Невозможная хозяйка таверны «Драный кот» - Йона Корппи

Я вжалась в кресло, чувствуя, как сердце заходится от страха. Но даже сейчас, когда сама реальность, казалось, прогибалась под волей бога, я всё ещё умудрялась сохранять способность мыслить.

— Забавно наблюдать, — протянул он. — Как смертные отрицают очевидное. Особенно когда правда прямо перед ними.

Его губы растянулись в опасной холодной ухмылке. Чтобы не поддаваться панике, я попыталась сосредоточиться на анализе ситуации. Насколько правдивы его слова? Но сама близость бога обмана заставляла каждую частичку тела звенеть от напряжения.

И всё же что-то странное происходило с моим восприятием. Страх никуда не делся, но он не брал надо мной верх, позволяя размышлять над словами бессмертного. Это было слишком необычно.

— Продолжим? — сказал Локи с обманчивой мягкостью.

Я сделала глубокий вдох, удивляясь тому, как чётко работает сознание. Страх превратился в холодную осторожность, позволяя сформулировать важные для меня вопросы.

— Из-за проверки магического потенциала мама догадалась об обмане того человека? — каждое слово давалось с трудом, но голос звучал ровно. — Поэтому она сбежала?

Что-то промелькнуло во взгляде бога обмана — словно моё неестественное спокойствие и игнорирование провокационного заявления о годи не укладывались в его план. Но он мгновенно скрыл это за маской снисходительного интереса.

— Да, — кивнул Локи, и пламя в камине взметнулось выше. — Она не хотела, чтобы её ребёнка использовали, как использовали её.

Его голос звучал почти сочувственно, но за этим участием проступала хитрость. Локи осуждает игры аристократов, но чем его спор с Сунь Укуном отличается?

Локи откинулся на спинку кресла, и его пальцы рассеянно скользнули по браслету в виде ветви ивы. По металлу пробежала волна силы, заставившая сам воздух задрожать.

— По странной причине, — произнёс бессмертный с такой интонацией, от которой похолодело внутри. — Твоя мать возвела молитву именно ко мне.

Он сделал паузу, словно погрузившись в воспоминания, и его лицо на мгновение стало жёстким, почти хищным.

— Я предложил ей убежище в землях ётунов. Там, куда даже самый влиятельный смертный не смог бы добраться. Но Сунь Укун, — Локи оборвал фразу, и его губы скривились в ядовитой усмешке. — Обезьяна тоже откликнулся на её зов. Убедил, что мои методы слишком радикальны. Хотя его собственные методы, как видишь, оказались куда более разрушительными. Он сделал так, чтобы её ребёнок наверняка стал аврором. И не предупредил об этом.

Я внимательно следила за сменой эмоций на его лице, отмечая, как искусно он плетёт паутину сомнений. Странное спокойствие внутри помогало видеть манипуляцию, но не делало её менее опасной — любое его слово могло нести в себе семена будущего хаоса.

— А Вы? — вопрос вырвался почти против воли.

Ледяное спокойствие внутри подталкивало искать правду, даже в словах существа, известного своим коварством.

Бессмертный замер, и его неподвижность была страшнее любого движения. Огонь в камине, послушный лёгким взмахам его пальцев, рисовал в воздухе причудливые узоры. Каждый его жест казался небрежным, но я чувствовала — это лишь маска.

— Знаешь, что действительно забавно? — Локи повернул голову. Его взгляд пронзал насквозь, словно пытался добраться до моей сути. — Когда твоя мать искала защиты, я даже не думал об аврорной магии.

Он снова замолчал, и эта пауза была подобна натянутой тетиве. Я не двигалась, боясь спугнуть момент его откровенности, хотя разум напоминал: искренность бога обмана — всего лишь часть опасной для меня игры.

Локи наблюдал за мной со странным выражением, будто столкнулся с чем-то неожиданным. Похоже, моё поведение не укладывалось в его план.

— Смертные редко правильно обращаются к богам. А уж ко мне… — жуткая усмешка исказила его красивое лицо. — Я предложил ей убежище за барьером просто потому, что это было самое надёжное место, — внезапно его голос стал ниже, становясь опаснее. — О споре с Сунь Укуном я тогда не думал. Земли ётунов не подходят для рождения аврора — слишком много древней силы. Свет Небесного Посланника не доходит до тех земель. Но в тот момент это не имело значения. Потому что сделать ребёнка аврором, — его голос упал до шёпота, от которого стыла кровь, — это не защита. Это приговор.

На миг маска бога соскользнула, обнажая по-настоящему опасную сущность. Я должна была испугаться сильнее, но вместо этого почувствовала странное понимание — он действительно считал, что пытался защитить. Либо это ещё одна маска.

— Когда именно вы узнали о планах Сунь Укуна? — спросила я. Голос дрожал, но способность мыслить всё ещё оставалась при мне.

— Когда он привёл её на север, — Локи перестал играть с огнём и теперь смотрел прямо на меня. В его взгляде мелькнула досада. — Я следил за ней из любопытства. Обращение смертного за защитой — редкость. Особенно ко мне.

Он замолчал. Пальцы отбивали по подлокотнику странный ритм. Воздух вокруг сгустился от его силы.

— Когда я понял, что затеял Сунь Укун, было уже поздно, — его голос звучал злее, огонь в камине взметнулся выше. — Я пришёл снова после твоего рождения. Хотел объяснить про аврора. Но твоя мать… — бессмертный оборвал фразу, сжав подлокотник кресла до треска. — Она уже не верила никому. К тому же Сунь Укун успел забрать её магический резерв для твоей защиты. А без магии она стала уязвима, — дерево под пальцами Локи продолжало трещать. — Когда я пришёл за тобой, она решила, что я действую по просьбе твоего отца. В панике создала последнее заклинание — отдала жизненную силу, чтобы скрыть тебя от богов и призвать того, кто сможет позаботиться.

— Папу, — произнесла я, испытывая чувство вины перед тем, кому пришлось заботиться обо мне много лет.

— Да, — Локи медленно разжал пальцы. На подлокотнике остались глубокие борозды. — Она умерла, истратив последние силы на твою защиту. Предыдущий годи Исфьорда пытался её спасти, но человеку с выжженным даром помочь невозможно.

Я внимательно следила за его лицом. Злость в голосе бессмертного казалась искренней, но что-то в выражении глаз не соответствовало эмоциям.

— Знаете, — я удивилась собственной смелости. — Такое чувство, что Вы злитесь не из-за её смерти, а из-за того, что она разрушила какой-то Ваш план.

На мгновение Локи замер, а после рассмеялся — резко и неожиданно. В этом смехе было столько злости, что по коже пробежал мороз.

* * *

Его смех отразился от стен, наполняя комнату опасной