Невозможная хозяйка таверны «Драный кот» - Йона Корппи

глобальных проблем на личные и обратно — становилось дискомфортно. Даже с даром Фрейи это оказалось сложной задачей. Локи внимательно наблюдал за мной, ожидая ответа, но я, кажется, окончательно запуталась и смогла произнести самое очевидное.

— Он хочет защитить меня, — сказала я неуверенно, больше спрашивая.

— Разумеется, — он шагнул ближе, и реальность вокруг словно прогнулась под его силой. — Они все пытаются тебя защитить. Каждый по-своему. Сунь Укун без предупреждения привязывает к точке силы, пряча на виду. Заклинатель восстанавливает символы тайком. Годи прячет записи. А сейчас они решают, как преподнести тебе правду.

От его близости темнело в глазах, но сознание оставалось кристально чистым. Я видела, как за внешним спокойствием бога клубится древняя сила, жаждущая разрушений. Локи больше не злился из-за неудавшейся манипуляции — теперь он нашёл более изощрённый способ создать хаос.

— А теперь подумай, — его голос стал совсем тихим. — Кто из них спросил, чего хочешь ты?

— Почему Вы говорите мне это сейчас? — спросила я. — Почему не раньше?

— Потому что раньше ты не была готова услышать, — Локи снова отступил, позволяя мне дышать свободнее. — Должен был сложиться определённый узор событий. Как эти символы, — он указал на чашу. — По отдельности они мало что значат. Но все вместе…

— И какой узор сложился сейчас? — перебила я, понимая, что за его красивыми сравнениями прячется новый план.

— Твой отец узнал о тебе, — глаза бессмертного опасно блеснули. — Заклинатель нашёл связь между твоим присутствием и барьером. А записи годи дополнят картину. К тому же, — он сделал паузу, и его сила снова усилилась, — у тебя появился весьма… необычный компаньон.

— Чендлер? — произнесла я, улавливая новую волну его заинтересованности.

— Трёхтысячелетний дракон, владеющий аврорной магией. — В его эмоциях мелькнула тень уважения, смешанная с азартом игрока, увидевшего неожиданную комбинацию. — Который неспроста сразу сказал, что ты имеешь право знать правду. Впрочем, — его улыбка обещала новые загадки. — У него богатый опыт разных обличий… правды.

Я не успела осмыслить двусмысленность этой фразы. Локи вдруг повернул голову, прислушиваясь. Его эмоции на мгновение стали кристально чистыми — удовольствие от хорошо сыгранной партии.

— Что ж, думаю, на этом моя часть закончена, — показалось, что его улыбка была искренней, как и мелькнувшая за ней тень почти дружелюбия. — Выбор за тобой, Вивека. Теперь у тебя есть вся информация. Почти вся.

Бог исчез, растворившись в воздухе. В пространстве остался лишь едва уловимый след древней магии, да символы на чаше светились чуть ярче обычного.

Я не пошевелилась.

Слова Локи складывались в узор, значение которого ускользало, стоило попытаться его поймать. Он не просто говорил правду. Он превратил её в лабиринт, где каждый поворот мог вести как к пониманию, так и к новым загадкам. И самое удивительное — где-то за его игрой, за всеми слоями иронии и манипуляций, пряталось что-то похожее на искреннее желание помочь. Не из доброты, конечно. Скорее из любопытства к тому, что я смогу сделать с этой правдой. Все вокруг пытались меня защитить, принимая решения за меня. Каждый по-своему, каждый из лучших побуждений… но только древний бог обмана раскрыл передо мной все карты.

Вот только я не могла быть уверена — это действительно все карты или только те, что он хотел мне показать?

— Ви-Ви! — встревоженный рык Чендлера прозвучал почти оглушительно, разрывая давящую тишину, оставшуюся после разговора с богом. — Что этот… что здесь произошло?

— Локи решил рассказать правду, — я прислонилась к прохладной поверхности чаши, пытаясь унять дрожь в руках.

— Забавно, — протянул Чендлер. — Бог обмана использовал чистую правду. Значит, рассчитывал, что правда причинит больше вреда, чем любая ложь.

— Думаешь, он добился своего? — я слабо хмыкнула.

— Ну, судя по тому, что ты выглядишь так, словно увидела призрака, скажем так… да.

— Он сказал… — я растёрла лицо ладонями, пытаясь прогнать отголоски лишних слов божества. — Что я забыла первый разговор с Хоконом.

— А ты хочешь его вспомнить? — Чендлер наклонил голову, янтарные глаза вспыхнули интересом.

Я открыла рот, но не нашла ответа.

— Давай я угадаю, — дракон ухмыльнулся. — Ты не можешь перестать думать о том, что могло быть иначе.

Я сжала губы, но он уже всё понял.

— Ви-Ви, — тяжело вздохнул Чендлер. — Хочешь правду? Этот разговор уже не важен. Он мог быть важным тогда, но не сейчас. Сейчас всё уже по-другому.

— Если бы я его помнила, — прошептала я.

— То что? — фыркнул он. — Вы бы с Хоконом тут же признались друг другу в любви?

— Всё не так просто, — пробормотала я смущённо.

— О, да ладно! — он усмехнулся, выпустив колечко дыма. — Всё всегда так просто! Просто людям нравится усложнять. И что теперь? Ты собираешься снова страдать из-за того, что не можешь изменить?

— Нет, — вздохнула я.

— Нет? — насмешливо переспросил он.

— Нет, — повторила я твёрже. — Я собираюсь прочитать записи.

— Ну хоть что-то разумное, — довольно улыбнулся Чендлер.

Он лениво потянулся, но я заметила, что наблюдает за мной внимательнее, чем обычно.

— И что теперь? — дракон заинтересованно склонил голову набок.

— Будет понятно после того, как узнаю, что в записях, которые Харальд хотел проверить, — проворчала я, передразнивая Годи, и с трудом поднялась на ноги. — Мне же дадут их прочесть? А то Локи обещал рассказать всё, а по сути о маме я почти ничего не узнала, — пожаловалась компаньону.

— Это его излюбленный ход, — фыркнул дракон. — Ульф несёт записи. Жаль, ты не слышала, как он ругался. Могу пересказать, но половину выражений тебе ещё рано знать.

— Чендлер, передашь им? — я на мгновение прикрыла глаза, борясь со слабостью. — Мне пока не хочется их видеть.

— Они не обрадуются, — хмыкнул дракон.

— Знаю, — я медленно выпрямилась, опираясь на чашу. — Но мне нужно сначала…

Договорить не успела — папа появился словно из ниоткуда. Окинув меня внимательным взглядом целителя, он отметил бледность и дрожащие руки. Ничего не спрашивая, шагнул ко мне и подхватил на руки.

— Вот как, значит, — проворчал он. — Опять себя не бережёшь.

— Я в порядке, — попыталась возразить я,