К забытым островам - Бенгт Шёгрен

ОСТРОВА НА КРАЮ СВЕТА

 Нелегально на Сент-Винсенте •

 Лес на Кануане • Живые опоссумы и опоссумы,

подаваемые к обеду Необитаемый Тобаго-Кейс •

 Ящерицы игуаны • Разорение черепашьих гнезд •

 «Опасная» барракуда • Как автор книги

чуть не стал президентом

Однажды в среду вечером, когда Моррис Тэннис на своем «Сихоке» зашел на Карриаку, я распрощался со своими друзьями в Хилсборо и вновь решил отправиться на север, чтобы пополнить мое «собрание сочинений» описаниями еще нескольких островов из Гренадин. Через несколько часов мы бросили якорь в Клифтонском порту, где шхуна останавливалась на ночь. Я сошел на берег и отправился в гостиницу Конрада Адамса, где устроился в своей прежней комнате. Ни полиции, ни таможенников в порту не было: здесь, в этом районе, не очень большое внимание обращают на контрабанду…

Я собирался продолжить свой путь до Кануана, а оттуда выехать в направлении Края Света — к маленьким необитаемым островам Тобаго-Кейс, защищенным двумя подковообразными коралловыми рифами, крайний из которых так и называется «Край Света».

Я знал, что на Кануане нет ни гостиницы, ни пансионата, там лишь Дом для приезжих, находящийся далеко от порта и жилых кварталов. Чтобы не тащить туда с собой весь багаж, я хотел основную часть его оставить на Сент-Винсенте. Поэтому на следующий день после того, как мы отплыли, я отправился на шхуне до самого Кингстауна, где, правда, также не попал ни в таможню, ни к иммиграционным властям: мы ведь на этот раз прибыли с островов внутренней территории.

По пути к новым Гренадинам, на Бекии, на борту «Сихока» появился мой старый знакомый сержант полиции Джексон. Он ехал на Кануан в качестве инспектора. Услышав, что мне не очень нравится расположенный далеко от порта Дом для приезжих, он помог мне по приезде на остров устроиться в доме у пристани в главном районе острова Гранд-Бей.

Это был просторный деревянный дом, пустовавший с тех пор, как его владельцы несколько лет назад уехали в США. Женщина, обслуживавшая гостей в Доме для приезжих, согласилась присмотреть и за мной. Кроме того, я попросил некоего Бенин Снэгга проводить меня на следующий день в горы.

Вершины горы Ройяль, достигающей высоты 267 метров, окаймлены лесным заповедником, который, по заявлению очень авторитетного для меня ботаника Рихарда Говарда, представляет чрезвычайный интерес. Я слышал также, что один священник с Кануана, интересующийся археологией, нашел там индейские наскальные рисунки. Правда, этих памятников старины мы так и не увидели, но вылазка все же была приятной. Приходилось только быть очень осторожным, поскольку повсюду можно было наткнуться на осиные гнезда.

Хотя площадь Кануана достигает не более семи квадратных километров, дорога через остров извилиста и длинна. Никаких машин там тогда не было. (Позднее, во время предвыборной кампании, этому острову, правда, была преподнесена своеобразная «предвыборная отбивная» в виде одного государственного дендро-вера, но отношение населения к властям от этого не улучшилось.) Поэтому мы поехали кратчайшим путем на лодке и высадились у недавно выстроенного холодильника для рыбы, экспортируемой на Сент-Винсент и даже на Сент-Люсию и Доминику.

Отсюда мы отправились пешком по холмам мимо селений Чарлз Бей и Каренаж к мангровым зарослям у залива Каренаж и наконец вдоль высохшего ручья вверх по горе Ройяль. Было тепло, почти безветренно. Я старался не отставать от моего провожатого — длинного худощавого парня, который показался мне тогда угрюмым и малоразговорчивым.

Итак, мы шли вверх по некогда обрабатываемой земле, принадлежавшей семье плантатора Снэгга, имя которого, вероя-тно, и взяли (как было принято во время освобождения рабов) предки моего провожатого. Из имеющегося в моем распоряжении «Отчета о претензиях по компенсации за рабов» явствует, что Джейн, Джеймс Фредерик, Уильям и Энн Изабелла Снэгг получили 6083 фунта 10 шиллингов и 2 пенса в возмещение за 250 рабов. Судя по величине суммы, можно заключить, что из 400 рабовладельцев колонии Сент-Винсент лишь тринадцать имели рабов больше, чем имела семья Снэггов.

Сейчас на Кануане более 600 жителей. Они занимаются рыболовством, строительством рыболовных судов и сельским хозяйством. Кануанцы возделывают собственные поля или арендуют землю у сент-винсентского правительства, давным-давно перекупившего ее у Снэггов. Но, несмотря на то что правительство основало на Кануане сельскохозяйственную опытную станцию, возделывается лишь небольшая часть территории острова.

С моря Кануан производит впечатление «зеленого рая», в основном из-за обилия вторичных лесов, покрывающих бывшие поля хлопчатника и сахарного тростника. Но это впечатление исчезает, как только сойдешь на берег. Вблизи видно, что преобладают здесь деревья низкорослые, в основном сухие акации с плохой деловой древесиной и так называемый дикий тамаринд (Leucaena glauca), разросшийся и в других местах Вест-Индии на ранее возделываемых, а потом заброшенных землях.

Эта растительность настолько густа, что, когда пробираешься через нее, все время приходится пользоваться мачете. Выше в горах попадаешь в девственный лес с более разнообразной и пышной флорой. Здесь, в лесном заповеднике, несмотря на лианы и воздушные корни, пробираться гораздо легче. Правда, здесь трудно себе представить, что находишься в тропическом «девственном лесу», — так велика разница между подобным естественным лесом на засушливых Гренадинах и величественными дождевыми лесами больших островов. На горе Ройяль я не встречал деревьев толще двух или трех футов. Возможно, это отчасти связано с тем, что в заповеднике иногда разрешают вырубать деревья, пригодные для использования.

С вершины горного хребта открывается прекрасный вид на Кануан и на весь островной мир от Птит-Мартиника, Карриаку и Юниона на юге до Бекии и Сент-Винсента на севере. Что же касается самого леса, то, видимо, он более интересен для узкого специалиста-ботаника.

Фауна островов типа Кануана также не особенно богата. Единственными эндемичными млекопитающими здесь являются опоссумы. В то время как, например, на Карриаку встречаются два вида этих сумчатых — чуть крупнее домашней мыши Marmosa chapmani, на креоло-французском — грозьё, или «большеглазка», и островная форма опоссума — Виргиния, или Didelphis marsupialis insularis, — для Кануана типичен только последний вид.

Среди жителей островов опоссумы не пользуются благосклонностью, так как они хищнически уничтожают цыплят. Но в то же время это один из немногих видов дичи помимо птиц, ящериц игуан и наземных черепах, на которых здесь охотятся. Однажды, когда я, будучи на Карриаку, возвращался на лендровере с ночного «барабанного танца», на дереве, растущем у дороги, мелькнул большой опоссум, явно