Фортуна Флетчера - Джон Дрейк

дальше и гуляли по городу, пока нам не надоело смотреть, и мы не пошли искать, где бы напиться. В Портсмуте была тысяча кабаков и пивных для моряков, и я был рад оплатить выпивку своим товарищам из своих последних деловых прибылей, так что к вечеру мы сидели за столом в общем зале захудалого заведения под названием «Георгий и Дракон». Оно было полно моряков и напоминало мне «Трех голландских шкиперов» в Полмуте, где меня завербовали все эти месяцы назад.

Я решил, что пора поднять деликатный вопрос. Я все еще не упомянул, что не собираюсь возвращаться на корабль, и у меня было неспокойное чувство на этот счет. Проблема была в том, что все мои товарищи обещали вернуться. Лично я пообещал бы что угодно, чтобы получить свободу, но я достаточно хорошо их знал, чтобы понимать, что они могут смотреть на вещи иначе, хотя Бог знает почему. Все они были опытными моряками, которые добились бы гораздо большего на торговом флоте, чем когда-либо на военном.

— Ну что, парни, — сказал я наконец, — что до меня, то с флотом покончено. — Я поднял свою кружку и осушил ее.

Сначала они не поняли, и мне пришлось объяснять, что я имею в виду. Вскоре они уловили мою мысль, и по выражению их лиц я понял, что угадал верно. Каждый из них намеревался вернуться, и, более того, они ожидали, что я пойду с ними.

— Мы должны вернуться! — сказал Сэмми. — А как же остальные? Если кто-то из нас сбежит, больше никого на берег не отпустят. А у некоторых из них в Портсмуте семьи, которых они хотят повидать.

Все они хмуро уставились на меня. Это было как в тот раз, когда я впервые попал в их кубрик. Я снова почувствовал себя чужаком.

— Но я не моряк, — отчаянно пытаясь заставить их понять, сказал я. — Я был учеником. Я никогда этого не хотел. — Я повернулся к Норрису за поддержкой. — А ты, Норрис, у тебя же семья. Ты что, не идешь?

— Нет, — ответил он с угрюмым видом. — Мои братья присмотрят за моей женой и детьми, так же как я присмотрел бы за ихними… Я не собираюсь бежать!

— Почему нет? — изумленно спросил я. — Тебя же завербовали так же, как и меня. И ты пытался от этого избавиться… ты же сам себе ранил колено!

— Может, и так, — сказал Норрис. — У моряков в обычае бороться с пресс-гангом. Но таков уж порядок вещей, что во время войны нас вербуют. А как насчет этих чертовых лягушатников, а? Кто спасет старую добрую Англию от них, если не будет флота? А мы и есть флот; мы служим на кораблях и стреляем из пушек… К тому же, я обещал.

Сэмми и остальные согласно закивали. Кроме Джонни, который был идиотом и не в счет, все они пошли на флот добровольно, так что я не удивился, но позиция Норриса была выше моего понимания. Смесь патриотизма и решимости сдержать свое обещание лейтенанту Уильямсу, особенно последнее, и я не мог его переубедить, как ни старался.

На самом деле, я скоро сдался. Я знал, какими упрямыми могут быть мои товарищи и как бесполезно с ними спорить, когда они уже что-то решили.

— Что ж, я ухожу, — сказал я. — Я не был рожден моряком, и у меня есть жизнь на берегу, которой я хочу следовать.

— Да, парень, — сказал Сэмми. — Тебе же нужно заработать все эти деньги, не так ли? Надеюсь, они согреют тебя по ночам, когда ты их получишь. А на свое обещание можешь наплевать.

Это меня разозлило. Чем я был обязан флоту? Почему я должен был выполнять обещание, данное службе, которая забрала меня против моей воли, да еще и незаконно! Я высказал все это Сэмми, окончательно вышел из себя и в ярости ушел. На улице было темно, и я побрел куда глаза глядят.

Но не успел я далеко уйти, как все стало очень странным. Через несколько секунд после того, как я покинул таверну, я почувствовал тошнотворный удар по затылку и стук булыжников о лицо, когда я упал. Но я не совсем потерял сознание и понял, что кто-то переворачивает меня на спину. Рука обхватила мой подбородок и откинула голову назад, обнажая горло… затем произошла какая-то путаница, борьба тел, и вот я уже сижу, прислонившись спиной к стене, мир шипит вокруг меня, а Сэмми Боун кричит на меня.

— Джейкоб! Джейкоб! — говорит он, вглядываясь в мое лицо. — Поднимите его, парни, занесите внутрь…

И меня подхватили на ноги и почти на руках внесли обратно в «Георгия и Дракона». Я пытался идти, но ноги меня не слушались. Меня усадили на ту же скамью, которую я только что покинул, появились какие-то тряпки и вода, и Сэмми перевязывал мне голову. Я заметил, что руку Норриса тоже перевязывают, затем я сполз на стол, и мир погрузился во тьму.

Когда я очнулся, было светло, и я находился в той же комнате, которая при дневном свете выглядела еще грязнее. Мои товарищи, ухмыляясь, собрались вокруг, когда я пошевелился, и к ним присоединился хозяин в грязном фартуке.

— Так! — сказал этот красавец. — Теперь, когда он очнулся, можете все проваливать! Мне не нужны неприятности в моем заведении.

Но Сэмми набросился на него и пригрозил кровавой расправой, если тот не оставит нас в покое и не принесет завтрак, за который мы уже заплатили. Хозяин, бормоча, удалился.

— Нам пришлось обшарить твои карманы, парень, — сказал Сэмми, — но нам нужны были деньги, иначе он бы нас вчера ночью вышвырнул, а ты был не в том состоянии.

Я кивнул, и голова моя ужасно заболела.

— Что случилось, Сэмми? — спросил я. — На меня что-то упало?

Он не ответил сразу, а послал Джонни Бэсфорда сторожить дверь. Затем Сэмми и остальные мои товарищи сели вокруг меня на стулья, как заговорщики.

— Он хороший парень, этот Джонни, — сказал Сэмми, — но на беднягу нельзя положиться, что он будет держать язык за зубами. Он не понимает, видишь ли. Но что до нас остальных, Джейкоб, ты должен уже знать, что можешь доверять нам во всем… — У него было странное выражение лица, и я не мог понять,