Азимут между пламенем и порчей - Павел Николаевич Корнев

сдавить дух и вогнать в беспамятство — и непременно сдавило бы и вогнало, когда б не наполненное под завязку ядро. Разогнанная по телу упругой волной энергия разметала оковы чужой воли, и я хрипло выдохнул, осознав, что вновь способен двигаться.

Но я — аколит, а вот без ядра такой трюк провернуть не помог бы никакой самоконтроль. Накрывшие школу чары разом вывели из игры всех простецов и адептов, а скорее всего и не только их.

Проявился и замерцал оранжевым над крышами учебных корпусов защитный купол — только сейчас в отличие от дня нашего выпуска он казался истончившимся, ещё и выцветал то тут, то там. Дрогнула под ногами земля, и я рванул прочь, попутно мысленным усилием ускоряя кровоток и снимая вызванную стремительным рывком и последующим забегом усталость.

Где-то в стороне полыхнуло оранжевое пламя, и я запоздало сообразил, что выставить Заряну за ворота до начала поединков требовалось исключительно ради её собственной безопасности. Епископ либо подозревал о грядущем нападении, либо доподлинно знал о нём, но поведать об этом дочери не мог, как не получилось у него и вызвать её под каким-нибудь благовидным предлогом из школы.

Белояр — чемпион репьёв, его невеста никак не могла пропустить поединки с участием суженого, а на арене — резня. И пусть простых учеников целенаправленно убивать точно не станут, от случайностей не застрахован никто. Особенно тот, кто не сможет или не пожелает остаться от схватки в стороне.

Я вывел Заряну из-под удара — честь мне и хвала! — вот только заварушка началась не в полдень, а чуть раньше, и едва ли Белояр и Заряна к этому времени уже успели добраться до ворот. И ладно бы они просто застряли в жилых кварталах, так нет же — наверняка схлестнутся с захватчиками! А ещё где-то тут шастает двоюродный братец Заряны, которому её замужество ровно кость в горле…

Быть может, он отнюдь неспроста запропал куда-то перед открытием турнира?

— Черти драные! — в голос выругался я и завертел головой по сторонам в попытке определиться со своим местонахождением.

Удирал я куда глаза глядят и к этому моменту удалился от арены на приличное расстояние, но за время обучения исходил территорию школы вдоль и поперёк, поэтому сразу сообразил, что достаточно обогнуть учебный корпус и заложить небольшой крюк, чтобы выйти к парку и срезать напрямик через него до жилых кварталов.

Магические искажения накатывали решительно со всех сторон, громыхало в добром десятке разных мест одновременно, тут и там к небу начали подниматься столбы чёрного дыма. Защитный купол мерцал, вспыхивали боевые чары, вытягивались выше крыш домов огненные смерчи, носились в высоте сотканные из чистейшего пламени фигуры.

У соседнего здания разгорелось настоящее сражение, и я побежал к боковому проходу, дабы оставить в стороне главный корпус, в окнах которого мелькали ослепительные отсветы атакующих арканов. Громыхнуло! Прямо на моих глазах одна из стен обрушилась, и по груде каменных обломков из пролома на улицу выбрался ящер размером с железнодорожный вагон. Огнедышащая тварь распахнула пасть и окатила жидким пламенем двух застигнутых врасплох тайнознатцев, а оседлавший её директор школы сотворил нечто вроде кометы, которая рухнула с неба и разметала этих бедолаг в клочья. И тут же откуда-то сбоку прилетел откованный из огня молот размером с человека!

Магическое оружие прошло через возникшую в воздухе завесу, врезалось зверюге в бок и пробило ту насквозь, оставив после себя огроменную дыру. Вымахавший до совершенно невозможных размеров огнедышащий ящер покачнулся и замертво рухнул на землю.

— Сдохни, поганый раскольник! — проорал тайнознатец в огненных латах, и я узнал пропитой голос профессора Сивера.

Он шибанул директора столь убийственными чарами, что я на миг даже ослеп, но удар цели не достиг. Глава школы Огненного репья отмахнулся, и магический фон дрогнул, а боевой аркан профессора снесло в сторону. Заклинание угодило в главной корпус и рвануло, всюду разлетелись каменные обломки, а уцелевшая часть фасада и перекрытия стали плавиться, будто в здании началось извержение вулкана. Лютым жаром налетела ударная волна, меня качнуло и едва не повалило на землю.

Черти драные! Вот это влип!

Миг спустя нагнал оглушительный грохот, но я не обернулся и поднажал, стремясь укрыться в жилых кварталах, где покуда ещё было тихо. Только надолго ли?

Накрывший школу оранжевый купол вдруг погас, и на посадку начали заходить два величественных летучих корабля. На парусах — пылающие чертополохи! Оба судна держали курс на школьный источник, при этом с них то и дело срывались гигантские огненные птицы и взлетали ковры-самолёты. Попутно вниз били разряды чёрных молний, но уж лучше бы экипажи летучих гигантов озаботились поддержанием защитных чар, поскольку ударивший откуда-то с земли огненный луч враз пронзил щит одного из кораблей и вспорол его борт. Повалил дым, судно начало быстро терять высоту, а вот второе хоть и влетело в огненное облако, но прошло через него, всего лишь лишившись парусов и такелажа. Курс его остался прежним.

Длиннополое одеяние сковывало движения, и мелькнула мысль избавиться от него, но вовремя сообразил, что в случае неожиданной встречи с одной из штурмовых групп балахон окажется куда более надёжной защитой, нежели отторжение или обжигающая аура, ведь по монаху боевыми чарами долбить не станут, а вот по случайному ученику могут и врезать. Если разобраться, бить-то тут сейчас было больше и некого!

Нет, жилые кварталы отнюдь не обезлюдели — просто когда их накрыло усыпляющим заклинанием, то подвыпившие аколиты не смогли противиться его хватке точно так же, как не имели шансов остаться в сознании и простецы с адептами. Ученики лежали тут и там, у пивных их бесчувственные тела и вовсе валялись вповалку. Если кто-то и не поддался действию чар, то на виду не маячил и растолкать товарищей не пытался.

«Здесь терниям точно никто сопротивления не окажет», — подумал я, и тут же несомненным опровержением моих мыслей долетел отголосок близкого взрыва.

Черти драные, это ведь точно женишок Заряны буянит, не мог он в драку не ввязаться!

За домами взметнулся к небу огненный фонтан, разлетелась сорванная с крыш черепица. Следующий перекрёсток встретил меня глубоченной воронкой и оплавленными углами ближайших домов, а боковой переулочек пропахала дымящаяся канава едва ли не в аршин глубиной. Отзвуки близкой схватки доносились откуда-то со дворов, и что самое паршивое — отсветы полыхнувшего над крышами пламени оказались знакомого огненно-янтарного оттенка.

Видел уже атрибут Заряны в действии, сразу его проявление узнал!

Лезть в чужую схватку нисколько не хотелось, но