Невозможная хозяйка таверны «Драный кот» - Йона Корппи

— Конечно, — хмыкнул папа. — Именно поэтому ты едва на ногах держишься.

— Документы, — начала я.

— После прочтёшь, — отрезал он. — А сейчас отдыхать.

— Я передам этим двоим, что разговор откладывается, — Чендлер понимающе кивнул. — И пригляжу, чтобы не помешали.

Дракон взмыл в небо, а папа, всё так же держа меня на руках, направился к таверне. Я хотела было запротестовать, но почувствовала, как накатывает целебный сон — похоже, папа решил, что сейчас не время для споров.

— Сначала отдохни. А потом вместе прочтём записи о твоей маме, — последнее, что я услышала сквозь дрёму.

Глава 36

Когда я открыла глаза, то не сразу поняла, где нахожусь. Взгляд зацепился за маленькие колокольчики на пологе кровати. Они мелодично звенели, подчиняясь летнему ветру, который решил поиграть с ними.

Я медленно осмотрелась. Моя комната в таверне изменилась. На массивных балках под потолком появилась искусная резьба: девять драконов, волки Хати и Сколль, вороны-вестники и фениксы-хранители в бесконечном танце. По тёмным стенам вилась вязь сложных символов, в которых я безошибочно узнала защитные письмена аврорной магии.

Третья сила больше не ощущалась чужеродной — теперь я понимала её природу, хотя и не могла сказать, откуда пришло это понимание. В голове было удивительно ясно, словно кто-то разложил все знания по полочкам.

— Выспалась? — раздался нарочито небрежный голос.

Повернув голову, я заметила Чендлера. Дракон, устроившись на одной из балок, сосредоточенно выводил на стене новые символы специальной кистью, используя вместо туши магию.

— Сколько я спала? — мой голос прозвучал неприятно хрипло.

— Чуть больше трёх дней, — не отрываясь от работы, ответил дракон.

— Ётуны подери, — резко села, и комната слегка поплыла перед глазами. — Почему не разбудили? Что я пропустила? Где папа? А документы?

Тело ощущалось непривычно лёгким, хотя мышцы подрагивали от слабости. На прикроватной тумбочке я заметила свою заколку с розовыми цветками, стабилизированными магией. Потянулась к ней и сжала в ладони.

— Успокойся, — фыркнул Чендлер, выводя очередной символ. — Будить было нельзя — Локи явно переусердствовал с фундаментальной магией. Ничего важного не пропустила: таверна восстановлена полностью. Осталось только тебе провести ритуалы закрепления. Ульф в общем зале, документы у него.

— А Хокон?

— Никуда не делся твой заклинатель. Мотается между таверной и границей с землями ётунов, усмиряет одержимых монстров, — проворчал дракон, завершая очередной символ. — Ты как? — он наконец обернулся и внимательно посмотрел на меня.

Я прислушалась к себе. После разговора с Локи что-то изменилось. Теперь я понимала суть аврорной магии и работу точки силы так же естественно, как дышала.

— Локи что-то сделал? — произнесла я осторожно.

— Использовал фундаментальную магию, — Чендлер спрыгнул с балки. — Теперь ты понимаешь свою силу интуитивно. Думаю, он сделал это…

— Потому что так интереснее, — закончила я за него. — Он дал инструменты и хочет посмотреть, как я ими воспользуюсь.

Дракон смерил меня задумчивым взглядом, но спорить не стал.

— Ульф ждёт в общем зале, — сказал он после паузы. — Хочет прочесть записи вместе с тобой.

— Дай мне немного времени, — кивнула я, крепче сжимая заколку. Впервые подумала о том, что это единственная вещь, оставшаяся от матери.

Быстро приведя себя в порядок, я поспешила к папе. Желание как можно скорее изучить записи, подгоняло меня, но, едва переступив порог главного зала, я на мгновение замерла, пораженная переменами. Помещение преобразилось. Деревянные колонны теперь покрывала тонкая резьба, изображающая сцены из старых легенд. Между ними мерцали настенные светильники с магическими кристаллами, дающими мягкое освещение.

В центре зала стояли массивные столы с прочными креслами и диванами. На втором ярусе над залом расположилась небольшая библиотека. Книжные полки были аккуратно заставлены фолиантами, а ведущая туда лестница стала отдельным видом искусства.

Папа сидел в одном из кресел у камина. Заметив моё появление, он поднялся и, отложив записи на столик, шагнул ко мне.

— Как самочувствие? — спросил он, внимательно осматривая меня взглядом целителя. — Голова не кружится?

— Нет, — мотнула я головой. — Всё в порядке.

— Тогда сначала поешь, — в его голосе появились знакомые строгие нотки. — Три дня без еды — это слишком даже для мага.

— Па-а-а…

— Никаких возражений, — он мягко, но настойчиво подтолкнул меня к столу.

Шао приготовил простой завтрак: овсяная каша с мёдом и лесными ягодами, копчёная рыба и свежий ржаной хлеб. Большой глиняный чайник был наполнен травяным сбором с добавлением можжевельника. Похоже, яогуай расспросил папу о напитках. Несмотря на простоту блюд, от запаха свежей выпечки и аромата трав рот наполнился слюной. Только сейчас я поняла, насколько голодна.

Я села за стол, и папа расположился напротив, продолжая внимательно наблюдать за мной.

— Ты меня напугала, — произнёс папа тихо, пока я ела. Не упрекал, не жаловался — просто поделился.

— Прости, — я отложила ложку. — Я не хотела.

— Знаю, — он мягко улыбнулся. — Ты никогда не хочешь заставлять меня волноваться. Но я твой отец, и я не могу не беспокоиться о тебе.

Я кивнула и крепче сжала заколку, которую всё ещё держала в руке. По какой-то причине, когда заплетала волосы, я не стала её закреплять, но и не могла отпустить.

— Ты действительно хочешь прочесть записи вместе со мной? — спросила тихо.

— Да, — он накрыл мою руку своей. — Я знаю не больше тебя. Твоя мать успела лишь попросить защитить тебя. Всё остальное, — он кивнул в сторону столика, где оставил записи. — Она рассказала только прежнему годи перед смертью. Теперь, когда ты повзрослела, думаю, нам обоим пришло время узнать правду.

Я молча кивнула и вернулась к еде. Когда с завтраком было покончено, мы переместились к камину.

— Прежде чем начнём, — папа посмотрел мне в глаза, держа записи в руках. — Я хочу, чтобы ты знала: что бы ни было написано здесь, ты — моя дочь. И всегда ею будешь.

Я сжала заколку крепче, чувствуя, как розовые лепестки отзываются на прикосновение.

— Спасибо.

Он опустил взгляд на записи и начал читать вслух. Заколка в моей руке потеплела, и реальность растворилась в потоке чужих воспоминаний.

* * *

Сад императорского дворца залит закатным солнцем, а воздух наполнен ароматом