К забытым островам - Бенгт Шёгрен

как настоящий маленький гидроплан. Развивая свою максимальную скорость — 50–55 километров в час — она поднимается и расправляет хвостовые плавники, начинающие выполнять функцию крыльев. Вся эта процедура занимает не более одной секунды. Оказавшись над водой, четырехкрылая летучая рыба способна пролететь в один прием свыше 300 метров, хотя обычно она делает не более нескольких десятков метров. Но она может продолжить свой полет, если на короткий срок снова опустится на поверхность воды. Четырехкрылые летучие рыбы в противоположность двукрылым могут, находясь в воздухе, обходить суда и другие препятствия.

Всю свою жизнь летучие рыбы живут в открытом море, они мечут икру в плавающий повсюду фукус и благодаря способности к полету имеют больше возможностей, чем многие другие рыбы, избежать встречи с золотой макрелью или другими хищниками.

Встреча с летучими рыбами не была для меня неожиданностью. Но вечером, когда мы проходили Азорские острова между Флориш и Корву, я увидел нечто произведшее на меня гораздо большее впечатление, чем все, с чем я сталкивался за время путешествия. Море вокруг нас в течение нескольких часов было буквально заполнено армадой «португальских военных корабликов», хотя и не под командованием профессора Салазара или кого-нибудь из его помощников. Это были плавающие физалии, получившие свое забавное название из-за необычайного сходства с португальскими галерами прежних времен.

Вода была достаточно чистой и прозрачной, и в глубине можно было различить фигуры, похожие на привидения. Некоторые из них напоминали медуз, другие — сальп, третьи были совсем непонятной формы. Длина их достигала двадцати сантиметров.

Несколько часов вокруг нас было бесконечное скопище физалий. Лишь к сумеркам стало уменьшаться число этих, похожих на пилотки военных моряков «гребней», отливающих пурпурным, голубым и фиолетовым оттенками.

Эти физалии относятся к самым страшным морским животным. Когда они подходят к берегу у фешенебельных пляжей Майами или Нассо, к Барбадосу или другим вест-индским островам, все купающиеся устремляются в специальные бассейны, устроенные при туристских гостиницах. Ведь избежать этих «военных корабликов» не так легко, как обжигающих медуз, что водятся у наших европейских берегов. «Обжигающий» яд метровых щупалец физалии настолько силен, что люди, страдающие аллергией, могут получить настоящий шок, иногда даже со смертельным исходом.

С биологической точки зрения «португальский военный кораблик» особенно интересен устройством своего плавательного пузыря, или колокола, и способом передвижения. Я позволю себе привести здесь выдержки из моей книги «Опасные животные и животные, которых нет», посвященные как раз физалиям.

«Гребень расположен не вдоль удлиненной стороны плавучего колокола, а поперек. В результате этой асимметрии «военный кораблик» движется не по направлению ветра. При ветре он плывет вперед или правой или левой своей стороной в зависимости от того, «правая» это физалия или «левая».

А это в свою очередь зависит, по утверждению английского исследователя фауны моря А. X. Вудкука, от места рождения физалии и от ее приспособленности к аэрогидродинамическим условиям периода пассатов, которые к северу от экватора дуют с северо-востока, а к югу от него — с юго-востока.

Когда дует ветер, пена, фукус и другой плавучий материал обычно собираются в длинные гряды. Эти гряды располагаются параллельно направлению ветра, и само возникновение их связано со структурой ветра. Ведь то, что мы называем ветром, не является в действительности единой воздушной массой, движущейся в одном направлении. Это, скорее, система парных вихревых потоков, в которых каждый отдельный поток можно сравнить со стремительной воздушной спиралью. В каждой такой паре один виток движется в направлении движения солнца, а другой — в противоположном направлении. Под влиянием вращения Земли последний в северном полушарии больше, в то время как в южном полушарии — наоборот. Однако в обоих случаях больший виток всегда находится к западу от меньшего.

Подобные потоки образуются и в воде, являясь зеркальным отражением воздушных, причем под влиянием пассатов северного полушария водяные спирали, вращающиеся в одном направлении с солнцем, будут больше, а в пассатном поясе южного полушария — наоборот.

Между этими двумя водяными струями вода как бы «закипает», устремляясь влево и вправо — наискосок от направления воздушных потоков. И между двумя разнонаправленными парами витков, где встречаются спирали воды, «поток» устремляется вниз, причем все плавающее на поверхности в связи с этим собирается в характерные плавучие гряды.

И если бы физалии «парусники» (к ним относятся и «португальские военные кораблики», и другие не опасные меньшие по размеру их родственники) были бы симметрично сложены, они неминуемо оказались бы в такой же плавучей гряде. Именно поэтому они асимметричны; это дает им возможность плыть перпендикулярно плавучим грядам и тем самым избегать опасных зон и в то же время питаться планктоном в «бурлящей» воде между этими грядами.

Однако, по мнению Вудкука, степень этой возможности зависит от того, в каком направлении они развернуты. Он рассчитал, что «правые португальские военные кораблики» в северном полушарии движутся под углом 30 градусов к западу от направления ветра и плавучих гряд. Тем самым они значительно больше времени находятся между этими грядами, чем «левые португальские кораблики», которые передвигаются под углом 45 градусов по отношению к направлению ветра, причем более плотными грядами, из-за чего они рискуют запутаться в фукусе.

В южном полушарии все происходит, естественно, наоборот, и Вудкук считает, что из-за этого по закону естественного отбора «военные кораблики» северного полушария чаще «правые», в то время как их «родственники» в южном полушарии наследуют преимущественно противоположные качества.

По мнению Вудкука и ряда других исследователей, это в высшей степени удивительный пример влияния природной среды на животный мир. Но не все придерживаются подобного мнения. Однако одно совершенно очевидно: «правые» и «левые» «португальские военные кораблики» по естественным законам вынуждены плыть в противоположных направлениях, и поэтому не удивительно, что, находясь в одной и той же «армаде», они совершенно одинаково несимметричны.

Следует также отметить, что эти ужасные «медузы» живут сообществами, где существует весьма четкое разделение труда и вместе с тем проявляется совместная деятельность на общее благо. Одни из них обладают щупальцами для добывания пищи, которой они обеспечивают все сообщество, другие пережевывают пищу, состоящую из планктона или мелкой рыбы, третьи обеспечивают размножение, четвертые — порядок передвижения.

А вот образ жизни коллеги «португальского военного кораблика» — хандрофы (Vevella), которая во взрослом состоянии достигает не более нескольких сантиметров и которая тоже имеет гребень, совсем иной. По данным современной науки, она является индивидом-одиночкой, имеет рот, щупальца и половые органы. И как бы она ни была похожа на «маленький португальский военный кораблик», она все же относится к ближайшим родственникам физалии.

У хандрофы больше врагов, чем у «португальского военного кораблика»,