К забытым островам - Бенгт Шёгрен

«Это очень хорошая рыба, — писал он о барракуде. — Ее мясо белое, крепкое, довольно жирное и на вкус почти такое же, как щучье, но его нельзя есть без осторожности, поскольку барракуда часто отравляет сама себя и того, кто питается ею, когда она в таком состоянии. Поскольку эта рыба чрезвычайно хищна, она ест все, что встречается и на воде, и под ней, и очень часто случается, что там попадаются галеры и ветви манцинеллы, пропитанные чрезвычайно едким ядом. Но если барракуда и съест нечто подобное, сама она от этого не умрет, а вот ее мясо впитывает в себя яд и затем оказывает смертельное действие на того, кто его съест, словно тот попробовал опасное яблоко (плод манцинеллы. — Е. Г.) или кусочек галеры».

Галерами Лаба называет чрезвычайно ядовитых плавающих медуз, которые в определенное время года целыми флотилиями направляются к берегам Багамских островов, Флориды и Антил. Современные естествоиспытатели, более осведомленные о питании барракуды, не считают, что источником яда служат медузы или мащинелловые яблочки. Барракуда — явный пожиратель рыб, поэтому большинство предполагает, что яд скорее всего поступает от рыб, питающихся ядовитыми морскими водорослями. Во всяком случае все сходятся в одном: проблема эта требует тщательного исследования.

Когда Снэгг предложил мне попробовать большой кусок барракуды, выловленной в море между Тобаго-Кейс и Кануаном, я спросил его, как обстоит дело на Гренадинах с опасностью отравления. Но он уверил меня, что там никогда не бывает ничего подобного, а позднее я узнал, что южная граница области, где барракуды и другие рыбы могут быть ядовитыми, проходит между Мартиникой и Сент-Люсией по так называемому каналу Сент-Люсия. Таким образом, южнее его можно и ловить и есть барракуду. Мясо ее действительно чрезвычайно вкусно: оно плотнее и нежнее, чем мясо многих других рыб.

Все это время мы — Бенни Снэгг, Дороти де Роше и я — были неразлучны, нам было приятно проводить время в компании друг друга. Снэгг становился все доступнее, хотя и не был особенно разговорчивым.

Вечером после возвращения мы зашли в таверну и разговорились. Я спросил его, сколько я должен заплатить ему за путешествие на гору Ройяль и остров Тобаго-Кейс. Но он не захотел отвечать на это. Я должен был решить сам. Я на минуту задумался, потом вытащил двадцать долларов и неуверенно спросил: «Как, о’ кей?» Сначала Снэгг ничего не сказал, а просто сунул деньги в карман, но через минуту энергично закивал. Конечно, все было в полном порядке.

Позднее, тем же вечером, выяснилось, что частенько многие заказчики расплачивались с ним несколькими стаканами рома, и это считалось вполне приличным вознаграждением. Он явно считал, что я обошелся с ним куда лучше других.

С момента получения денег Снэгг стал в трактирчике «первой скрипкой». Он не давал мне расплачиваться в его присутствии ни в этот вечер, ни на следующий день. Каждую мою попытку он отклонял вежливо, но твердо. Я и так уже много дал ему. Теперь его очередь!

Людей с такими четкими представлениями о чести в Вест-Индии встретишь часто, и даже в туристских центрах. Но у меня создалось впечатление, что гордость и щедрость наиболее свойственны жителям Гренадин. Здесь вообще не принято считать, что путешествующий иностранец должен расплачиваться. Скорее, наоборот. И если мои друзья на Кануане и решили из меня извлечь пользу, то сделали они это совершенно особым способом. Последний вечер своего пребывания на острове я проводил в маленьком магазинчике, торгующем ромом, в кругу веселых островитян. С одним из них я познакомился за несколько недель до этого, когда присутствовал на жертвоприношении духам в селе Уиндворд на Карриаку. И я убежден, что именно он оказался инициатором последующих событий. С необыкновенным азартом все присутствующие стали убеждать меня остаться па Гренадинах и стать их «президентом».

Преисполненные восторга от собственной идеи, мои «будущие подданные» стали рассуждать о том, насколько все стало бы лучше в этом случае и как все следовало бы организовать. Я не вмешивался в их оживленный разговор. Мне оставалось лишь время от времени поддакивать: «Ну конечно же! А как же!» — и одновременно удерживаться от того, чтобы не рассмеяться. Ведь все происходящее до смешного напоминало рассказы об авантюристах, якобы «устроившихся королями» на островах южных морей.

Но дальше шутки, конечно, дело не пошло уже по той простой причине, что на следующее утро я покидал свое маленькое го-, сударство, так как к Гранд-Бэю подошел «Сихок», направляющийся к Сент-Винсенту. Однако ситуация на прощальном вечере в лавке, торгующей ромом, — это не просто шутка подвыпивших людей. В ней заложено трезвое желание народа быть хозяином своей судьбы. Население Гренадин привыкло во всем идти своим путем. И если это было бы возможно, оно, конечно, поступило бы так же и в политическом отношении.

ОСТРОВ 3250 ТУРИСТСКИХ КОЕК

 Барбадос •

 Веселая жизнь на Нельсон-стрит

 Певцы калипсо — историки Вест-Индии наших дней •

 «Дальтонизм» • Путь к независимости •

 Туристы и другие источники дохода •

 Летучая рыба в меню •

В одном из многочисленных ночных клубов, расположенных на Нельсон-стрит, главной улице столицы Барбадоса Бриджтаун, на стене за стойкой висит своеобразный призыв: «Запомните: то, что вы видите здесь, и то, что вы слышите здесь, пусть здесь и остается». Очевидно, у многих гостей есть основание следовать этому совету.

Такого скопления всякого рода увеселительных заведений, как на Барбадосе, я не видел больше нигде в Вест-Индии, даже в Кингстауне на Ямайке.

В нижних этажах домов множество таверн. По вечерам здесь бывает чрезвычайно оживленно. Улица заполнена жаждущими пропустить рюмочку перед прилавком или за столиком. Ночные клубы «Сторк клаб», «Клаб Занзибар» и множество других располагаются этажом выше, причем часто в плохеньких стареньких домишках. С 11 часов вечера там бьет ключом жизнь, и вскоре оркестры начинают перекрывать голоса исполнителей калипсо, раздающиеся из музыкальных автоматов.

Для порядочных людей Нельсон-стрит не совсем подходящее место. Здесь масса предприимчивых девиц. Часть из них — местные жительницы, но большинство — с других островов, и чаще всего с близлежащей Сент-Люсии.

Стоит лишь произнести здесь: «И ка фе шо», как на тебя тут же с разных сторон посыплются предложения…

Здесь я пополнил свою коллекцию калипсо целой кипой таких пластинок, которые мне не удалось достать в главных городах других островов. Прежде всего я приобрел записи