Путь инквизитора. Том первый, том второй. - Борис Вячеславович Конофальский

не будет денег в казне, так взять их у честных торговых людей. Также изыскать четыре тысячи талеров на обоз и инструменты и припасы разные. И восемь сотен монет на оплату лодок и барж».

⠀⠀

«А, значит, не защищаться вы надумали! Думаете в Эшбахте высадиться».

«Все полезное для дела свозить в лагерь у Милликона».

⠀⠀

«Поближе к берегу, поближе к месту погрузки».

Приготовлениям этим должно быть законченными к пятнадцатому июля».

⠀⠀

Волков отложил письмо.

«К пятнадцатому июля… Значит, у меня всего полтора месяца».

Как это ни удивительно, но, прочитав это письмо, ни злобы, ни ненависти он не почувствовал. Горцы есть горцы, враги они, чего еще от них ждать? Напротив, он вдруг почувствовал себя даже лучше. Он знал, что раньше или позже, но ему с ними еще дело разрешить придется. И миром никак то дело не разрешалось. А тут и время определилось. Он снова взял письмо… А денщик, это увидав, сказал:

— Господин, еда-то остыла совсем, вы бы ее съели.

Волков взглянул на тарелку с мясом, на соусы, на хлеб и отодвинул от себя поднос, отвечая:

— Можешь съесть, но сначала найди мне капитана Дорфуса.

— Сейчас? — удивился Гюнтер. — Господин, ночь темная на дворе.

— Немедля, болван! — рявкнул кавалер. — Немедля!

И стал перечитывать письмо.

⠀⠀

Капитан Дорфус был старше Мильке, но ненамного. Его все еще можно было считать молодым, но Волков уже понял, что человек это толковый. По приглашению генерала капитан уселся рядом и стал читать письмо, что прислал купец, повернув его к свету лампы. Прочитав, он поднял глаза на Волкова.

— Значит, на Арфурт не идем?

Умный капитан сразу все понял. В его вопросе кавалер услышал разочарование человека, который с любовью сделал работу, которая не пригодилась заказчику.

— Вы же читали письмо, времени у меня полтора месяца плюс три дня. А мне еще солдат надобно добрать в роты и две недели туда идти, — отвечал Волков.

Дорфус кивнул, он все понимал.

— А мне выехать на место, впереди всех?

— Поутру.

— Сделать карту?

— И карту тоже. Поедете к купчишке моему. Он часто бывает в кантоне. Оденетесь помощником его и все посмотрите, дороги, мосты. Потом от купца отстанете, посмотрите их лагерь в Милликоне, заодно найдете там человечка, проживает он в деревне Бирлинг, это две мили от Милликона на юг, сирота-свинопас, зовут его Клаус Швайнштайгер. Он там все знает и вам поможет. Сделаете все, так три оклада вам выдам.

— Для таких дел у фона Бока другой человек был… — начал Дорфус, — дело сие непростое… Но три оклада… Я берусь.

— Отлично, я напишу письмо купцу своему, — сказал Волков. — Гюнтер, бумагу и чернила.

— Я пока соберусь в дорогу. — Капитан кивнул и ушел.

— Вы бы отдохнули, — пробурчал денщик, принося письменные принадлежности, — весь день скачете, а всю ночь бумаги пишете. Разве ж так можно? Человеку ночь дана Богом, чтобы он спал.

— И вина еще принеси. — Кавалер не слушал слугу, принимаясь за письмо.

И тут он на мгновение задумался. Времени у них почти не было, а ведь нужно было набрать в роты еще людей. И его полк, и полк Эберста были потрепаны. Нужно уже утром отправлять сержантов за новыми солдатами. А для этого требуется знать, сколько им дать денег. А для этого посчитать, сколько в ротах не хватает людей.

Гюнтер принес еще вина, уже собрался сесть на другом конце стола, чтобы съесть ужин господина, но тот ему не дал.

— Не садись, не садись пока! — закричал ему господин, не отрывая глаз от бумаги.

— Так что же еще? — удивился денщик.

— Полковника Эберста ко мне, капитанов Кленка, Роху, Рене, Мильке, Хайнквиста… Всех ко мне. И Максимилиана с Фейлингом тоже.

— Ясно, — ответил недовольно Гюнтер. — Весь лагерь вздумали переполошить.

— А как соберешь всех, так ешь быстро, — продолжал кавалер, все так же не отрывая глаз от письма.

— Что еще?

— Как поешь, так собирай вещи, по заре отъедем.

— Куда? — удивлялся денщик.

— На твою родину, в Ланн. Будешь молодцом, возьму тебя во дворец к архиепископу на прием.

То, как вытянулось лицо слуги, кавалер не видел, он продолжал писать письмо с инструкциями для купца Иеремии Гевельдаса и капитана Дорфуса. Писал подробно, ибо от этих двоих зависело многое, очень многое.

⠀⠀

⠀⠀

Глава 28

⠀⠀

Скорую перемену планов офицеры встретили без восторга. Еще бы, только что намеревались прогуляться по богатому краю, пограбить вдоволь, а тут на тебе — собирайтесь, господа, горцев воевать. И все это вот так с ночи сразу. Со сна сидели они хмурые.

— Что скажете, господа офицеры? — поинтересовался кавалер.

— Отчего вы бледны так, господин генерал? — спросил Роха, приглядываясь к лицу кавалера, которое даже в свете лампы имело цвет нездоровый.

— Не о том я спрашивал, — отвечал Волков достаточно резко. — Я прошу по делу военному говорить.

Ему не понравилось, что и другие офицеры стали приглядываться к его виду, и он отодвинул обе лампы от себя подальше. Офицеры молчали.

— Что мы скажем? — заговорил наконец старший по званию полковник Эберст. — Что мы скажем — то вам известно. Мы, как всегда, соберемся и пойдем, куда прикажете, а вот что скажут солдатские корпорации? Сие вопрос.

Волков уже собирался что-то ответить, но его опередил капитан Кленк:

— Ландскнехты словом своим дорожат, и пока — по праву или нет, доподлинно того не знаю, — господин генерал является держателем нашего контракта, мы пойдем туда, куда он укажет.

Роха — он все понимал, у него у самого дом в Эшбахте, а еще жена и земля там же — теперь уже не рассматривал цвет лица своего товарища и говорил по делу:

— А что тут думать? Казна солдатская у нас, куда мы с ней поедем, туда и солдаты ваши пойдут, господин полковник. А вздумают баловать — так мои ребята их успокоят. Скажите своим людям, господин полковник, чтобы бузотерить даже не думали.

Эберст нехотя согласился и кивнул.

На том прения по изменению планов были закончены. А что тут спорить, если контракты подписаны у всех до первых дней сентября. Убедившись, что возражений нет, Волков перешел к следующей повестке и понял, что предложений у офицеров по поводу будущего похода к горцам было много. И всякое новое выходило дороже прежнего.

— Думаю, что с горцами нам еще пара сотен кавалеристов не помешает, — высказался Эберст. — И для маневра, и для разведки. В пехоте горцы весьма упорны и хороши, а вот конницей