Я все исправлю. Тонкое искусство примирения - Харриет Лернер

В какой-то момент разговор принял неожиданный оборот.

– А ты продолжала бы любить меня, если бы я кого-нибудь убил? – очень типичный для моего сына вопрос!

Я промолчала, и он усилил нажим:

– А если бы я убил Мэтта? Или Мэтта и папу? Ты все равно любила бы меня?

Я ответила, что даже представить себе подобного не могу.

– Если бы ты так поступил, то перестал бы быть собой.

Но Бен не отступал.

Буду ли я любить его?

Да. Да, я все равно буду любить его.

Вопросы продолжались.

Да, я буду любить его. Да, я буду навещать его в тюрьме. Да, я буду терзаться чувством вины и злиться. Да, я буду ненавидеть его. Нет, я не солгу ради него. Нет, я не прощу его. Да, я буду любить его. Да, он всегда будет частью меня самой.

Бен был доволен.

Я была рада, что он воспринял эту сложность. Я не могла представить, что прощу его. Но точно так же не представляла, что вычеркну его из своей жизни. Я не перестану любить и ненавидеть его. Когда специалисты по прощению оперируют черно-белой картиной (либо ты прощаешь обидчика, либо становишься пленником своего гнева и ненависти), они сводят сложнейшие человеческие эмоции в упрощенное дихотомическое уравнение. Даже когда мои мальчики были совсем маленькими, их картина мира была сложнее.

«Неужели ты не можешь простить его?» Слова, которые не помогают

Если вы считаете, что прощение, как и благодарность, это универсальная целительная эмоция, то наверняка призываете других людей прощать тех, кто нанес им обиду. Ваши намерения благородны, но своими действиями вы снова превращаете пострадавшую сторону в жертву.

Вспомните целительный процесс, через который прошли Летти и ее дочь Ким. Когда Ким сказала Летти: «По крайней мере, у меня снова есть мать», она простила Летти по-настоящему. Летти заслужила прощение дочери искренней готовностью слушать, признанием страданий Ким, инициативой в начале трудного разговора – и чистосердечным извинением за свои действия, причинившие страдания Ким.

Представьте, насколько другими были бы отношения, если бы Летти ответила на гнев Ким так:

– Ким, то, что сделал твой отец, было очень давно. Я тоже совершала ошибки – но мы же все люди. Не понимаю, зачем тебе копаться в прошлом и лелеять былые обиды. Неужели ты не можешь просто простить и жить дальше?

Такие слова, даже сказанные с самыми добрыми намерениями, снова вызвали бы у Ким чувство одиночества и предательства. Ее гнев еще более усилился бы и, как непрерывная река боли, омывал бы все взаимоотношения Ким с матерью. Можно только восхищаться матерью Ким, которая не стала просить у дочери прощения.

Что же нужно услышать страдающему человеку? Те, кто хранит в душе гнев и горечь, часто не получают четкого и искреннего подтверждения своих чувств сразу после предательства или негативного поступка. Ребенку или взрослому говорят, что ничего плохого на самом деле не произошло, что его чувства и восприятие ошибочны, чрезмерны или глупы. Порой нам внушают, что произошедшее было необходимо или даже произошло по нашей вине или нашему выбору и связано с нашим собственным неправильным поведением.

Чтобы исцелиться, страдающему человеку нужно услышать однозначное подтверждение неправильности произошедшего, подтверждение справедливости их собственных чувств. Говоря человеку, что он должен простить, мы заставляем его еще сильнее ощутить свою эмоциональную нестабильность и предательство. Такое происходит даже при незначительных обидах. В серьезных случаях ущерб оказывается еще более тяжелым.

Страдающему человеку меньше всего хочется слышать: «Неужели ты не можешь его простить?» Столь же вредоносны распространенные клише: «Она сделала все, что могла», «Такое случается», «Это произошло сорок лет назад». Одно дело – сказать человеку, что вы надеетесь, что он найдет способ понять свои чувства и избавиться от мучительного гнева и боли. Совсем другое – заявить, что он должен простить обидчика и победить свой гнев героическим усилием воли.

Простить чуть-чуть

Прощение часто трактуют как «все или ничего» – как беременность. Вы либо принимаете обидчика с распростертыми объятиями, либо изгоняете его навсегда, либо прощаете его, либо нет. Но вы можете простить человека на девяносто пять процентов, на два процента или в любой степени.

Когда я говорю об этом своим клиентам, они удивляются, а потом испытывают облегчение. Эта идея находит у них отклик. Проиллюстрирую на примере.

Должна ли я простить ему измену?

Роза и Сэм пришли ко мне, когда Роза обнаружила, что Сэм ей изменяет. Сэм не отрицал своей неверности. Когда Роза высказала свои чувства, он тут же прекратил отношения с другой женщиной.

Я была рада, что Роза не восприняла этот шаг как повод для развода. Измена – это не нечто ужасное, что случается только в несчастливых браках. Порой такое происходит и в счастливых семьях. Роза и Сэм жили вместе очень долго. У них было двое сыновей десяти и семи лет. Готовность Сэма пройти курс семейной терапии стала первым шагом к возможности прощения.

Восстановление брака – процесс медленный и мучительный. Роза сильно переживала, что мужчина, который поклялся ей в верности и которому она полностью доверяла, почти год обманывал ее. Измена мучительна не только сексуальным предательством. Это очень тяжелая ситуация во многих отношениях. Бесчисленные извинения Сэма и его явное раскаяние не избавляли Розу от периодических приступов ярости, депрессии, злости, дезориентации, желания узнать все детали измены. Ей казалось, что ее жизнь никогда больше не станет нормальной. Гнев и боль не могли исчезнуть сразу же, как только Сэм искренне продемонстрировал свою честность, готовность избегать соблазнов в будущем и измениться к лучшему.

Роза успокаивалась, а потом что-то вновь напоминало ей о предательстве мужа, и эмоциональный груз обрушивался на ее плечи. Ей снова и снова нужно было говорить об этом. Сэм стал блестящим слушателем. С моей помощью и с помощью книги Дженис Абрамс Спринг «После измены», которую я предложила ему прочесть, Сэм научился слушать и понимать ярость и скорбь жены. Он был готов делать это столько, сколько понадобится. Порой ему казалось, что это будет вечно.

Со временем Сэм смог почувствовать боль Розы, как это произошло с Летти и Ким. Он не стал в страхе ждать, когда Роза в миллионный раз будет рассказывать о том, как измена повлияла на ее чувства к нему, а сам стал начинать такие разговоры. Он стал спрашивать Розу о ее чувствах, рассказывал, что продолжает думать о том, как ужасно обидел ее. Он не оставил ее наедине с