Я все исправлю. Тонкое искусство примирения - Харриет Лернер

Всем нам хочется не страдать, но мы рефлексивно сохраняем такой образ мыслей, который не позволяет решить проблему и избавиться от негативных чувств. Жажда справедливости, чисто человеческое желание понять поведение другого человека и склонность все принимать на свой счет – вот те факторы, которые не позволяют нам спокойно жить дальше. А стимулом к этим чувствам может быть что угодно – от мелкой обиды со стороны незнакомого человека до чудовищного предательства в самых важных отношениях.

Лучший совет от моей матери

Мое детство прошло в Бруклине. Именно там я получила важнейший урок от матери. Когда кто-то говорил или делал что-то неприятное (например, грубая кассирша в супермаркете), мама всегда произносила: «Наверное, это очень несчастный человек». Эти слова не были оправданием. Это было спокойное наблюдение, из которого я извлекла полезный совет: «Не стоит принимать все на свой счет. Несчастье и неуверенность порой заставляют людей говорить глупости. Когда кто-то ведет себя неправильно и недопустимо, это его проблема – не твоя».

Мамины слова помогли мне не так остро реагировать на неприятные события, видеть в людях нечто более сложное, чем их дурные поступки, развить в себе сочувствие и искренний интерес к людям и мотивам их поступков. Такой подход помогает мне в работе психотерапевта, но за стенами кабинета я не всегда живу в соответствии со столь высоким уровнем зрелости.

Регистрация у доктора

Вспоминается недавний случай у доктора. Я обратилась к новому специалисту, поэтому мне пришлось ждать регистрации у молодой секретарши. Девушка была очень приветлива. Она постоянно улыбалась и общалась с пациентами, пока копировала их страховые полисы и выдавала анкеты для заполнения.

Она вела себя так со всеми. Кроме меня. Когда подошла моя очередь, ее поведение сразу же изменилось. Она не смотрела на меня, голос стал резким и холодным. Мне показалось, что ее подменил злой двойник. Девушка стала другим человеком. Я не понимала, почему она проявляет такую явную и необъяснимую враждебность, но ее грубость меня разозлила. Мне хотелось спросить, чем я ее обидела. Я хотела сказать: «Вы понимаете, что у людей, которых вы регистрируете, серьезные медицинские проблемы, и они до смерти боятся результатов анализов? Вам не кажется, что вы должны быть вежливы и приветливы со всеми, в том числе и со мной?» Конечно, я не стала этого говорить.

Примерно через час я оказалась на парковке медицинского кабинета. Было время обеда. Я заметила секретаршу, которая направлялась к своей машине. Она заметила меня и пошла прямо ко мне. Я была уверена, что она собирается извиниться, – мне казалось, она должна это сделать, хотя я предпочла бы ее больше не встречать.

– Доктор Лернер, – сказала девушка, глядя в землю, – я хочу сказать, что ваши книги произвели на меня глубокое впечатление. В прошлом году я прочла «Танец гнева», и эта книга изменила мою жизнь. Увидев вас в кабинете, я дар речи утратила. Наверное, я вела себя глупо. Мне просто хотелось сказать, что я счастлива встретиться с вами.

– Мне тоже приятно с вами познакомиться, – ответила я.

Мы пожали друг другу руки, и девушка направилась к своей машине. А я подумала, что эта ситуация стала для меня важным уроком.

Конечно, не каждый, кто груб с вами, является вашим тайным поклонником. Я хочу сказать, что мы постоянно неверно толкуем мотивы других людей. В отсутствие фактов мы полагаемся на собственные фантазии («Может быть, она слышала обо мне что-то дурное?», «Может, все дело в моих рваных джинсах?») или размышления («Почему люди такие бессмысленно жестокие, когда жизнь и без того тяжела?»). Мы пытаемся заняться чтением мыслей, но в этом, в отличие от интуиции, люди особого успеха не добились.

«Я просто хочу понять!»

Если извинений не последовало и разобраться с нанесенной обидой не удается, пострадавшие часто говорят мне:

«Я просто хочу понять, как он мог так со мной поступить. И тогда я забуду об этом».

«О чем только она думает? Как она может так жить? Неужели она об этом даже не вспоминает?»

«Как любящий человек может так себя вести?»

Как объяснить необъяснимое? Не просто грубость чужих людей, но дурные слова и действия тех, кто должен заботиться и защищать нас. Почему они бросили нас в полном одиночестве, не захотели ни защитить, ни спасти нас? Почему они так себя повели? С этой загадкой ребенок сталкивается порой еще до того, как научится говорить. «Это потому что я слишком хорош или слишком плох, слишком красив или слишком безобразен, слишком необычен или слишком бесполезен, слишком навязчив или не оправдываю ожидания родителей?»

Дети ищут объяснение негативному поведению членов семьи с самого раннего возраста. Часто они полагаются на собственные самоуничижительные фантазии, чтобы сохранить образ «хорошего родителя», от которого они полностью зависят. Детям свойственно острое чувство справедливости, которое сочетается со столь же сильным желанием простить тех, от кого они зависят и кого любят.

С тем же вопросом мы сталкиваемся и во взрослых отношениях. «Почему человек, который меня любит, так себя ведет?» Мы снова и снова прокручиваем в голове собственное болезненное прошлое – например, казнимся за плохой выбор друзей и партнеров. Но это не мазохистское желание повторить историю. Напротив, мы пытаемся исцелить прошлое, изменив этого человека силой любви, добра, страдания или терпением и терпимостью, достойными святого. Может быть, мы сможем изменить развязку старой истории – нужно только как следует постараться. А если и не удастся, то, по крайней мере, нам станет ясно, чем руководствовался обидчик.

«Моя мать на грани»

Сегодня люди часто пытаются понять действия самых сложных людей в своей жизни, поставив им диагноз. Мне доводилось работать с бесчисленным количеством клиентов, которые приходили ко мне, вдохновленные открытием, сулившим им облегчение. Они показывали мне книгу, на каждой странице которой встречали члена семьи. Их мать была на грани нервного срыва. Их сестра страдала нарциссическим расстройством личности.

Эти ярлыки приносят реальное облегчение. Формальные диагнозы помогают страдающей стороне избавиться от ощущения ответственности за недопустимое поведение члена семьи или за неспособность исправить его. Диагностические ярлыки вселяют также ощущение общности. Происходящее в родном доме не было постыдным и исключительным – у огромного количества людей родители, братья и сестры страдали от