Дикая природа - Эбби Джини

ощущалась слабость, дыхание было судорожным. Сквозь волосы, веером рассыпавшиеся по лицу, она смотрела в потолок. Возможно, она достигла самого дна. Правда, она уже не раз так думала, но всегда оказывалось, что можно упасть еще ниже.

33

На рассвете дарлин, босая, в пижаме, стояла у входа в свой трейлер, ожидая, когда взойдет солнце. На востоке небо было затянуто облаками, которые затмевали и рассеивали солнечный свет. За всю ночь она глаз не сомкнула.

Дарлин снова думала о первых оклахомцах. Это были воры и мошенники. Громилы и разбойники. Она представила, как вокруг ходят духи ее предков – призрачные силуэты с ружьями и граблями в руках, охраняющие и возделывающие свои земельные участки.

Но здесь крылось и некое противоречие. Эта земля, когда-то такая желанная и считавшаяся большой ценностью, в наши дни использовалась бездумно, даже безответственно. Мерси, городок с немногочисленным населением, занимал огромную площадь. Домики строились беспорядочно, образуя извилистые улочки, которые никуда не вели. Громадные участки прерии вообще пустовали. Даже их трейлерный поселок занимал площадь вдвое большую, чем требовалось для находящегося здесь количества трейлеров. Та же тенденция к беспорядочному разрастанию распространилась на весь штат. По площади Оклахома-Сити слыл самым большим городом в Америке, хотя по численности населения мегаполисы на севере страны превосходили его во много раз.

Над пеленой облаков выглянул край солнца – тонкая, как нить, но ослепительно-яркая огненная лучина. Дарлин осторожно шла босиком по земле, стараясь не наступать на камешки и осколки стекла. Из оврага послышался шорох убегающего зверька. А может, это змея уползала.

Считается, что Оклахома – пустыня, «пыльный котел», край пересохшей, изрытой оврагами земли. Первозданная дикость здесь проступала всюду. Первые оклахомцы – землезахватчики – были жадными и скупыми, но не идиотами. Процветающие фермы вокруг Мерси – это всего лишь иллюзия. Все символы производственной и сельскохозяйственной деятельности – зернохранилища, амбары, рестораны, трейлерные лагеря – были эфемерны, как сновидения. Со стороны казалось, что все эти объекты инфраструктуры незыблемы, будут стоять вечно, но Дарлин знала, что их дни сочтены. Знала это слишком хорошо. Если оросительные системы придут в негодность, если наступит сильная засуха, если заболеет скот, если случится неурожай, Оклахома может вернуться в свое первобытное состояние. Здесь судьба человеческой цивилизации висит на волоске: сильная буря – например, торнадо – может все стереть с лица земли, и ничего не останется, только пыль и жара.

Солнце оторвалось от пелены облаков. Дарлин наблюдала, как его пылающий диск плывет по небу. Теперь она поняла, что совершила ошибку, обзванивая репортеров. Значит, она ничему не научилась у своих предков.

Первые оклахомцы прежде всего полагались только на себя. Они не соблюдали установленные правительством правила, потому как знали, что правила эти условны. Минувшим вечером, позвонив Тобиасу Моргану, Дарлин воображала, что бунтует против системы, но на самом деле она просто решила довериться другой системе. ФБР и СМИ тоже были бюрократические структуры: безучастные, неуступчивые, самовластные, капризные. Они отличались друг от друга по характеру, но не по типу.

Ее ошибка состояла в том, что она вообще поверила в институты, созданные людьми. Первые оклахомцы это понимали. Они полагались только на собственные силы, предприимчивость и усердие. Дарлин почувствовала, как ее губы тронула улыбка и застыла в неподвижности, греясь в лучах утреннего солнца.

* * *

В обеденный перерыв она примчалась в полицейский участок. Рой сидел в кресле и, задрав ноги на стол, разговаривал по телефону. Дарлин встала рядом и нетерпеливо забарабанила пальцами по ноге, ожидая, когда он завершит разговор.

– Надо действовать, – выпалила она, едва Рой положил трубку. – Если больше никто не хочет искать ее, будем искать сами.

Рой погладил свою лысую голову. Потом посмотрел на нее. Выражение его лица удивило Дарлин: на губах парня играла удовлетворенная заинтересованная улыбка. Это было неожиданно.

– Пойдем пройдемся, – сказал Рой.

Они вышли на улицу. Дарлин увидела свое отражение в стеклянной двери: лицо осунувшееся, бледное, взгляд тревожный, конский хвостик растрепался. Вид у нее был нездоровый и в то же время возбужденно-оживленный.

– Я думал о том же самом, – сказал Рой.

– Правда?

– Абсолютно. На Бога надейся, а сам не плошай.

У Дарлин сдавило грудь. Рой говорил именно то, что она хотела услышать. Ее захлестнула волна облегчения, почти невыносимого на фоне событий последних часов: вечеринка, унизительный разговор с Тобиасом Морганом, бессонная ночь.

Рой обнял ее за плечи, привлек к себе и поцеловал в лоб.

– А про Такера у меня возникла одна мысль, – сообщил он.

Они свернули в переулок. Неподалеку на газоне стояла машина на шлакобетонных блоках вместо колес.

– Я попробовал мыслить нестандартно, – продолжал Рой. – Как Такер. Я почти не спал. Вообще-то я всю ночь провел здесь, в участке. После вечеринки я… – Он замолчал, качая головой. – Зря я все это затеял, да?

– Что было, то прошло, – пожала плечами Дарлин.

Возникла пауза, неловкая, но дружеская. Дарлин подумала, что у них это первая размолвка. И ей хотелось поскорее забыть про вчерашнее недоразумение.

– В общем, – продолжал Рой, – уйдя из твоего дома, я все думал про ФБР и про то, что их сотрудник сказал мне по телефону… – Он поморщился. – Никак не мог поверить, что они просто бросили нас.

Дарлин взяла Роя за руку, переплела свои пальцы с его пальцами. В его голосе было столько сострадания. С минуту она даже подумывала о том, чтобы рассказать ему о своих вчерашних попытках договориться с журналистами. Но потом решила, что не стоит. Незачем кому-то знать о ее проявлении минутной слабости.

– Я еще раз просмотрел досье на Такера, – сказал Рой. – Он не заботится об осторожности. Не стремится затаиться. Но парень смышленый, да?

– Чересчур.

Рой кивнул.

– Я начал просматривать сводки на предмет нераскрытых преступлений. Тех, что были совершены за последнее время. В первую очередь обращал внимание на такие, что входят в сферу интересов Такера, но не соответствуют его прежней схеме действий. – Рой прокашлялся. – Даже навел справки в других юрисдикциях. Позвонил знакомым. Все утро просидел на телефоне.

Они шли мимо дома с яркими клетчатыми шторами во всех окнах. Из прачечной самообслуживания на углу разносился запах крахмала. Рой остановился и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.

– Одно из них – убийство в Амарилло, – продолжал он. – Кто-то подошел на улице к владельцу птицефермы и застрелил его практически в упор.

У Дарлин свело живот.

– Это случилось в июле, – сказал Рой. – Недели две назад.

– Зачем ты мне это рассказываешь? – промолвила Дарлин.

– Преступника не поймали. Решили, что это просто шальная пуля. Несчастный случай, а может, просто