Странствия клетчатых - Елена Владимировна Крыжановская

— Чужак, который сманивает наших девочек? Хм… что они в тебе нашли? Отвечай! У вас в театре оружие фальшивое, но если я буду стрелять, твоя карьера трагически и бесповоротно оборвётся. Не вздумай вырываться, если хочешь жить. Пояс — мне, — хозяин наёмников протянул руку.

Двое мигом забрали у Жердина пояс с оружием и бросили ему.

— Ты недостоин носить шпагу! За одно это нарушение закона я могу отдать тебя под суд. А, может статься, ты дворянин? Скажи, не скромничай. Не вижу на тебе и следа благородного происхождения, но я могу заблуждаться. Если это ошибка, мы даже извинимся!

Нападающие сдержанно погоготали, поддержав шутку хозяина. Актёр молчал, заранее зная, что и любое слово, и молчание — одинаковый приговор, милости не будет. Заказчик разыгрывает свою роль, красуется, и никому не позволит перебивать себя.

— В чем дело? От страха язык проглотил? С девочками ты, верно, разговорчивее! Может, и в самом деле не актер? Фигляры изворотливы, тот бы уж точно что-нибудь придумал! Ну-ка… Ты был сегодня на сцене, изображая пройдоху слугу? Мне верно донесли? Что там изображать, такой и в жизни. И ты имеешь право носить шпагу? Это действительно смешно, господа, как вы считаете?

Он подал незаметный знак, которого давно ждали его люди. Один ударил Жердина по щеке, другой ткнул кулаком в грудь. Ещё не сильно, только проверяя реакцию. Несмотря на нацеленное в голову пленника дуло пистолета, двое крепко держали его за плечи и локти, прижимая к стене. Актёр молчал, сжав челюсти, поверх пистолета глядя в упор на заказчика. Красивый высокий вельможа с узким злым лицом и завитыми усиками удовлетворенно улыбнулся, убедившись, что им попался именно тот, на кого охотились.

— Правда ли, что дочь советника, юная госпожа Эфирина при всех оказывала тебе неподобающее внимание? Что у вас с ней? Где познакомились? Возомнил себя героем-любовником, жалкий шут? Отвечай! — господин взвёл курок.

Актер незаметно сделал глубокий вдох, как перед трюком.

— Хотелось бы соврать, чтобы позлить вас. Но я её не знаю, — у Жердина перехватило дыхание от сильного удара в солнечное сплетение.

— Правду, пожалуйста, — вкрадчиво попросил заказчик. — Или придется выбить её, ломая твои кости.

— Уверен, это достойная госпожа, — сквозь зубы ответил Жердин, подавляя кашель. Восстановив дыхание, выпрямился: — Но я её не знаю. Вы точно меня с кем-то спутали.

— Нет. В городе сейчас всего три театра, и все твои приметы сходятся, — с фальшивым сожалением сказал заказчик. — Что у тебя с моей невестой?

— Невес… — выразить удивление ему не дали, ещё два крепких удара в живот и в челюсть прервали разговор.

— Поосторожнее, лицом он зарабатывает, — лениво одернул своих прихвостней заказчик.

— Я зарабатываю талантом! — Жердин внезапно столкнул лбами тех, кто держал его за руки. Не пытаясь бежать, сцепился с наёмниками так, что они покатились по мостовой общим клубком. Отлично знал, в такой момент, пока неясно, кто где, вельможа стрелять не будет.

— Да тут у вас весело! — с крыши приземистого домишки спрыгнули на мостовую двое, как раз за спину заказчику. — Новит, у него пистолет!

— Бросьте от греха, ещё поранитесь, — тоном школяра посоветовал Новит, тоже держа заказчика на прицеле. — Вот, хорошо. Теперь скажите своим людям, чтобы отошли от нашего брата.

— Да как ты смеешь, деревенщина! Знаешь, кто я? — заказчик выхватил второй пистолет, но Крас мгновенно вцепился в него. Грянул выстрел, пуля ушла выше крыш. Крас вырвал у заказчика оружие и бросил Новиту.

В ту же секунду благородный господин вырвался, отскочил и схватился за эфес шпаги. Прямой удар кулаком в лицо свалил его на мостовую, в паре шагов от клубка дерущихся наёмников. Заказчик тут же перекатился, выхватил шпагу, и вскочил на колени, целя ударить снизу.

— Смеешь поднять руку на дворянина? — он выплюнул это обвинение вместе с кровью с разбитых губ. Крас припечатал его носком сапога в грудь, снова опрокинув на спину:

— Родословными будешь мериться в своём кругу, слизняк!

Бледнея от настоящей злости, страшный в холодной ярости, Крас наступил на светлый камзол на груди, не давая противнику подняться. Для верности приставил ему к горлу кончик шпаги, едва касаясь, но недвусмысленно угрожая проткнуть в момент.

— Отзови своих псов.

— Ты даже не представляешь, с кем связался, — свистящим шепотом сообщил лежащий вельможа. — Я лорд Инзель, и этот городишко…

— …не ваш, если я что-нибудь понимаю в гербах, милорд, — издевательски вежливо заметил Крас, чуть передвинув ногу, чтобы вельможа мог говорить свободнее. — Не знаю, что принадлежит вашему лордству, вероятно, заброшенный сельский замок, но Южный Брок вам точно не присягал на верность. Здесь вольный город. Я жду от вашей милости приказа прекратить драку. Или нам придётся продолжить свой… можете считать это поединком, если вам приятно. Ну!.. — Крас чуть нажал шпагой.

— Скоты, бросьте его! — зарычал заказчик. — Ваш господин в опасности!

Наёмники наконец-то заметили перемену в расстановке сил. Смущенно расползлись, надеясь слиться с тенями на мостовой. Новит держал их на мушке и не подпускал к заказчику. Жердин с трудом поднялся на одно колено, прижимая локоть к боку. Отвечая тревожным взглядам, криво усмехнулся, дав понять, что ножевых ран нет, просто болят и ребра и внутренности. Новит поймал его руку, помог встать.

— Я вам этого не забуду, бродячие твари, — плевался ругательствами лорд Инзель. — Да у меня такие связи в магистрате, все отцы города едят у меня с руки, я всякого могу… а вас, тем более!..

— Не надрывайтесь, ваше лордство, — насмешливо хмыкнул Крас, — не дай Боже, кровь горлом пойдёт. С этого ракурса я предельно чётко вижу все ваши связи, положение в обществе и много поколений благородных предков. Ваша знатность и полезные знакомства в кругах власти позволяют любого вытащить на площадь к позорному столбу или сослать на каторгу. А мы всего лишь бедные комедианты, куда нам против вас, милорд.

— Прикуси язык, мерзавец! За оскорбление благородного человека ты…

— Пятеро на одного, разумеется, крайне благородно, — голос Краса опять заскрежетал осколками льда. — А сам думал отсидеться в сторонке? Не хочешь валяться тут с дыркой в горле, клянись, что нам дадут уйти.

— Кля…нусь честью, — процедил Инзель.

— Чем? Не слышу!

— Жизнью… Будьте вы прокляты, змееныши[1] из канавы!

— Зачем ругаться? Вашему лордству приятно будет узнать, что мы все трое, на удивление, не только законнорожденные, но и никто из нас никогда не имел никаких дел с вашей подружкой, любительницей весёлых представлений. Возможно, потому, что мы более разборчивы в связях, чем иные лорды? — Крас отпустил Инзеля и силой поднял его на