Дорога Токайдо - Лючия Сен-Клер Робсон

— Чиновники на заставе потребуют наши подорожные. Я сама отдам документы. Говори только тогда, когда тебя о чем-нибудь спросят. Может быть, чиновница отведет тебя в сторону и обыщет, но обычно они обращают мало внимания на крестьян.

Кошечка глубоко вздохнула и на миг закрыла глаза. Зря она села: теперь ее тело отказывалось подчиняться приказам головы.

— Идем? — улыбнулась она Касанэ.

ГЛАВА 35

Ни ворот, ни стен

Четыре стражника грели руки над жаровней, установленной возле крытых ворот. Кошечка позавидовала встречным путникам: они уже прошли заставу и теперь беззаботно двинутся вниз, к Одаваре. По другую сторону частокола располагались помещения самой заставы — служебные постройки, казармы для охранников и длинное низкое деревянное здание, конторка чиновников.

Щели между кольями забора были достаточно широки, чтобы видеть царящую там суету. Пешеходы увязывали вещи. Погонщики лошадей снова навьючивали на терпеливых животных досмотренные тюки. Почтовые слуги кормили и чистили своих скакунов.

Стражники у ворот носили на головах широкие белые повязки с узлами в центре лба, как раз под бритыми макушками. Они все казались одинаковыми в своей форме — темно-оранжевых хакама и кимоно цвета хурмы с широкой белой полосой поперек груди и гербом рода Токугавы — листьями алтея.

Гревшиеся у жаровни воины тихо переговаривались между собой, а старший стражник в черных таби, черно-белых хакама до колен и черном кимоно сортировал путников: официальных гонцов и людей высокого происхождения он пропускал первыми, чтобы важные особы не томились ожиданием, потом шли священники, паломники и крестьяне. В последнюю очередь в таможню допускались торговцы, ремесленники, нищие и актеры.

— Подорожные! — Старший стражник мельком взглянул на бумаги, которые показала ему Кошечка.

— Туда! — Боевым веером воин ткнул в сторону группы паломников и крестьян, ожидавших решения своей участи в кедровом леске.

Некоторые из скопившихся там путников перекусывали, другие растирали намятые ступни. Несколько человек спали, растянувшись прямо на земле, завернувшись в дорожные плащи и положив головы на свои сундучки или короба. Четверо или пятеро молодых парней в одеждах паломников играли в карты. Еще один стучал четками и громко молился.

Носильщики каго, не обращая внимания на благочестивое пение, хвастались друг перед другом мужской силой. Их седоки ходили вокруг носилок, разминая затекшие мускулы и суставы. Одного из этих бедолаг укачало, и с ним случился приступ «болезни каго». Теперь несчастного выворачивало наизнанку, а носильщики отпускали грубые шуточки на его счет. Под навесом, укрывавшим отхожее место, стояли цепочкой желающие облегчиться. Тут же сновали продавцы чая и рисовых пирожков.

Кошечка опустила на землю тяжелый узел. Касанэ поставила сундучок на ножки, развернула одну из циновок, потом сняла поношенные сандалии, опустилась на колени и откинулась на пятки. Деревенская девушка плотнее закуталась в бумажный дорожный плащ и спрятала под ним руки, чтобы нервная дрожь ее пальцев была не так заметна. Ее взгляд был прикован к мечам стражников.

Кошечка хотела достать путеводитель и почитать Касанэ, чтобы служанка немного рассеялась, но решила, что рыбак, умеющий читать, может привлечь к себе нежелательное внимание.

— Не попробуете ли вы мой отвар из грибов? Он наилучшего качества! — Старик разносчик нагнулся и поставил на землю переносную жаровню. — Всего пять медных монет, ваша честь! — Он повернул голову и потерся распаренной щекой о ткань куртки.

— Спасибо, нам и так хорошо, — отказалась Кошечка, вежливо избегая отвратительного слова «нет». Она была бы не прочь выпить чашку горячего бульона, но знала с точностью до медной монеты, сколько денег у них осталось.

Старик взвалил на плечо свою ношу и быстро зашагал прочь. Касанэ, оглядевшись вокруг, потянула Кошечку за рукав.

— Он подал мне сложенную бумагу, госпожа, — прошептала она. — Я думаю, это от того молодого человека.

— Того, который не мог на тебя наглядеться в гостинице?

— Да. Он стоит у чайного ларька через дорогу от нас, — Касанэ бросила на свою госпожу быстрый взгляд. — Он машет мне рукавом. Что я должна делать? — Касанэ опять нервничала, но, по крайней мере, отвлеклась от своих грустных мыслей.

— Это дело касается только вас двоих, — тихо ответила Кошечка, не поднимая глаз. — Спрячь письмо в пояс и не подавай вида, что сказала мне о нем.

Кошечка была погружена в раздумья об ожидающем ее испытании и тем не менее едва подавила улыбку.

— Поднеси пальцы правой руки к губам, — сказала она. — Потом слегка коснись ими левого плеча. После этого как можно медленнее опусти руку обратно на колени. Постарайся проделать все это как можно изящнее.

— Что это значит?

— Что ты получила его письмо и займешься им при первой возможности.

— Эй, поторопитесь! — Охранник взмахнул рукой, приказывая крестьянам и паломникам идти к воротам.

Те, к кому он обратился, не нуждались в дополнительных понуканиях. Истомленные ожиданием люди тут же подхватили свои узлы и кинулись к заставе: каждый спешил поскорее пройти досмотр. Кошечка и Касанэ подбежали к ограде босиком и надели сандалии уже возле входа в таможню. Оказывается, причиной задержки движения явилась небольшая свита какого-то князя, которую досматривали вне очереди. Если бы князь был побогаче, путники низших категорий могли бы застрять у заставы и на целый день, пока охранники регистрировали бы его многочисленных слуг.

Входя во двор заставы, Кошечка увидела последнего знатного путника — женщину в поношенной бумажной одежде, взятой напрокат в местной чайной лавке. Два охранника и хозяйка той же лавки, нанятая чиновниками в помощницы, вели ее к маленькой кабинке для подробного обыска. Кошечка бросила взгляд на Касанэ и заметила, что лицо крестьянки помертвело. «Они осматривают только высокородных», — шепнула княжна обомлевшей дурехе.

Очередь медленно приближалась к приземистому зданию проходной. Гирлянды широких белых флагов свисали с больших карнизов постройки и хлопали на ветру. Эти знамена с гербом семьи Токугава образовывали нечто вроде коридора. Крыша таможни, имевшая небольшой наклон, была обложена по краям камнями, чтобы яростные горные вихри не сдували с нее дранку. Раздвинутые деревянные ставни таможни позволяли видеть то, что происходило внутри единственной комнаты здания.

— Я боюсь! — прошептала Касанэ.

— Ты крестьянка. Они и ожидают, что ты испугаешься. Но все же постарайся взять себя в руки.

Когда Кошечка двигалась в толпе путников через шумную проходную заставы, ее сердце сильно билось. Что, если ее маскарад не обманет стражников? Что, если стражники отведут Касанэ в сторону для обыска и запугают так, что дуреха выдаст ее? Что, если стражники найдут явару, которую Кошечка спрятала в рукаве? Кошечке казалось, что с тех пор, как Гадюка подарил ей этот боевой снаряд, прошел не один год. Охранники поймут, что это оружие.

Кошечка вспомнила