Странствия клетчатых - Елена Владимировна Крыжановская

— Скорее всего. Но без гарантий. Готовься к худшему, а веди себя, как на спектакле.

— Похоже, это твой настоящий девиз, — чуть усмехнулся Новит. — Напиши где-нибудь.

— Негде. Герба нет, и памятника на могиле не будет, я против. Актерам он ни к чему.

— Эй, вы там, живы? Соскучились? — в дверь загрохотали кулаки, словно пленники сами закрылись изнутри, не пуская веселую компанию в сарай.

— Господа, хочу познакомить вас, — донесся громкий голос лорда Инзеля, сочащийся самодовольством, — остроумные до дерзости и наглые до глупости любимцы толпы! Возможно, у вас есть какие-то имена? Мы не были представлены по всем правилам, назовитесь сейчас!

— Исключительно для вашего лорства у нас нет имён, — без крика, но звучно и четко ответил Крас.

— О, это тот, что позволил себе изображать титулованную особу! — обрадовался Инзель. — Безымянный фигляр! А второй, кажется… — несколько голосов подсказывали: «мальчишка, школяр». — Многие из вас видели их на сцене и с воодушевлением пересказывали мне! Второй мне не нужен. Эй, безымянный школяр, ты можешь уйти. Сегодня я великодушен! Только признай, что ваше представление было оскорбительным. Ты участвовал в недостойном действе, но такой у тебя низкий хлеб. Я не в обиде! Извинись перед нами и выходи.

— И не подумаю! — с интонацией школяра крикнул Новит. Крас довольно крепко толкнул его в плечо. Глазами показал: «Убирайся!»

— Ты всё-таки подумай, — донеслись сквозь стену разные голоса. — Минута на размышление! Потом такой прекрасной возможности не будет. А извиняться всё равно придется! Ты будешь умолять о прощении, и мы… тогда подумаем. А сейчас — выпустим. Ты выйдешь оттуда и останешься цел, только скажи, что ты — ничтожный фигляр и умоляешь простить тебя за это. Мы простим! Слово чести!

— У-хо-ди, — почти беззвучно приказал Крас. Новенький упрямо помотал головой.

— Они же не позволят мне уйти, — шепотом возразил он. — Я лучше буду рядом, чем снаружи.

Крас отвел глаза, признавая, что уговоры бесполезны. Беспомощно смотреть на развлечения господ, довольно часто страшнее — чем участвовать со стороны жертвы.

— Минута прошла! Что ты решил, школяр?

— Вас там человек двадцать?

— Двадцать три. Все мои добрые приятели собрались на ваш бенефис!

— Против двоих? Прекрасно! Я уже видел ваше слово без подписи, милорд! — ответил Новит тем тоном, каким сейчас хотелось бросить вызов. — И вижу его в действии. Не могу договариваться с людьми без чести!

— Ах ты, щенок! — возмутился кто-то.

— Ты сомневаешься в нашем слове? — рявкнул злобный, а не насмешливый голос.

Инзель вальяжно успокоил своё окружение, соизволив ответить «ничтожному мальчишке».

— Я не отказываюсь от обещания отнять жизнь у моего обидчика. Но смерть бывает разная. Выбирайте, что вам больше по вкусу. Этот сарай может стать вашей могилой. Сейчас он загорится. Мы подожжем стены со всех сторон, и очень скоро вспыхнет крыша. Можете принести нам своё глубочайшее раскаяние за оскорбления и насмешки над благородными людьми, и тогда дверь откроется. Ты, школяр, даже сможешь уйти, если успеешь выбраться из огня вовремя. Тебе решать!

— Я не оставлю своего брата, — голос у Новита чуть сбился, в горле пересохло.

— Что ж, в таком случае, — провозгласил лорд Инзель, — раз мальчишка не ценит свою жизнь, будем считать, что там его и нет! Он больше не решает, когда выйти из огня. Его жизнь в руках, точнее, на кончике языка, его, несравненно более ненавистного нам, безымянного собрата. Слышишь, ты? Факелы уже горят! — за дверью действительно трещали факелы, в щелях мелькал огонь, пленники в сарае чувствовали запах дыма, смолы и едкий сосновый дух горючей смеси. Снова послышалось жестяное бряцанье, шипение от потоков неочищенного соснового спирта льющегося по стенам снаружи. Подручные лорда выплескивали ведро за ведром со всех сторон сарая.

— Поджигать? — издевательски уточнил Инзель. — Не передумали?

Новит дёрнулся к закрытой двери, машинально попытался выбить её. Крас поймал его за локоть и оттащил подальше, к центру сарая. В щели под дверью сочился дым. Видно, там подожгли траву, демонстрируя пленникам серьезность огненной угрозы.

— Эй ты, безымянный! Почему молчишь? Может, он уже умер от страха, господа, а мы тут распинаемся! Помни, это твой выбор! Мы не убийцы! Только попроси пощады, признай свою вину, и дверь откроется! Или сгори из своего упрямства! Одним дураком меньше, никому не хуже! Молчит?.. Ладно, значит, сам выбрал.

Снова дребезжание жестяного ящика, судя по звуку, он открылся. И дверь снаружи сотрясли удары молотка. Приятели лорда или даже он сам снизошли до ручного труда, забивая огромные гвозди в засов, чтобы пленники изнутри никак не могли его сорвать.

— Что делать? — отчаянно прошептал Новит.

— Моя догадка подтвердилась, — абсолютно спокойно ответил Крас, как будто у него минимум через день такие приключения. По его лицу мелькнула тень затаенного превосходства, что он заранее знал план своих противников.

Новиту было не до загадок. Он обходил весь сарай, пощупывая стены, пытаясь найти слабую доску. Не пытался сам пробивать брешь, вернулся, чтобы ударить вместе.

— Дверь не вылетит, давай сюда, в угол, — показал он на правую от двери стену сарая.

— Подожди.

— Чего ждать? Уже горит!

— Ещё нет, — невозмутимо показал Крас.

— Сделай же что-нибудь!

— Последний шанс выйти к нам на поклон, фигляры! — крикнули снаружи. Раздался дружный смех. — Любимцы толпы! Кто, кроме нас, увидит ваш лучший номер!

— Хватит цацкаться с безымянными идиотами, — сказал злой голос, не лордский, полный благодушия и превосходства. — Не понимают по-хорошему, поджарим их. Глядишь, прибавится ума!

У Новита мелькнула мысль, что именно этого мрачного типа видела Веричи после конца представления. Он и донёс на них Инзелю. Хотя… лорд говорил, там были многие из этих. Небось, смеялись над своим приятелем до колик, чтоб вас разорвало!

И тут ближайшая стена, та самая, что облюбовал Новит для прорыва, вспыхнула снаружи. Пламя затрещало, захлебываясь от жадности, пожирая древесный спирт. Изнутри это чувствовалось как удар жара в лицо, точно из открытой печки. Все щели мигом раскалились докрасна и сочились белыми завитками дыма. Хохот переместился, стены вспыхивали одна за другой.

— Спокойно, — тихо ответил Крас на отчаяние новенького. Повысил голос, чтобы его слышали снаружи. От его тона пламя, наверно, метнулось, как от ледяного ветра:

— Развлекайтесь. Потом сочтемся.

Глава 41

— Слышали, господа? — лорд задохнулся от изумления. — Это, что же? Он нам угрожает?

Пока компания снаружи хохотала, перебрасывалась шуточками и проверяла, везде ли хорошо горит, Новит в панике метался вдоль горящей стены, пока Крас не поймал его за плечи и не заставил отступить в самый центр, где воздух ещё не затянуло белым дымом.

— Мда, что