Я все исправлю. Тонкое искусство примирения - Харриет Лернер

уже несколько лет планировал переезд в Лос-Анджелес, устав от романа на расстоянии. Для развода он нанял одного из самых известных и агрессивных адвокатов, и Катрине пришлось подписать соглашение, по которому она получила гораздо меньше денег, чем могла бы.

Десятилетняя дочь Катрины Ана буквально обожала новую подружку отца и предпочитала проводить время в ее доме в Голливуд-Хиллз, где был плавательный бассейн и большой центр развлечений. Та женщина купила Ане щенка – девочка его очень любила. Ана говорила Катрине, что ей не хочется расставаться с собачкой. Боль Катрины была невыносимой.

В Лос-Анджелесе Катрина ненавидела буквально все. Ей хотелось вернуться в Чикаго, к друзьям и сестре, но из-за дочери она не могла этого сделать. Она обратилась ко мне, потому что хотела обрести смысл жизни и избавиться от гнева и ненависти по отношению к бывшему мужу. Катрина уже нашла хорошую работу, у нее появились новые друзья. Но каждый раз, когда она думала о бывшем муже – о его красивой и успешной подружке, о высоком статусе пары, об их роскошном доме, который так нравился ее дочери, о многолетнем обмане, из-за которого она оказалась в этом городе, – ее охватывала неконтролируемая ярость.

Катрина сказала, что ей хочется найти способ простить бывшего мужа и жить дальше, но она не может сделать этого по вполне понятной причине.

– Я чувствую, что меня растоптали и выбросили из жизни. Тяжелее всего, что я не могу показать миру, что он сделал со мной. – Катрина помолчала и добавила: – Может быть, это глупо, но мне хочется, чтобы он действительно избил меня. Тогда синяки и ссадины позволили бы мне подать на него в суд.

Если бы та боль, которую причинил Катрине ее бывший муж, имела физическое проявление, она могла бы обратиться в суд и там, перед адвокатами, судьями и присяжными, рассказала бы свою историю. Все увидели бы, что сделал этот человек. А его дорогой адвокат проиграл бы это дело.

Теперь Катрина жила своей фантазией. Она буквально поселилась в воображаемом зале суда. Там ее выслушали бы и поверили ей. Мужу пришлось бы признать свою жестокость, почувствовать ее боль, осознать, как он ее обидел, обманул и обокрал. Он отправился бы в тюрьму, его репутация была бы разрушена. Справедливость восторжествовала бы, и Катрина получила отмщение.

Ее бывший муж не смог бы и дальше дурачить своих друзей, свою дочь, самого себя. Катрина так живо представляла себе этот суд, что видела мельчайшие детали торжественного зала, глаза сочувствующих ей зрителей, шокированные лица присяжных, бывшего мужа, закрывающего лицо руками от стыда, фотографов из Los Angeles Times, где появилась бы статья о процессе. Катрина не раз мысленно репетировала эту сцену. Она сняла целый «фильм» с неожиданной и приятной развязкой – торжеством истины и справедливости – и постоянно крутила его в уме.

Но хотя «фильм» этот каждый раз приносил временное утешение, он же привязывал ее к ложным убеждениям, которые не шли ей на пользу. Она постоянно думала о том, что бывший муж должен понять, что сделал, а потом она сможет его простить. Эти мысли были ключами, которые, по мнению Катрины, смогут отпереть двери тесной темной камеры, где она оказалась. Но в действительности они еще прочнее запирали ее в этой темнице.

«Я не могу простить его, пока не заставлю понять, в какое положение он меня поставил и что сделал мне». Я слышала эти слова от бесчисленного множества разведенных мужчин и женщин, которые оказались в роли обманутых партнеров. Особенно острыми эти чувства были в тех случаях, когда значимые для их жизни люди не понимали и не признавали ошибочности своих действий.

Моя обратная связь

Катрина хотела услышать от меня, как ей заставить бывшего мужа осознать свой поступок. Может быть, нужно подобрать правильные слова и написать ему письмо. Или нужно заставить его выслушать ее еще раз. Или поговорить с его новой партнершей. Или даже опубликовать короткие воспоминания. Или написать статью в газету. Что ей сделать, чтобы бывший муж понял, через что ей пришлось пройти? Ведь только после этого она сможет наконец-то простить его. К чести Катрины надо сказать, что она не пошла традиционным путем и не стала пытаться перетягивать Ану на свою сторону в ущерб ее отношениям с отцом. Это большое достижение.

Катрина заслужила высокую награду за одно то, что сохранила способность жить и дышать. Каждый день она одевалась и шла на работу. Она была хорошей матерью и продолжала заботиться о дочери. Учитывая, какие тяжелые утраты и обманы ей пришлось пережить, она чувствовала себя совершенно раздавленной. Я сказала, что ее желание продемонстрировать всему миру свои чувства и подтвердить их справедливость совершенно естественно. Боль и страдания настоящего обретают над нами еще большую силу, если они подкреплены незалеченными детскими травмами.

Я сказала Катрине и то, чего слышать она не хотела: бывший муж никогда не поймет, что он ей сделал, и не изменится. Ни один специалист не сможет заставить его понять истину, ощутить чувство вины или хотя бы что-то. Она может сколько угодно мысленно прокручивать сцену суда – хоть до конца своих дней. Муж никогда не пойдет на искреннее и однозначное признание, которого она заслуживает. А ей вовсе не нужно прощать его поступки, чтобы освободиться от причиненной ей боли.

Спустя два года

Я направила Катрину к специалисту из Лос-Анджелеса. Я знала, что он прекрасно умеет слушать, а кроме того, практикует новый эффективный метод лечения, который ослабляет эмоциональное влияние травмы и приносит значительное облегчение.

Через несколько лет Катрина прислала мне электронное письмо. Она чувствовала себя гораздо лучше. Психотерапевт однозначно и недвусмысленно подтвердил ее право на испытываемые чувства. Новая терапия принесла облегчение и смягчила болезненные проявления. Психотерапевт порекомендовал ей лекарства – препараты благотворно подействовали на ее перегретую нервную систему и избавили от навязчивых мыслей. Она стала бегать по утрам, питаться здоровой пищей, гулять на свежем воздухе, ухаживать за собой. У нее улучшился сон. Все это – а также прошедшее время – пошло ей на пользу.

Катрина рассказала о двухдневном семинаре, посвященном проблеме прощения. Поскольку она все еще стремилась к прощению, это было очень разумное вложение средств. Руководитель семинара подтвердил право участников на гнев и обиду, а потом рекомендовал им семь упражнений на прощение. Он предложил им окутать образ обидчика белым светом и посылать ему лучи сочувствия, благожелательности и любви.

Катрина сказала, что с этим