Странствия клетчатых - Елена Владимировна Крыжановская

*****

Выход из публики могли показать в городе только раз. Заранее выбирали, что лучше — подсадка или сценка с Красильоном. Новит уже освоился в стрельбе по точкам, но в Жердина без брони пока стрелять не мог. Зато…

Зрители наблюдали, как герцог Красильон выходит на прогулку. Звал слугу, но тот отнекивался, выглядывая из окошка. То у него голова болит, то зубы, то много дел по дому. Вельможа уходил один. Шёл, надменно щурясь на солнце, конечно, не замечал, как сталкивался со школяром. Замахивался на него тростью… Наглый мальчишка уворачивался и требовал поединка. Красильон небрежно доставал из трости шпагу, но у школяра в портфеле оказывался раскладной арбалет. Он сразу целился в вельможу и требовал отойти к стене.

— Позвольте! Но это я — оскорбленная сторона! Оружие выбирать мне!

— А у меня другого нет! Стойте спокойно, герцог, не то у меня ненароком палец соскочит.

— И что ты хочешь, наглый мальчишка? Убить меня? Меня? Герцога Красильона!

— Конечно, не хочу, ваше сиятельство. У нас будет честный поединок. Вот яблочко. Поставьте-ка его себе на шляпу… я лучше сам, вот так. Теперь не шевелитесь. Один мой выстрел — вот и весь поединок. Если попаду — я выиграл, промахнусь — вы.

— Это, смотря, КАК ты промахнешься!

— Вы не ругайтесь, герцог, и не дергайтесь, может, ещё и выживете…

Угрожая нацеленным арбалетом, школяр ставил яблоко на шляпу Красильона. Но только отходил на позицию, яблоко исчезало. В шляпе был специальный потайной карман. Школяр — доставал из портфеля новое яблоко… и оно исчезало. Третье или четвертое уже чудом удерживалось. Школяр старательно полировал его рукавом, ставил очень крепко, спрашивал у публики, нет ли у кого молотка и гвоздей, и теперь успевал отойти и прицелиться.

Выстрел — яблоко, насквозь пробитое стрелой, пришпиливалось к щиту. Закатив глаза, Красильон падал в обморок. При этом шляпа оставалась висеть, как приклеенная к яблоку. Головы под ней уже не было, но шляпа оставалась на месте! Школяр так старательно ставил последнее яблоко, что они склеивались. Этот трюк вызывал хохот публики даже больше, чем падение Красильона.

Школяр срывал шляпу, падал на колени, начинал обмахивать герцога, слушал сердце — ничего, никаких признаков жизни. Выпрямлялся, стоя на коленях, и смиренно держа чужую шляпу у груди, говорил:

— Похоже, я выиграл дважды.

В эту секунду Красильон резко угрожающе поднимал палец:

— Ничего подобного, у нас ничья!

Школяр помогал ему встать, актеры смеялись, выходили на поклон уже не в образе своих героев, снимая маски. Шутя дрались за шляпу, с которой раскланивался школяр. Один меткий выстрел Новит освоил, тем более, с запасом расстояния. Ему самому и публике страшно нравилась эта сценка.

*****

В чудесах меткости участвовали все молодые артисты. Каждый хоть по разу как живая мишень. Жердин, пока они не освоили турнир слуг, выходил ловить пулю.

Крас брал жуткого вида длинноствольный пистолет, демонстративно очень точно выверял расстояние вдоль сцены, вешал на дальнюю кулису бумажную мишень, несколько раз стрелял прямо в яблочко и показывал зрителям дырки от пуль. Тогда Жердин становился боком почти на линии выстрела, на половине расстояния до мишени. Крас старательно целился, стрелял, разумеется, вхолостую, но партнер изображал перехват пули и ослепительно улыбался, держа свинцовый шарик в зубах.

Даже самые юные зрители отлично понимали, этот трюк — шутка. Но видя ранее настоящие чудеса меткости, были зачарованы игрой актеров. Трюк был лёгкий, требовалась только синхронность. Жердин радовался, что может выступать, но Крас не зря не любил этот номер.

На первом же представлении, сразу после выстрела с перехватом, на сцену без спросу влез господин в дворянском костюме. Слегка навеселе и со своим пистолетом.

— Теперь я буду стрелять! — развязно объявил он. — Эй, ты! Лови!

— Секундочку, — Крас вежливо перехватил руку с оружием, отведя ствол вверх. — Для начала проверка. Стрелять нужно строго по этой линии. Видите мишень? Сейчас в ней три дырки. Ваша пуля должна попасть точно в яблочко. Сможете?

— В сторону, щенок! — оттолкнул его пьяный стрелок. — Я бью без промаха!

Крас и Жердин отошли, позволяя зрителю упражняться в стрельбе. После Крас нижайше попросил дозволения проверить мишень. И показал публике, что новые дырки не точно в центре.

— Сто раз прошу прощения, господин, но крепкая рука — непременное условие этого трюка. — Позволите? Проверим вашу силу?

Непринужденно передвинув чужие пальцы с курка, Крас так сжал руку ретивого стрелка, что тот вскрикнул и пытался вырваться.

— Попробуйте ещё раз.

Теперь стрелок еле держал пистолет не чувствуя пальцев, и вообще не попадал в мишень. Крас, низко поклонившись, с большим сожалением сообщил, что ничего не получится. Есть ещё желающие? У кого более крепкие руки?

*****

Бывало, непрошеные помощники вызывались сами побросать ножи и помахать хлыстом. Причем, грозило это Новиту. Когда вызывали добровольца из публики как мишень, следом могли явиться желающие показать свою меткость, а не храбрость. Отказать зрителю, который может многое себе позволить, довольно трудно. Тогда к нему, наивно улыбаясь, подходила Веричи и предлагала показать трюк с ней.

— Хоть один из нас должен быть из театра, что же вы полностью отбиваете наш хлеб?

Дважды самоуверенные зрители сами отказывались, не решаясь бросать кинжалы в милую девушку. Но Крас был готов в любой момент «поправить им руку», проверяя меткость.

Новит больше всех чудес меткости (не считая сценки с Красильоном) любил делать пирамиду со Смеей. Он ловко научился поднимать её к себе на плечи, и потом просто стоял у щита. Публика больше переживала за красотку, чем за живой пьедестал, и, казалось, эта роль меньше, чем подсадка, когда Новиту доставалось всё внимание и аплодисменты за храбрость. Но в клетчатом трико и маске он чувствовал себя артистом. Полноправный партнер, а не случайный прохожий. Это сильнее грело душу новенького, чем роль простака.

Вне городов они продолжали тренировки с Жердиным. Шляпа-луна настолько помогла, что Новит всё-таки научился стрелять в приятеля без брони, и они смогли показать сценку с турниром слуг и стрелой-фейерверком. А через месяц Жердин снова мог сделать колесо и не свалиться без чувств, ловко жонглировал. Теперь они перебрасывались кольцами с Новитом, создавая арку на сцене, под которой балансировала на колесе Смея и пела про фортуну. Старшие ещё не разрешали Жердину делать сальто и просили играть осторожнее, но кудрявый артист уже не слушал, наслаждаясь вернувшейся свободой движений. Красильон снова в полной мере заполучил своего партнера-слугу. И всё бы ничего, если б однажды на представлении слуга не затмил самого