Академия боли - Эдуард Сероусов

Он повернулся к Софи:

– Помогите ему. Вы лучше всех знаете структуру тренировочных программ академии и психологические методики, которые они используют во время подготовки.

Затем к Рейнеру:

– А мы с вами подготовим триггеры. Самые мощные, самые личные. То, что имеет наибольший шанс пробиться сквозь программирование.

Все кивнули, понимая серьёзность момента и срочность задачи.

– И ещё кое-что, – добавил Дэниел, его лицо стало мрачным. – Нам нужно быть готовыми к худшему сценарию. Если выпускной проект Итана связан с захватом или нейтрализацией кого-то из нас, мы должны иметь план действий.

– Я уже работаю над этим, – кивнул Рейнер. – Протоколы безопасности, запасные убежища, маршруты эвакуации. Особенно для тех, кто может стать целью.

– Кто из нас наиболее вероятная мишень? – спросил Томас, невольно оглядываясь по сторонам, словно ожидая немедленного нападения.

– Логически, это должен быть я, – ответил Дэниел. – Мой захват или устранение было бы наиболее эффективным способом нейтрализовать нашу операцию. И это создало бы идеальный моральный тест для Итана – приказ действовать против собственного отца.

– Но они знают, что вы слишком осторожны и хорошо подготовлены, – возразила Софи. – А академия предпочитает задания с высокой вероятностью успеха для выпускных проектов. Провал на этом этапе может дестабилизировать всю трансформацию.

Она опустила взгляд.

– Гораздо логичнее выбрать меня. Я представляю реальную угрозу для академии из-за своих знаний о внутренних процедурах. У меня была эмоциональная связь с Итаном во время его обучения. И я менее защищена, чем вы.

Дэниел почувствовал, как внутри всё сжимается от этой мысли. Софи стала важной частью их команды, его соратником в борьбе за спасение Итана. Мысль о том, что его собственный сын может быть направлен против неё, была особенно болезненной.

– Если ты права, – медленно произнёс он, – то нам нужно быть особенно осторожными с твоими передвижениями. Никаких выходов в город без надёжного сопровождения, никаких предсказуемых паттернов.

– Или мы можем использовать это, – вмешался Рейнер, его глаза сузились в расчётливом выражении. – Если мы знаем, что они планируют использовать Софи как цель для выпускного проекта Итана, мы можем подготовить контролируемую ситуацию. Место и время по нашему выбору, с полным контролем окружения.

– Вы предлагаете использовать меня как приманку? – спросила Софи, её голос оставался удивительно спокойным.

– Как контролируемый катализатор, – поправил Рейнер. – В ситуации, где мы сможем максимизировать шансы на пробуждение истинной личности Итана и минимизировать риски для всех участников.

Дэниел покачал головой:

– Это слишком опасно. Мы не знаем, насколько глубоко трансформирован Итан, какие приказы ему дадут, какие ресурсы предоставят для выполнения задания.

– Я согласна сделать это, – твёрдо сказала Софи, глядя Дэниелу в глаза. – Если есть шанс спасти Итана, вернуть хотя бы часть его истинной личности, я готова рискнуть.

Дэниел видел решимость в её глазах и понимал, что не сможет переубедить её. Софи, как и многие другие жертвы академии, несла в себе глубокое чувство вины за свою роль в системе. Для неё это была не просто операция – это было личное искупление.

– Хорошо, – наконец согласился он. – Но мы разработаем план с максимальными мерами безопасности. Несколько уровней защиты, постоянный мониторинг, группа быстрого реагирования. Ты не останешься с ним наедине ни на секунду.

– А если мы ошибаемся? – спросил Томас. – Если цель не Софи?

– Тогда мы просто потратим ресурсы на дополнительные меры безопасности, – пожал плечами Рейнер. – Но если мы правы, это может быть нашим лучшим шансом достучаться до Итана.

Дэниел кивнул, чувствуя тяжесть ответственности за решение, которое могло стоить жизни или свободы Софи, и в то же время было, возможно, единственным шансом спасти его сына.

– Начинайте работу, – сказал он. – У нас мало времени.

Итан Фрост сидел в кабинете Александра Монро-старшего, слушая инструктаж о своём выпускном проекте. Его лицо оставалось невозмутимым, хотя внутри него происходил тщательно контролируемый анализ поступающей информации.

– Софи Чен представляет исключительную угрозу для академии и проекта "Пандора", – говорил Монро, демонстрируя на экране фотографии и аналитические схемы. – Она обладает детальным знанием наших внутренних процедур, имеет доступ к конфиденциальной информации и, что наиболее опасно, сохранила достаточную степень автономии мышления, чтобы сопротивляться стандартным методам психологического воздействия.

Итан кивнул, обрабатывая информацию с холодной эффективностью. Его разум, перестроенный методиками академии, анализировал ситуацию, выделяя ключевые факторы, оценивая риски, рассчитывая оптимальные стратегии.

– Наши источники сообщают, что она будет в городе Ньюхейвен завтра, предположительно для встречи с контактом, – продолжал Монро. – Это создаёт идеальную возможность для операции.

Он передал Итану планшет с детальным досье.

– Здесь вы найдёте всю необходимую информацию: маршруты передвижения, места возможного пребывания, психологический профиль, потенциальные уязвимости. Также приложены несколько вариантов нейтрализации угрозы – от когнитивной реструктуризации до более… окончательных решений.

Итан принял планшет, его пальцы едва заметно напряглись при прикосновении к устройству.

– Выбор метода остаётся за вами, – сказал Монро, внимательно наблюдая за реакцией Итана. – Это часть испытания – способность принимать самостоятельные решения на основе анализа ситуации и доступных ресурсов.

– Я понимаю, – кивнул Итан. Его голос был ровным, без эмоциональной окраски.

– Есть ещё один фактор, который вы должны учитывать, – добавил Монро. – У вас была определённая эмоциональная связь с Софи Чен во время вашего обучения в академии. Она была вашим наставником в нескольких проектах, помогала в адаптации.

Он сделал паузу, изучая лицо Итана, ища малейшие признаки эмоциональной реакции.

– Эта предыдущая связь не должна влиять на выполнение задания. Напротив, способность отделить личные эмоции от профессиональных обязанностей – ключевой навык для оператора вашего уровня.

– Я полностью осознаю это, – ответил Итан. – Прежние связи не имеют значения в контексте миссии.

Он начал просматривать досье, его глаза методично сканировали информацию, анализируя каждую деталь с клинической точностью.

– Какой уровень поддержки будет предоставлен для операции? – спросил он, не отрывая взгляда от планшета.

– Вы получите необходимое оборудование и доступ к тактической информации, – ответил Монро. – Но выполнение миссии должно быть самостоятельным. Никакого прямого вмешательства со стороны академии, никаких дополнительных оперативников.

Итан кивнул, продолжая анализировать данные. Его разум работал как идеально настроенный механизм, оценивая вероятности, просчитывая сценарии, выбирая оптимальные точки воздействия. Но где-то глубоко, под слоями психологического программирования, в части сознания, которая оставалась недоступной для его осознанного восприятия, возникло странное ощущение.

Не совсем эмоция – их почти не осталось в его реструктурированной психике – скорее, лёгкое когнитивное несоответствие. Крошечная трещина в идеальной логике, незаметное противоречие между имплантированными паттернами и чем-то более глубоким, более фундаментальным.

Это было связано с именем "Софи Чен". Оно вызывало какой-то отклик, неучтённую переменную в его психологическом уравнении. Изображения из симуляционного сценария накладывались на информацию из досье: