Когда небо стало пеплом, а земля инеем. Часть 1 - Юй Фэйинь

Линь Цзян стоял, полностью парализованный животным страхом и жутким осознанием. Он видел в её глазах не блеф, не истерику. Он видел холодный, безжалостный приговор. И он понял — перед ним не неудачливая вдова. Перед ним — пробудившаяся наследница легендарной силы, о которой в клане ходили лишь предания.

Он медленно, почти обречённо, как подкошенный, опустился на колени. Ледяная влага тут же просочилась сквозь дорогую ткань его штанов. Голос его дрожал и срывался:

— Дворцовая стража… и клан Линь… сейчас в полном подчинении императрицы и… Тан Мэйлинь.

Понятно, — мысленно, беззвучно прошептала Тан Лань. В её голове промелькнул образ той, прежней Тан Лань — одинокой, отвергнутой всеми, затравленной собственными родственниками. Бедная дура. Тебя предали все. И твоя так называемая семья, и семья твоей матери. Жалость к той, чьё тело она занимала, смешалась с холодной, всепоглощающей яростью.

— Измена, значит? — её голос прозвучал громче, обретая металлический, звенящий оттенок, который заставил Лу Синя насторожиться.

Линь Цзян, всё ещё стоя на коленях, вдруг резко, почти судорожно, покачал головой. Древний инстинкт самосохранения и мгновенное, безоговорочное признание её пробудившейся силы пересилили всё — страх перед императрицей, амбиции, гордость.

— Нет, ваше высочество! Нет! — он почти выкрикнул это, его тело согнулось в низком, почтительном поклоне, и он ударил лбом о замёрзшую землю. — Клан Линь… мы одумались! Мы будем всегда на вашей стороне! Клан Линь принадлежит вам! Я клянусь!

Тан Лань смотрела на его сгорбенную спину несколько долгих секунд, безмолвно оценивая. Понял ли он наконец свою роль? Было ли это искренним раскаянием или лишь трусливой попыткой спасти шкуру? В данный момент её это не волновало. Ей нужен был результат. Послушание.

— Свободны, — бросила она коротко, повелительно, словно отдавая приказ слуге.

Линь Цзян поднялся, не смея поднять на неё глаз, его лицо было серым от пережитого ужаса. Он, пятясь, почти бегом покинул сад, его дорогие одежды волочились по снегу, оставляя за собой шлейф страха, смятения и безоговорочного признания нового порядка. Тишина, воцарившаяся после его бегства, была оглушительной.

Как только фигура Линь Цзяна скрылась за вратами сада, с Тан Лань будто сняли тяжёлые, невидимые доспехи. Вся её царственная осанка, стальная воля и ледяная мощь испарились в одно мгновение. Она выдохнула с таким облегчением, что её плечи заметно опустились.

А затем… она внезапно подпрыгнула на месте, словно пружинка, и издала сдавленный, но полный восторга победный возглас: «У-у-ух!» Не обращая внимания на изумлённые взгляды стражей, она принялась вытанцовывать какие-то забавные, совершенно нелепые па, размахивая руками и притоптывая ногами по снегу. Она кружилась на месте, запрокинув голову, подставляя лицо падающим снежинкам, словно обезумевшая от счастья бабочка.

Это длилось недолго. Запыхавшись, она вдруг остановилась, подбежала к каменной скамье и плюхнулась на неё, а потом чуть сползла по сиденью, как тряпичная кукла. Запрокинув голову на спинку, она уставилась на серое небо, и из её груди вырвался тихий, почти детский вздох.

— Ох… — прошептала она, закрывая глаза. — А я и не думала, что играть стерву так сложно. Каждую мышцу надо напрягать, даже те, о которых не знаешь.

Она провела рукой по лицу, смахивая растаявшие снежинки и капельки пота на лбу. На её губах играла усталая, но довольная улыбка. Это была не улыбка императрицы или расчётливой интриганки. Это была улыбка ребёнка, который только что успешно сыграл сложную роль в школьном спектакле и теперь, сбежав за кулисы, мог наконец быть собой.

Глава 66

Воздух в покоях был густым и сладким от аромата дорогих благовоний, курившихся в золотых жаровнях. Занавеси из тяжёлого шёлка глушили любой звук снаружи, создавая атмосферу полной изоляции и тайны. Императрица восседала на резном нефритовом троне, её осанка была безупречна, а лицо — непроницаемой маской спокойствия. Лишь в глубине тёмных, как ночь, глаз мерцал холодный, расчётливый огонёк.

Перед ней, склонившись в почтительном поклоне, стоял мужчина в безупречной форме офицера столичной стражи. Его лицо было сурово, а взгляд устремлён на узор на ковре у ног Императрицы. Он не поднимал глаз, выжидая.

— Всё готово? — голос Императрицы был тихим, но властным, каждое слово отчеканено и весило больше золота.

— Так точно, Ваше Величество, — ответил мужчина, его голос был низким и глухим, идеально подходящим для произнесения тайн. — Все расставлены как нужно. Ничто не вызовет подозрений.

Императрица медленно кивнула, её длинный, инкрустированный перламутром ноготь бесшумно провёл по ручке трона.

— Свадьба моей дорогой… падчерицы… должна запомниться всем, — она сделала крошечную паузу, и в воздухе повис ядовитый подтекст. — Это будет поистине историческое событие. Убедитесь, что… сюрприз… произведёт должный эффект. Никаких ошибок.

— Эффект будет оглушительным, — тень усмешки скользнула по его губам, но тут же исчезла. — Никто даже не поймёт, откуда исходит удар. Последствия будут необратимыми и полностью соответствуют вашим… пожеланиям.

— Хорошо, — Императрица откинулась на спинку трона, её фигура растворилась в тенях. — Можете идти. Помните — моя милость не знает границ для тех, кто преуспевает. И так же безгранична моя… немилость.

Мужчина ответил ещё одним бесшумным поклоном, развернулся и вышел так же тихо, как и появился, оставив Императрицу наедине с её мыслями и гуляющим в воздухе неозвученным приказом, который должен был навсегда изменить расстановку сил при дворе.

* * *

К Тан Лань, всё ещё сидевшей на скамейке и приходящей в себя после встречи с Линь Цзянем, подбежала запыхавшаяся Сяо Вэй.

— Госпожа! Через четыре кэ* вас ждут в Малом приёмном кабинете Восточного крыла! Вторая принцесса Сяофэн приглашает для обсуждения предстоящей свадьбы! — выпалила служанка, почтительно склонив голову.

Тан Лань встрепенулась, словно от лёгкого удара током. Её усталая улыбка мгновенно сменилась выражением крайнего изумления.

— Они что, не перенесли свадьбу? — воскликнула она с неподдельным недоумением. — Недавно в столице такое произошло! Несколько человек погибли в той давке! А во дворце — пир да свадьба? Разве уместно сейчас веселье?

Сяо Вэй растерянно заморгала.

— Сказать, что вы неважно себя чувствуете и не сможете удостоить их чести своим присутствием? — робко предложила она, привыкнув за последние дни к уединению госпожи.

— Нет, нет, — покачала головой Тан Лань, и в её глазах зажёгся знакомый огонёк решимости. — Я пойду. Не могу же я пропустить такое зрелище. Четыре кэ, говоришь? — Она встала, отряхивая с платья снежинки.

— Да-да! — засуетилась Сяо Вэй. — Бежим скорее! Я сделаю вам самую великолепную причёску, какую только умею! Все