Академия боли - Эдуард Сероусов

class="p1">– В этом и заключается превосходство нашей системы, Элеонора. Мы не отрицаем эмоции – мы трансформируем их из ограничений в инструменты. Используем их с той же холодной эффективностью, с какой учёный использует любую другую силу природы.

Элеонора кивнула, затем вернулась к столу и взяла письмо.

– Я хочу, чтобы наша техническая команда провела полный анализ этого документа. Бумага, чернила, метод печати – всё может содержать подсказки о его происхождении. Также активируйте протокол "Щит" для всех ключевых операторов проекта "Пандора". И усильте мониторинг внешних коммуникационных каналов.

– Будет сделано, – Монро встал, готовый приступить к выполнению указаний.

– И, Александр, – добавила Элеонора, её голос стал чуть мягче, – будьте осторожны. Если Фрост действительно нашел союзников, знающих нашу систему изнутри, нам всем стоит проявлять особую бдительность.

– Не беспокойтесь, Элеонора, – уверенно ответил Монро. – Какой бы стратегией ни решил воспользоваться Фрост, он всё равно остаётся любителем, противостоящим профессионалам. Система, создававшаяся десятилетиями, не может быть подорвана усилиями нескольких диссидентов.

Он вышел из кабинета, оставив Элеонору наедине с анонимным письмом и растущим, хоть и тщательно контролируемым, беспокойством.

На следующий день сенатор Джеймс Уолш, известный в системе академии под кодовым обозначением S-7, получил электронное письмо с вложенным файлом. Отправитель был ему неизвестен, но тема письма – "Относительно последней встречи с A.M." – привлекла его внимание. A.M. могло относиться только к Александру Монро, его бывшему наставнику в академии и текущему куратору в сети выпускников.

Заинтригованный, сенатор открыл вложение. Это был короткий отчёт о его последней встрече с Монро, состоявшейся две недели назад. Отчёт содержал детали, которые мог знать только кто-то, непосредственно присутствовавший на встрече, включая его собственные комментарии о потенциальных политических союзниках и оппонентах.

Но в конце документа был абзац, который заставил сенатора напрячься:

"Объект S-7 проявляет признаки растущей независимости мышления, что потенциально может представлять угрозу для проекта 'Пандора'. Рекомендуется провести дополнительную когнитивную коррекцию во время следующей плановой встречи. Также стоит рассмотреть вопрос о его замене на позиции в комитете по национальной безопасности более надёжным оператором."

Сенатор перечитал этот абзац несколько раз, чувствуя, как внутри растёт волна гнева и беспокойства. Он был одним из наиболее успешных и лояльных выпускников академии. За пятнадцать лет в политике он неизменно продвигал интересы сети, используя свои растущие связи и влияние. И вот теперь его лояльность была под вопросом? Его хотели подвергнуть "когнитивной коррекции" – эвфемизму для частичной перепрограммирования личности?

Уолш откинулся в кресле, пытаясь успокоиться и проанализировать ситуацию. Как опытный политик и выпускник академии, он знал, что эмоциональные реакции часто затуманивают рациональное мышление. Может быть, это была проверка? Тест на его реакцию? Или кто-то пытался посеять раздор между ним и руководством академии?

Он вспомнил свою последнюю встречу с Монро. Она прошла гладко, без каких-либо признаков недовольства с его стороны. Хотя, конечно, Монро был мастером скрывать свои истинные мысли.

Сенатор решил проверить. Он набрал номер своего контакта в администрации академии – Лизы Вейл, с которой у него сложились особые отношения ещё со времён его обучения.

– Доктор Вейл слушает, – раздался в трубке её холодный, профессиональный голос.

– Лиза, это Джеймс, – сенатор постарался, чтобы его голос звучал расслабленно и непринуждённо. – Звоню узнать, как продвигается наш совместный проект.

Это была кодовая фраза, означающая, что он хочет обсудить вопросы, связанные с деятельностью сети.

– Всё идёт по плану, сенатор, – ответила Вейл. – Хотя есть некоторые технические детали, требующие внимания. Возможно, нам стоит обсудить их при личной встрече?

– Конечно, – согласился Уолш. – Когда вам будет удобно?

– Завтра у меня запланирована поездка в столицу. Могу заехать к вам в офис около 14:00.

– Буду ждать, – сказал сенатор и завершил звонок.

Он снова взглянул на отчёт на экране. Ничто в тоне Вейл не указывало на какие-либо проблемы или изменение его статуса в системе. Но что, если она просто хорошо скрывала это? Что, если завтрашняя встреча и была запланирована для этой самой "когнитивной коррекции"?

Сенатор Уолш был не из тех, кто легко поддаётся паранойе. Его обучение в академии включало методики противодействия психологическим манипуляциям и информационным провокациям. Но годы в политике научили его никогда не игнорировать потенциальные угрозы, особенно когда речь шла о его собственной позиции и влиянии.

Он решил подготовиться к завтрашней встрече особенно тщательно. И, возможно, принять некоторые меры предосторожности. В конце концов, даже самые лояльные слуги системы имеют право на самозащиту.

В то же время, в техническом отделе академии, специалист по информационной безопасности Эрик Лим обнаружил необычную активность в защищённой сети проекта "Пандора". Несколько файлов, содержащих детали психологических профилей ключевых операторов, были открыты с терминала, принадлежащего доктору Лизе Вейл, в необычное для неё время – глубокой ночью, когда она обычно уже покидала кампус.

Следуя стандартному протоколу, Лим отправил запрос о подтверждении авторизации. Ответ пришёл быстро: "Авторизованный доступ в рамках специального проекта по оценке надёжности. Уровень секретности А. Дальнейшие вопросы направлять доктору Витт."

Сообщение было подписано электронной подписью Вейл, и система подтвердила её подлинность. Обычно этого было бы достаточно, но что-то в формулировке ответа показалось Лиму странным. "Оценка надёжности" обычно проводилась специальным отделом безопасности, а не медицинским руководителем проекта, которым была Вейл.

Следуя своей интуиции и правилам перекрёстной проверки, Лим решил отправить запрос в службу безопасности, чтобы подтвердить существование этого "специального проекта". Ответ, полученный через десять минут, только усилил его беспокойство:

"Проект по оценке надёжности не зарегистрирован в текущих протоколах безопасности. Пожалуйста, предоставьте дополнительную информацию о наблюдаемой активности."

Теперь Лим оказался в сложной ситуации. С одной стороны, доктор Вейл была одной из высокопоставленных фигур академии, и ставить под сомнение её действия было рискованно. С другой стороны, правила информационной безопасности требовали немедленного сообщения о любых потенциальных аномалиях.

После недолгих колебаний он решил составить официальный отчёт для доктора Витт, описывающий наблюдаемую активность и потенциальные несоответствия. Это было наименее рискованным решением – переложить ответственность на высшее руководство и действовать строго по протоколу.

Отчёт был отправлен по защищённому каналу в офис директора академии.

В это время Дэниел, Софи, Эрик Рейнер и ещё двое бывших студентов академии, сумевших частично освободиться от психологического программирования – Джессика Найт и Томас Левин – собрались в безопасном доме, расположенном в удалённом пригороде.

Комната, служившая их оперативным центром, напоминала помещение военного штаба во время активной фазы операции: стены, покрытые схемами, фотографиями и заметками; несколько компьютеров, работающих с зашифрованными данными; карта сети академии с отмеченными ключевыми узлами и потенциальными точками уязвимости.

– Первая фаза операции запущена успешно, – докладывал Рейнер,