Приключения Петьки Зулина - Георгий Анатольевич Никулин

На этот раз руки у отца были пусты. Петьке пришлось даже причесаться, и только тогда отец послал его в сени.

— Там нет ничего! — крикнул Петька, вбегая обратно.

— Как нет? — встревожился отец. — А велосипед?

— Так это мне велосипед?

В сенях стоял настоящий двухколесный велосипед с блестящими спицами, никелированным рулем, с красной резиновой грушей-гудком.

Окруженный восхищенными ребятами, Петька начал свое обучение. «Машина», как необъезженный конь, кидалась из стороны в сторону, главным образом туда, где труднее всего было проехать. Одновременно нужно было делать тысячу дел: крутить педали, направлять виляющий руль и думать, как это выглядит со стороны.

От такого напряжения Петьку прошибал пот. Отец посадил его на седло, разок провел велосипед, поддерживая руль, и сказал:

— Учись сам. Самостоятельность — самое ценное качество человека.

Потом отец присел на крыльцо, протер очки в серебряной оправе и стал наблюдать, издали подавая советы.

Покурив, отец опять уехал на свое дорожное строительство.

Прокладывался ли новый тракт или ремонтировались старые дороги, Иван Петрович устраивал семью в ближайшем селе и по своим обязанностям дорожного техника исчезал из дому. Приезжал усталый, серый от пыли, проводил в семье вечер, утром спешил в дорогу и опять не показывался домой неделю.

Володька с завистью смотрел, как Петька «ломался»: с велосипедом; ему казалось — разреши только Петька — он сразу вскочил бы и поехал, но Петька не выпускал руля из рук, снова садился, снова ехал и снова падал, да так, что Володька вздыхал, не зная, кого больше жалеть: Петьку или велосипед.

Самым трудным было сесть на велосипед, пока он не свалился. Иногда это удавалось, но все равно через три шага велосипед оказывался на боку.

У велосипеда не было свободного хода, и садиться с педали было невозможно, а садясь с подножки у заднего колеса, Петька летел на землю с треском. Пробовал Петька использовать приступок крыльца; он закидывал ногу на седло, другой отталкивался, старался поймать мелькающие педали, но они били по босым ступням. Петька смешно отдергивал ноги, велосипед терял скорость и валился.

Наконец удалось изобрести новый способ: Петька бежал рядом с велосипедом, держась за руль, и, набрав скорость, с размаху прыгал на седло. Остальное зависело от удачи. Если не попадалась корова, столб или дом, — Петька ехал до первого забора или канавы.

Постепенно Петька стал освобождаться от роковой магнитной силы, притягивающей «самокат» ко всему, что оказывалось на пути.

Он мечтал, как вылетит на дорогу, сверкая спицами, покатит навстречу отцу и проводит его до дому, все время обгоняя и кружась вокруг лошадей.

Ожидая отца, Петька с утра поставил велосипед у открытой калитки. Он поминутно выбегал на улицу и смотрел на пустую дорогу.

Медленно тянулся день, начался вечер. Чем темнее становились сумерки, тем обиднее было на душе за напрасные приготовления. Вот в доме зажгли огонь, стало свежо, сделался заметным лунный свет, а Петька все не уходил от ворот. Но вышла мать и неумолимо приказала закрыть калитку и убрать велосипед.

Мотя с лесенкой обходила вокруг дома и закрывала оконные ставни на ночь. Скрипели дощатые створки, звенело железо накладок и болтов. Когда Мотя с улицы просовывала болт через дыру в косяке, мать вставляла железную чеку в отверстие на конце болта. Она с огнем ушла в соседнюю комнату, потом дальше, потом в кухню. Петька остался сидеть у стола. Стало темно, и лунный свет, проникая через щели в ставнях, лег полосками на полу. Темнота и одиночество дополняли обиду за проведенный бесполезно день.

«Вот так и умру с голоду, так и буду сидеть, и с места не сойду», — думал Петька, прислушиваясь к тому, как урчит в животе.

— Ешь, — сказала мать, принеся с кухни ужин.

Петька заупрямился было, но потом как-то незаметно для себя съел котлетку, выпил молоко и не спорил, когда мать отослала спать.

Отец приехал ночью, когда Петька во сне летел на велосипеде по воздуху. Отец быстро уснул, а мать услышала шорох у окна: кто-то бродил вокруг дома, пробуя открыть ставни. Она с трудом разбудила Ивана Петровича.

В накинутом пальто, с браунингом[39] в руке, он переходил от окна к окну и дошел до кухни. Луна ярко освещала дом, и в кухню проникали иголки лунного света. Под неплотный ставень грабитель снизу просунул здоровенную руку и пытался оторвать доски.

— Однако нахальные людишки! Ты не бойся, Вера, — предупредил Иван Петрович, поднимая пистолет. Но, покачав головой, он опустил оружие: — Выстрелишь в руку, а убьешь негодяя наповал.

В это время грабитель убрал руку.

Иван Петрович вышел в сени. У самого окошечка слышался шепот сговаривающихся людей.

— Давай двери ломать. Его самого-то нет, одни бабы да мальчишка дома, — говорил человек удивительно спокойным голосом, покашливая и отхаркиваясь.

— Боязно, Пронька: кричать будут; как бы не услыхали соседи. А то сама еще начнет стрелять.

— Ну, паря, кто тут услышит?

— Залезем, а пожива-то мала, — проговорил и выжидающе замолчал первый.

— Ничего, тебе хватит, а мне глянется гнездо это разорить.

Не дожидаясь больше, Иван Петрович выстрелил из окошка поверх голов бандитов, а потом еще два раза вдогонку.

Утром у Петьки не было конца огорчениям: проспать такое событие! Ждать целый день отца и проспать не только его приезд, но и грабителей, нет, это несправедливо. Как будто это пустяк, как будто воры лезут каждый день!

— Разве я вам сделал что-нибудь плохого? Слушаешься, слушаешься, и вот — жалко разбудить! Я бы этого Проньку поймал, — под конец похвастался Петька.

— Теперь поймай, — подзадоривал отец.

— И поймаю! Я его знаю.

— Где ты его найдешь? И мало ли кого зовут Проней!

Хотя Петька безобразно проспал, но ребятам многое можно было рассказать о событиях в их доме. По словам Петьки, разбойники всю ночь ходили вокруг дома и огромными кинжалами кололи ставни, пока им с отцом не надоело и они не начали стрелять. Разбойники убежали, унося с собой убитых и раненых. Доказательства и на этот раз были у Петьки в руках: три пустых гильзы от казенного браунинга.

Новый день удался спокойный и теплый. Не упуская случая щегольнуть своими успехами, Петька попросил отца посмотреть, как он прокатит мимо дома. Отец согласился, и все вышли к воротам.

Отъехав подальше, Петька решил разогнаться и пролететь мимо, «скрываясь из вида». Первая часть замысла прошла довольно удачно. Совсем близко от дома случилось то, чего никто не мог предвидеть: от соседей выскочил большой лохматый пес и молча пустился вдогонку. Петька, торжествуя, развивал скорость, со всех сил