Почему я умею читать мысли убийц. Лекции от профайлера №1 в Южной Корее - Иль Ён Квон

заниженной самооценкой склонны серьезно подходить к способам ее повышения. Они готовы прикладывать много усилий для защиты своей изначально нормальной позиции. Поэтому в целом такие люди способны более позитивно реагировать даже на отрицательный фидбэк. Когда с ними не совсем справедливо обходятся, они спокойно признают это: «И такое тоже бывает». С другой стороны, люди с завышенной самооценкой, если с ними кто-то плохо обходится, готовы даже проявлять агрессию в ответ, пытаясь защитить себя.

Мы должны воспитывать в себе здоровую и адекватную самооценку. Но она также сильно зависит и от того, какими нас видят окружающие. Например, если собеседник вовремя среагировал на мою шутку, я начинаю верить, что у меня действительно хорошее чувство юмора. В таком случае каждый раз, когда я остроумно веду разговор, моя самооценка повышается, и я начинаю считать себя интересным собеседником. Так, естественным образом, рождается желание чаще шутить перед другими и интерес к этому. Самооценка – это мое представление о себе, которое я узнаю через других. Поэтому я часто провожу время с теми, кто смотрит на меня так же, как и я на себя. Управляя впечатлением, которое другие получают от меня, я могу управлять впечатлением, которое получаю о себе от них.

Позиционировать себя – значит формировать и поддерживать в себе тот образ, который поддерживает и помогает достичь необходимых целей. Если люди сильно обеспокоены своей внешней репутацией, то ее внезапное ухудшение может ударить по их самооценке. Люди, которые считают успех главной целью жизни, делают все возможное для создания и поддержки своего общественного имиджа. Не дай бог какое-то событие перечеркнет созданную с таким трудом репутацию – в таком случае жизнь может стать для этого человека невыносимой. В качестве решения такие люди отвергают свою настоящую сущность и маскируют ее выдуманной личиной с хорошей репутацией. Типичными примерами служат такие виды мошенничества, как подделка диплома об образовании или ложные сведения о статусе своей семьи.

Способ противодействия преступлениям в эпоху нестабильности

Одним из основных способов противодействия преступлениям в период неясности и неопределенности является принцип «крепко запирать двери дома». Другими словами – убрать условия возникновения преступления как такового. CPTED[51] – это способ предупреждения преступлений с помощью создания определенного городского дизайна. Этот метод был создан на основе идей, согласно которым в зависимости от физических условий окружающей/городской среды количество преступлений варьируется: например, установка камер видеонаблюдения в малолюдных местах общего пользования, проектирование и строительство домов, в которые становится трудно проникнуть преступникам, установка более ярких фонарей в парке и т. п. Многие профайлеры, криминалисты и криминальные психологи постоянно задумываются о новых, более усовершенствованных способах защиты населения и ломают над этим голову. И такие попытки изменений безопасности происходят не только в Южной Корее, но и по всему миру.

Самые распространенные современные преступления требуют не только избавления от благотворных для них физических условий. Важно, чтобы люди следили за своим собственным разумом и чистотой помыслов. Убрать условия для зарождения преступных начал внутри себя – вот необходимое условие для безопасной жизни в современном обществе. Мы должны постараться преодолеть свои тревоги и страхи, всегда проверять информацию на достоверность и восстанавливать чувство доверия между членами общества. Мне кажется, что позитивное мышление – одна из важнейших ценностей для будущего человечества.

Помимо личной готовности противостоять возрастающему эмоциональному насилию, нужны еще и институциональные перемены в обществе. В первую очередь необходимо создать точное определение эмоционального насилия. Например, для принятия в Южной Корее законопроекта о сталкинге[52] понадобилось 20 лет. И мне до сих пор непонятно, почему на это ушло так много времени. Но если рассмотреть, как менялось определение сталкинга в обществе, ответ становится очевидным. К сожалению, на протяжении долгого времени не было единодушного мнения по поводу классификации сталкинга и отнесения его к какой-либо одной группе преступлений.

Под эмоциональным насилием кроется широкий спектр действий: жестокое обращение с детьми, причинение психологической боли посредством газлайтинга, издевательство над человеком через унижение в школе, травлю, виртуальный буллинг и т. п. И здесь важно точно разграничивать, до каких пор что-то считается просто шуткой, а что-то уже относится к правонарушениям. В каждой культуре есть сложившаяся граница между юмором и намеренной обидой в общении. Проблема как раз в том, что иногда крайне сложно дать точное и однозначно трактуемое определение действий человека. Необходимо, чтобы люди в обществе сначала научились определять и расценивать подобные действия на обычном бытовом уровне, а уже после вводить точное определение эмоционального насилия в конституциональном плане.

Хочется воскликнуть: «Неужели нет более надежного способа оградить наше будущее поколение от новых видов преступлений?» На самом деле, любое преступление – это происшествие, о котором заранее ничего не известно. Мы не знаем когда, с кем и как оно произойдет. Поэтому невозможно быть готовым ко всему или создать исчерпывающее руководство для всех случаев. Если какое-то происшествие случается, чаще всего жертва даже не успевает понять, что она пострадала и ей надо предпринять что-то в ответ. Большинство преступлений происходят моментально, они застают человека врасплох и лишают возможности быстро сориентироваться и начать действовать.

В США существует учебная программа, направленная на противодействие преступлениям. Во время этого обучения конструируются преступные ситуации, происходит их симуляция. К примеру, если послушать разговоры пострадавших во время настоящего пожара, первое, что бросается в глаза, – это их полная растерянность и несобранность, доходящая до глупых ошибок. В момент, когда надо срочно брать телефонную трубку и набирать 112, люди в растерянности смотрят на телефон, теряя драгоценные секунды и бормоча: «Один-один-два – как это набирать?» Уже по этой фразе можно догадаться, насколько сильно теряется в критической ситуации обычный неподготовленный человек.

Хорошим способом обучения будет именно симуляция критической ситуации и проработка действий в кругу семьи. Давайте представим, что у меня дома случился пожар. В этот момент я громко кричу: «Пожар!», затем прошу сына позвонить в службу 112, дочь – открыть окна, а жену – принести огнетушитель. Стоит несколько раз проделать дома подобную тренировку, потому что во время настоящего происшествия такая подготовленность окажет поразительный эффект. Если теперь и взаправду случится пожар, моей семье будет проще действовать по отработанному совместно плану. Нам не придется задумываться и зависать, наше тело будет действовать самостоятельно, будто на автопилоте. Поэтому и в армии, и на тактических учениях применяют тот же принцип отработки реакций. В критический момент очень важно время, которое требуется нашему мозгу для осознания ситуации и принятия решения, оно может повлиять на общий исход. Тело, с легкостью двигающееся по