Царствование Розы - Кейт Голден

И затем… я бросился в атаку.

Я даже не увидел, как подбежала Арвен.

Гриффин заревел, чтобы она остановилась, но… было слишком поздно. Как раз когда Арвен врезалась в меня, Гриффин ударил Лазаря по коленям своим изумрудным лайтом.

Мы с Арвен оба рухнули, пролетев в густой снег. Сосна и цветы апельсина заполнили мои ноздри. Лед во рту. Звон в ушах

— Это не твоя судьба, — умоляла она. — Ты должен жить.

— Это, — выкрикнул я, сердце колотилось в ушах, — чушь собачья.

Мне стало ясно — возможно, задолго до этого момента — что мне, возможно, придется усмирить собственную жену, если у меня есть хоть какая-то надежда спасти ее.

Я люблю тебя, подумал я, взмахивая клинком. Дыхание в твоих легких — это все, что имеет для меня значение, когда я обрушил свой меч на ее. Теперь позволь мне покончить с этим.

И вдалеке Лазарь послал в нашу сторону град из льда. Мари творила заклинание за заклинанием, Гриффин отражал каждый удар, оттесняя его назад, каждая атака окрашивала ночь в искры ярко-зеленого.

Я бил сильнее и быстрее, Арвен уступала шаг за шагом, борясь за то, чтобы удержаться на ногах.

Я стиснул зубы, задыхаясь, содрогаясь от усилия

Пока моя нога не встретила ее ногу в снегу. И я не упустил шанс.

Мои тени окутали нас обоих, вихрь обсидиановой дымки, мягко удушая ее, погружая в сон, подобный тому, что я предлагал ей, когда ее терзал яд волчьего зверя. Это тоже будет милостью. Я мог только надеяться, что однажды, много-много лет спустя, она увидит это именно так.

Арвен боролась, но мои тени оказались слишком сильны. Она ничего не могла поделать, пока ее яростные крики перешли в хныканье. Пока моя тьма, мои крылья и когти слились с ночью и подавили ее, как туман против солнца. Я поклялся, что услышал тихий смех моего отца.

— Пожалуйста, — взмолилась она, и мое сердце разорвалось.

— Прости меня, — прошептал я, притягивая ее ближе, чувствуя, как сознание покидает ее. В последний раз вдыхая аромат жимолости и цветов апельсина. — Я люблю тебя. Я буду любить тебя, где бы я ни был, кем бы я ни был. Всегда.

Глава 45

АРВЕН

— И я тебя, — прошептала я, вкладывая в эти слова все, что во мне было.

Именно то умение, которое Кейн отметил на нашей спарринге, погубило его. Он думал, что я выдохлась, что я вынуждена буду сдаться — я и сама так думала. Много, много раз. Но вновь на самом дне отозвался во мне источник силы. Когда мне казалось, что во мне ничего не осталось, я поднималась еще выше.

Глаза Кейна на мгновение мелькнули удивлением и ужасом, прежде чем он отлетел назад от силы моего пульсирующего, мерцающего лайта. Мой солнечный огонь освещал ночь, словно рассвет.

Он не поднялся.

И я не удостоила Гриффина или Мари даже беглого взгляда — хотя от этого сердце мое едва не разорвалось пополам, я не могла терять ни мгновения.

Я схватила Клинок Солнца из снега и ринулась к Лазарю, закованному в наручники из изумрудного лайта Гриффина. Мой клинок нацелен…

Но порыв ледяного ветра сорвал с Лазаря оковы, и он рванул в лес. Сквозь покрытые инеем ветви и кромешную, воющую тьму…

Сердце яростно стучало в моей груди, я помчалась за ним, ноги приятно работали, а косичка отбивала ритм по обе стороны моего позвоночника. В этом я была уверена — я его превзойду.

Если Гриффин или Мари последовали за нами, мы быстро их потеряли. Петляя меж могучих деревьев, клубящегося тумана и ледяного снега. Вокруг валунов и сухой травы. Сухих веток и светлячков и светящихся пар глаз.

Я не хотела причинять боль Кейну, и все же я это сделала.

Я бежала так быстро, что ступни хлестали по лесной подстилке, а из пересохшего, онемевшего рта с хрипом вырывалось дыхание.

Я не хотела бросать Ли или Райдера, и все же я бросила.

Пока он не достиг голой поляны. Скалы и мох с одной стороны, река напротив. Бежать больше некуда. Он дышал, как собака.

Я извлекла свой клинок из-за спины, и он пропел мне в приветствии.

Я не хочу умирать.

И все же, я умру.

— Тебе и не придется, — пронесся сквозь ночь голос Лазаря, и мне послышался в нем наконец-то страх. — Мы еще можем пойти вместе и перестроить этот никчемный мир.

Я направила клинок.

— Я знала, что в конце концов ты испугаешься, — прошипела я ему. — Величайший трус из всех.

Он ответил яростным ревом, и в мою сторону полетели ледяные стрелы. Их было так много, что я успела рассечь лишь половину Клинком Солнца, остальные впились мне в тело под кожаной броней, оставив шрамы на деревьях позади.

Мои конечности взвыли от боли.

Но мое тело заживало быстрее, чем я успевала это ощутить. Мгновенно зияющие раны на боках и животе сомкнулись. Кость восстановилась. Кожа срослась.

Сила клинка — мы были едины. Его нельзя было уничтожить, и меня тоже.

Даже когда Лазарь читал мои мысли, предвосхищая каждый мой удар — когда он выбил у меня почву из-под ног и швырнул меня на землю, и кожа на коленях под кожаными поножами разорвалась, — я заносила клинок, метала лайт и уворачивалась от его атак.

Со лба капал пот, заливая глаза, руки и ноги были мокры от крови, а порванная кожа шевелилась при движении, срастаясь обратно. И сквозь навернувшиеся слезы я ринулась на Лазаря, обрушив на него клинок с тяжелым клекотом. Каждое движение оружия рассылало по поляне нежные лучи сияния. Словно отблеск жаркого летнего солнца на чистом зеркале — ослепительные и мягко лучистые.

В его руке материализовался меч из чистого льда — не палаш43, а тяжелый клеймор44 — карающее оружие. Он был прочнее любого, что я встречала, когда он обрушился на мой клинок. Мы сходились и отскакивали друг от друга, древний лед и священный камень скрежеща и вспыхивая в кромешной тьме.

От силы его удара я рухнула, мои колени согнулись против моей воли, клинок вырвался из моей руки и заскользил по снегу.

В ушах звенело, боль нарастала так остро…

Я едва успела возвести вокруг себя щит еще раз, когда его следующий удар обрушился в ствол дерева, прямо туда, где была бы моя голова. Все же, даже под моим щитом, от удара у