя веры» (или, выражаясь современным языком, «идеологически обоснованных» убийств – к примеру, ликвидации Абу Али Мансура, сына фатимидского халифа Миера Мустали, приписываемой низаритам люто ненавидившим их иранским историком Джувейни), но и чисто «заказных» убийств, лишенных какой-либо религиозно-идеологической или политической (с точки зрения самих низаритов) подоплеки. Убийств, совершаемых низаритами в качестве «любезности» или «доброй услуги» своим постоянным или временным союзникам, желавшим руками измаилитских «кинжальщиков» или же отравителей избавиться от собственных недругов или недоброжелателей (вовсе не обязательно являвшихся также врагами или недоброжелателями низаритов, принмающих и выполняющих «заказ» на их физическое устранение). Взамен низариты ожидали (и требовали – то в мягкой то в жесткой форме, в зависимости от обстоятельств) от своих «заказчиков» помощи и поддержки (финансовой или военно-политической). С течением времени становилось все более ясным, что измаилиты, проявлявшие активность на всех фронтах, включая дипломатическй и политический, отнюдь не были слепыми в своей «идеологической зашоренности», лишенными гибкости религиозными фанатиками, тупо преданными своим принципам и установкам, никогда и ни за что не выходящими из раз и навсегда избранной ими колеи (какими они часто представлялись «непосвященным», «профанам»).

Несмотря на многочисленные территориальные приобретения низаритов в разных частях Персии, эпицентром движения иранских измаилитов оставались крепость Аламут с окружающей ее областью Дейлем. Важно помнить, что низариты добивались успехов не только в сельской местности, но и в городах, включая самые крупные и богатые. Они по-прежнему черпали силы для своих достижений во всеобщем глубоком социальном недовольстве угнетенных податных сословий. Однако в наибольшей безопасности низариты, тем не менее, чувствовали себя в среде сельского населения, игравшего важнейшую роль в выживании восточноизмаилитского ордена и возглавляемого им движения. Хасан ибн Саббах прекрасно отдавал себе отчет в том, что междоусобная война и смута в султанате Сельджукидов не может, и не будет продолжаться вечно. Поэтому глава низаритов сполна использовал возможность «передышки», данной ему пока еще не прекратившейся войной между сельджукскими владыками, для всемерного упрочения своей власти над Дейлемом. Работы над усилением крепости Аламут и строительстве укреплений в прилегающей к «Орлиному гнезду» местности не прекращались. Для этого приглашались самые выдающиеся военные инженеры и зодчие, благо средств у низаритов было более чем достаточно. Стремясь полностью перевести крепость на «самообеспечение», глава восточных измаилитов уделял повышенное внимание усовершенствованию ирригационной системы Аламутской долины. В результате росли урожаи зерновых и удои домашнего скота – весь аламутский регион превратился в своеобразный плодородный оазис, благодатный остров изобилия посреди засушливой местности.

Как уже говорилось выше, Хасан ибн Саббах неустанно заботился о строительстве линии внешних укреплений – передового оборонительного пояса – для защиты подступов к Аламуту, что представляло собой важную часть его стратегии. Существование такого «кольца» крепостей вокруг собственно Аламута значительно осложнило бы способность любого внешнего врага успешно атаковать «Орлиное гнездо». Командующий любым враждебным войском, намеренный овладеть Аламутом, неминуемо столкнулся бы с необходимостью решить весьма замысловатую головоломку. С одной стороны, он мог бы первым делом попытаться приступить к осаде укреплений, образующих внешнюю оборонительную полосу аламутской штаб-квартиры ордена низаритов. С учетом их почти полной неприступности, осада каждого из этих укреплений могла бы занять многие недели, месяцы и даже годы.

Осаждающим было бы не просто взять эти крепости даже измором (что было распространенным способом захвата крепостей и городов в средневековую эпоху). Ибо активные усилия Хасана по обеспечению гарнизонов своих укреплений необходимыми для выживания запасами продовольствия не пропали даром. Конечно, командующий враждебной низаритам армией мог оставить часть своих войск осаждать ту или иную передовую крепость, а сам с главными силами продвигаться дальше, в направлении «Орлиного гнезда». Но это означало бы ослабить свою армию и в то же время – дать возможность гарнизонам оставленных в тылу осажденных крепостей делать вылазки и наносить контрудары по сравнительно небольшим контингентам осаждающих и даже ударить в тыл главной вражеской армии. Следовало учитывать и продовольственный фактор. Прилегавшие к низаритским крепостям земли к тому времени стали, благодаря успешно претворенным в жизнь ирригационным проектам Хасана, весьма плодородными (что было необходимо для продовольственного обеспечения гарнизонов), Однако, при своевременном сообщении гарнизонам этих крепостей о приближении неприятельской армии, защитники низаритских укреплений успели бы собрать все продовольствие, имевшееся в окружающей крепость местности, и доставить его в крепость (а то, что не успели бы забрать с собою – уничтожить, ничего не оставив врагу). Это обеспечило бы гарнизон провизией и в скором времени заставило бы осаждающих голодать в опустошенной гарнизоном местности. С другой стороны, оставлять низаритскую крепость в целости и сохранности, не осадив ее частью своих войск, у себя в тылу, означало бы для предводителя антинизаритской армии дать гарнизону оставленной в тылу крепости возможность при всяком удобном случае наносить удары по коммуникациям ушедшего дальше неприятельского войска. А также – оставить в руках низаритов укрепленную базу для продолжения их борьбы за возглавление сил религиозно-социальной смуты в султанате Сельджукидов. Одним словом, наличие внешнего фортификационного периметра вокруг «Орлиного гнезда» сулило огромные трудности даже для самого одаренного и опытного военачальника вооруженных сил Сельджукского султаната.

К западу от Аламута возносила свои башни к небу крепость Ламас(с)ар. Ее захват стал бы ценным дополнением к укреплениям внешнего оборонительного пояса «Орлиного гнезда», поскольку Ламасар прикрывал бы западные подступы к Аламуту. Один раз Ламасар уже побывал в руках измаилитов. Его комендант, по имени Расамудж, поначалу принял сторону измаилитов, но со временем сменил свою религиозно-политическую ориентацию