Путь инквизитора. Том первый, том второй. - Борис Вячеславович Конофальский

— Добрый день, господа, храни вас Бог. В чем же счастье мое, что я вижу вас всех у себя в гостях? — обратился к собравшимся Волков.

А к нему уже спешила Агнес.

— Дядюшка, сии господа пришли выразить вам свое восхищение. По городу слух пошел, что приехали вы, победитель мужичья еретического, вот люди и собрались. Многим еще пришлось отказать, а зеваки из простолюдинов так и торчат под воротами.

«Прознали, значит, ну, немудрено: вчера на почту ездил, так со мной десяток гвардейцев был в моих цветах».

— Дозволите, дядюшка, представить вам уважаемых людей? — продолжала Агнес, а сама прошептала: — Людишек мелких, так я отсеяла, тут все народ из первых городских семей, все нобили истинные. Люди нужные.

— Будь так любезна, дорогая моя, — отвечал кавалер.

И Агнес позвала первого господина, того, что сед уже, с ним был молодой человек лет пятнадцати.

— Эдуард фон Тишель и его, кажется, сын, извините, молодой господин, но нас не представляли, — с улыбкой большой вежливости произнесла Агнес.

— Уж то мое упущение, — фон Тишель поклонился, — теперь же я его исправлю. Этот юноша — мой младший сын Конрад. И мы с ним взяли на себя смелость явиться без приглашения, чтобы свидетельствовать свое восхищение вашими победами, господин полковник.

Отец и сын еще раз поклонились ему низко. А сержант Хайценггер, стоявший невдалеке, осмелился вставить:

— Господин генерал.

— Что? — не понял фон Тишель, поворачиваясь к нему.

— Надобно говорить «господин генерал», — пояснил сержант. И вроде как был и неучтив, влезая в разговор господ, но по существу — прав.

— Ах вот как! — воскликнул седой господин. — Генерал! Вы уже генерал?!

— Сие звание было присвоено мне советом солдатских корпораций и офицерами одобрено. — Волков развел руками, как будто извинялся за это. — Сам я себе звания не просил, но офицеры сказали, что полковник другим полковникам указывать не должен, и просили принять чин. Я был вынужден согласиться.

— И по заслугам, — заговорил молодой красавец с бородкой. — Думаю, что чин сей вами давно заслужен. Поздравляю, генерал!

— По заслугам, по заслугам.

— Поздравляем вас, генерал! — дружно говорили гости и снова кланялись, и ему снова приходилось отвечать им. А юный Конрад фон Тишель попросил:

— Господин, дозвольте сказать.

— Слушаю вас, юный господин, — согласился кавалер.

— О вас я знаю с детских лет, еще о том вашем походе в чумной город, в Фёренбург.

— Да, и откуда же? — удивлялся Волков.

— От Ганса Блюминга, он был в том походе с вами, а сейчас служит при нашей фамилии, — отвечал за сына отец. — Мои сыновья сотню раз слушали его рассказы о том, как вы дрались там с мертвецами.

— А потом мы узнали, как вы сражались с горцами, — продолжал юный фон Тишель. — О том рассказывал один артиллерист, он был с вами в сражении у холмов.

— Кажется, я известен в городе Ланне, — не без удовольствия отвечал кавалер.

Все стали с ним соглашаться, а молодой человек с бородкой снова заметил:

— Думаю, больше, чем вы полагаете, и тому послужила и ваша доблесть, и сам курфюрст, который зовет вас в своих проповедях паладином, опорой трона святого Петра и мечом Господа.

Волков улыбался и кланялся, иногда все-таки похвалы достигали своей цели и проникали в его сердце, хотя в обычное время к лести он был прохладен.

— Господин, — снова обратил на себя внимание юный Конрад фон Тишель, — дозвольте мне просить вас.

— Просить? — Кавалеру не хотелось бы сейчас разбирать чьи-то просьбы.

— Он желает просить вас о великой чести, — заговорил отец юноши.

— О чем же? — спросил Волков.

— Он хочет просить вас о великой милости состоять при вас, — продолжал фон Тишель-отец.

— Ах вот в чем дело, — понял генерал, — но в таком случае думаю, что я вам вынужден отказать.

Юноша вспыхнул от отказа, что-то хотел сказать, но Волков остановил его жестом.

— У Овечьих бродов, восточнее Бад-Тельца, мы попали в засаду, и один славный воин, чуть старше вас, по имени Александр Гроссшвулле, по прозвищу Увалень, погиб с великой честью, стоя рядом со мной плечом к плечу. Там же погиб и любимый мой офицер Гаэтан Бертье, храбрец и великий умелец в рукопашном бою. А до того за два месяца рыцарь фон Клаузевиц был убит в схватке при нападении на меня в городе Малене. Что же скажу я вашей матушке на ее упреки, случись с вами такое?

— Я уже все ей сказал сам, господин, — отвечал юноша. — Она знает, что я выбрал стезю воинскую и что я почту за честь погибнуть, стоя с вами плечом к плечу, как погиб ваш славный господин Увалень.

А пока молодой человек говорил это, Агнес прошептала кавалеру из-за спины:

— Фамилия фон Тишель имеет земли южнее Гамерсдорфа, сорок душ крепостных, за стенами города мыловарни и постоялый двор, а в городе дома и склады сдают внаем. Семья эта весьма влиятельна, племянник Эдуарда фон Тишеля Теодор фон Тишель — член городского совета, а второй сын его — заместитель командира стражи города.

— Откуда ты все знаешь? — тихо удивлялся кавалер.

— Слушать я умею, — отвечала девушка не без гордости, — всегда слушаю, что мне говорят, а сказанное запоминаю.

Выслушав ее, кавалер еще раз осмотрел гостей и спросил:

— И что же, все остальные молодые люди пришли сюда с тем же пожеланием, что и юный господин фон Тишель?

Молодые люди стали ему опять кланяться в знак того, что так оно и есть.

⠀⠀

⠀⠀

Глава 30

⠀⠀

Желающих поступить к нему в свиту молодых людей оказалось аж пять человек.

— Их было больше, но остальных я просила вас не беспокоить, — говорила Агнес из-за его плеча. — Господин Стефан Кристиан Габелькнат. С сыном…

— Тоже Стефан, — добавил за нее господин Габелькнат. — Тоже мечтает состоять при генерале.

— Господин Габелькнат — заместитель главы гильдии водоносов, — продолжала девушка и тут же добавила тихо: — У него две купальни, говорят, много земли непахотной и скотный двор. Купальни весьма прибыльны, он богат. Всегда покупает дрова в любых количествах. Готов внести за сына содержание на год вперед — сто двадцать талеров, дать ему двух коней для езды и коня вьючного, доспех полный кавалерийский, послуживца в доспехе полном на коне хорошем и слугу к ним.

— Господа из моей свиты живут в простой избе, все вместе, еда у них простая, — заметил кавалер, а сам смотрел на юного господина Фейлинга, который подпирал