Странствия клетчатых - Елена Владимировна Крыжановская

скрылись за краем сцены, и в этот момент позвучал звонкий, усиленный мембраной поцелуй. Крас, исчезая за сценой, снова высоко вскинул руку — салют публике, на «бис». И тогда грянули финальные аплодисменты.

*****

Не объявляя конец представления, Папаша за сценой заиграл на трубе финальный марш. Старик бил в барабан, Веда звенела бубном. Обежав сцену с разных сторон, на неё поднялись и поклонились все герои представления, кроме Красильона. Сперва были сольные поклоны у слуги, у школяра, у принцессы. Зрители продолжали хлопать, вызывая главного героя сценки. Крас, снисходительно улыбаясь, медленно снова вырос над сценой и лениво приветствовал публику, как вельможа.

Потом, резко крутнувшись на одной ноге, как мог бы сделать школяр, сорвал шляпу, поклонился от души, как озорной мальчишка, смеясь вместе со всеми. Сбежал на сцену к друзьям, поймал и высоко поднял их руки, как чествуют победителей в спортивном состязании.

Поклонившись, актеры ушли все вместе за кулисы. Тут же тройка слуг, Смея, Жердин и Новит пошли в толпу с блестящими звонкими блюдами, собирать монетки. Играла музыка, но в этот раз на сцене не было никого. Завершающий номер после такого был бы лишним.

Веричи, единственная не занятая ни музыкой, ни сбором денег, внимательно следила за публикой сквозь разрез холщовой перегородки, закрывающей кулисы. Она хорошо видела, как люди, что-то тихо говоря артистам, бросали на сверкающие блюда монеты. Видела, как некто демонстративно плотнее запахнул длинный плащ, ниже надвинул шляпу и пошел против движения толпы, отвернувшись от блюда, не бросив ни гроша.

Веричи тревожно вздохнула. Если это не сам лорд Инзель, который вряд ли бы остался неузнанным толпой, то один из его знатных приятелей. И этот господин сейчас идёт прямиком к лорду, чтобы пересказать ему все шуточки и дерзости, допущенные артистами сегодня. Точнее, одним артистом. Крас сознательно тянул весь удар на себя, закрывая остальных от вельможного гнева. Веричи вздрогнула, услышав эхо своего вздоха. Рядом стояла Веда. Своим особым зрением слепая тоже будто видела толпу и угрозу, разрезающую людские волны, как узкая черная лодка.

Глава 38

После представления в «Ореоле» для артистов подали обед за счет заведения — настолько вырос доход гостиницы в эти дни, пока рядом стоял театр. Кроме того, хозяйка — госпожа Ореола, явно благоволила театру и, особенно, Папаше Баро. Новит заметил, что за столом нет главного виновника сегодняшней бури. Спросив, кто когда видел Краса, Новит убедился, что тот, кажется, никуда не уходил с площади. Но в комнате его тоже не было. Вернувшись к фургону-сцене, новенький обнаружил пропажу на «заднем дворе».

Пространство позади сцены во время представлений было чуть ли не более оживленным, чем сцена наверху. Там вечно кто-то прятался в ожидании выхода или озвучивая сцены, скатывался кубарем по лестнице и выходил по ней, внезапно появляясь. Камни мостовой там были застелены брезентом. Крас сидел на нём, прислонясь спиной к колесу фургона.

— Чего обедать не идешь, тебя все ждут.

Красавчик неопределенно двинул кистью и уронил руку, как налитую свинцом. Мог и не говорить, что устал так, что нет сил двинуться. Новит понял и сел возле другого колеса.

— Помощь нужна?

— Угу. Надо забрать сундук с реквизитом, всё с последней сцены. Но неохота сейчас его тащить. А бросить на улице нельзя. Вообще, надо поставить охрану на ночь. Не хватало, чтобы фургон спалили. Но вещи всё равно нужно забрать в гостиницу.

— Мы будем охранять по очереди? Как в лесу?

— Не-а. Здесь не лес. Нужна настоящая охрана. Жердин явится, сделаем. Только он может…

— Ты говоришь загадками, — хмыкнул Новит. Крас равнодушно качнул головой к плечу:

— Не-а. Ты просто ещё не знаешь, какая лучшая охрана от всяких лордов. Невидимки. Кого не подкупить и не прогнать, потому что для наёмников их нет.

— Принести тебе еды сюда? Ты же всё равно не дойдешь.

— Давай…

Новит сбегал в зал, к общему столу, собрал на поднос тарелки с горячим и закусками, кружки, бутылку вина, сыр, зелень… но взял еды на двоих. Уселся возле «своего» колеса, расставил все припасы на брезенте, и вдвоём они устроили на «заднем дворе» пикник, отдельно от праздничного обеда.

— Благодарю, — жуя, кивнул Крас. — Подумать только, я уже сам себе завидую!

— Чего вдруг?

— Теперь не только у Красильона есть слуга, но у меня и в жизни появился личный охранник.

Новит сосредоточенно жевал гренку с яйцом и ветчиной, закусывая зеленью. Хлебнул из кружки, только потом ответил на шпильку.

— Ты нужен театру, — новенький старался говорить с красавчиком самым холодным деловым тоном. — Нужен нам всем живым, и, по возможности, целым. Какая от тебя польза с перебитым хребтом, например? Или с пулей в башке? Ты вон уже сейчас еле шевелишься. Счеты с лордами, дело утомительное. Так что… Хочешь — не хочешь, я буду рядом.

— Воображаю, как они испугались твоего присутствия.

— Ещё нет, но я надеюсь их напугать. Достану шкуру черного тигра с клыками… сработает? Я тоже не уверен. Нужно придумать сильный трюк. Мне, почему-то не смешно. Знаешь, такой подъем чувствовал, меня как будто ураганом закружило и подбрасывало до крыш. Такая сила… а теперь всё погасло. Что это было?

— Премьера, — хрипло протянул Крас. Дотянулся до бутылки, налил обоим еще по глотку вина. Они с Новитом стукнулись кружками. — Жаль, показать это можно лишь один раз.

— Всем одного хватило! Что с людьми делалось! Площадь словно кипела! Мы же ходили среди них сразу после… Они говорят другое, но все боятся, что лорд с нами разберётся, и они больше не увидят ничего подобного. Вообще нас не увидят. А ты хоть капельку думаешь о том, что теперь будет?

— Не-а.

— Считаешь, такой успех стоит… всего?

— Всего — нет, но я рискую малым. Только жизнью. Чертовски приятно знать, что мне не угрожает валяться где-нибудь с перебитым хребтом, как ты выразился, и вообще без единой целой кости. Они мне нравятся только в таком виде, в прочном, — Крас сжал и разжал кулак, проверяя пальцы.

— Почему ты уверен?

— Тебя этому, похоже, учили… какая цена за оскорбление?

— Только кровь, — Новит отлично знал ответ. Но Крас скептически прищурил один глаз:

— Не «только». «В основном», — достал из кармана мятый листок, старательно разглаженный и сложенный пополам. Подал Новиту: — Утренняя почта. Влетела вместе с камнем. Удачно, что я не имею привычки закрывать окна на ночь, не придется платить за разбитое стёкло.

Новит развернул письмо. Там стояла одна строчка, размашистым резким почерком:

«За оскорбление ты заплатишь не