Заповедный тупик - Катерина Крутова

вкусом кардамона и корицы; свежесть имбиря прочищала мозги и разгоняла кровь. На маленькой кухне скромного семейного отеля в самом начале путешествия Алекс видела, как готовят масала-чай. На дне сотейника плавилось и шипело сливочное масло. В высокой латунной ступке специи раскрывали аромат под методичным давлением пестика. Затем масло принимало в жаркие объятия корень имбиря и стручок ванили, соцветия гвоздики и звездочки бадьяна, горошины перца и палочки корицы. Разогретые пряности охотнее отдавали вкус теплому молоку. Дешевый гранулированный чай насыпался после, когда молоко уже достаточно протомилось. Маленькая терка снимала тонкую стружку с мускатного ореха, а следом на поверхность опускались несколько сушеных розовых лепестков. «Тоха бы оценил», – думала Алекс, впервые наслаждаясь этим сочетанием вкусов. Маленькими глотками, перекатывая капли чая языком, медленно, по чуть-чуть вбирала она ароматы каждой специи, гармоничные в своем единстве. Именно этот вкус масала-чая стал тем маркером, что даже в промозглой питерской сырости воскресит в памяти жаркое индийское солнце и приятные моменты, что яркими крупицами счастья выхватывали для нее из мрака непонимания чужую непостижимую страну.

Ателье Алекс нашла сразу. Деревянная вывеска с потрескавшейся и местами облупившейся от времени краской скромно втиснулась между кричащими баннерами «настоящего уникального индийского кафе с лучшей кухней во всем Джайпуре» и лавкой аюрведической косметики и массажа.

– Намасте, прекрасная леди! – Вышколенный юный слуга, сложив ладони, согнулся в приветственном поклоне: – Могу я предложить вам чай?

– Можете ли вы предложить мне сари, вот в чем вопрос?

– Конечно, мэм! Воистину вы выбрали лучшее ателье во всем Джайпуре! – Губы юноши растянулись в услужливой улыбке.

Алекс скептически хмыкнула, не испытывая энтузиазма от навязчивого местного сервиса.

– Прошу, присаживайтесь! Сейчас я принесу вам напитки.

– Мне нужно сари. Я приглашена на свадьбу. Сегодня вечером. У меня мало времени и не то чтобы много денег.

Не меняя положения, Саша наблюдала, как продавец суетливо перемещается от стеллажа к стеллажу. Он вытаскивал рулоны цветастых полотен, расшитые золотом и серебром ткани и что-то еще блестящее и переливчатое, не поддающееся беглой идентификации.

– Деньги не проблема, мэм, – прозвучала фраза, сопровождавшая каждый визит в лавку на всем индийском маршруте.

Скривившись, Саша уже собралась развернуться и уйти. В этот момент зашуршали бамбуковые занавески, закрывающие проход во внутренние комнаты, и грудной размеренный голос спросил:

– В каком ресторане у вас ужин, мисс? – Вальяжной неторопливой походкой к ней направлялся невысокий пухлый пожилой индус. Сдержанная манера держаться, идеально сидящий строгий европейский костюм с первого взгляда определяли в нем владельца. Кивнув в знак приветствия, Алекс протянула листок с адресом. Мужчина неодобрительно покачал головой: – Модное молодежное.

– Это плохо?

– В самый раз.

– Для меня или для вас? – едко поинтересовалась Алекс.

– Для сари, мисс. Ваша красота скроет недостатки от спешки и огрехи в работе. – Галантно поклонившись, портной предложил присесть на диванчик. – Сейчас подберем ткань и обсудим детали.

Следующие полчаса были полны шелеста шелка, ярких цветных скетчей, тягучего молочного чая и быстрых котировок цены за работу и материал на бумажной салфетке. Сговорившись о стоимости, владелец ателье передал Алекс в осторожные мягкие руки улыбчивой немногословной девушки, которая быстро и точно сняла необходимые мерки. Молодой продавец тем временем вертелся рядом, старательно пытаясь поддержать светскую, в его представлении, беседу.

– Чем занимаются молодожены?

– Она актриса.

Алекс ответила неохотно, лениво проглатывая окончания слов. Ее охватило медитативное наслаждение от легких невесомых прикосновений кончиков пальцев, державших портновский метр. Тяжелые волосы откинулись на плечо, обнажив шею, тело отозвалось мурашками, когда гибкий пластик коснулся позвонков. Присев, ассистентка замерла, теплой ладонью задев обнаженные щиколотки, и Алекс едва заметно повела плечами, прищуриваясь.

– О-о-о! – ошарашенный голос юноши вырвал ее в реальность. – А вы?

– Я работаю на киностудии. – Едва скосив глаза на собеседника, она мысленно ухмыльнулась – парень погрузился в бездну всеобъемлющего восторга.

– Тоже актриса?! Вы так похожи на Анджелину Джоли! Такое знакомое лицо! Я мог видеть фильмы с вашим участием?!

– Маловероятно. – Облизнув потрескавшиеся от пустынной сухости распухшие губы, Алекс добавила: – Еще неделя в вашем климате – и Джоли начнет мне завидовать.

– Ваша киностудия, где она?

– Далеко-далеко в снегах на севере России.

– Я знаю несколько русских слов, – оживился продавец, – привет, водка, красотка, люблю, до свиданья, бабушка.

– Бабушка-то как затесалась в набор начинающего ловеласа?!

– У меня девушка из России, сейчас я вам покажу ее фото. – И, метнувшись за стойку, юноша принес видавшую виды выцветшую фотографию.

Симпатичная белокожая блондинка улыбалась в камеру, сидя на парапете на фоне Тадж-Махала. Края карточки изрядно потрепались, некогда яркие краски потускнели, да и чересчур плотная бумага навевала ассоциации со старыми портретами времен родительской молодости.

– Судя по всему, эта девушка знавала еще твоего отца, а возможно, даже успела обласкать деда.

Застывшая улыбка не покинула лицо юноши, но попытки разговорить туристку на этом закончились.

Для сари Алекс выбрала тяжелый шелк цвета родного питерского неба, отраженного в стали Финского залива. По краю полотна шла широкая кайма растительного орнамента, выполненная тонкой серебряной нитью. Сталью отливала и чоли – короткая блуза, прикрывавшая плечи и грудь, оставляя голым плоский живот. Паллу[46] украшала изящная вышивка феникса[47].

– Серый – цвет равновесия между белым и черным. Его выбирают те, кто избегает эмоций или ищет защиты. Мисс стремится жить рассудком и недоверчива к чувствам.

Пожилой хозяин лавки выдал это психологическое заключение между делом, отмеряя нужный отрез. Алекс удивленно выгнула бровь, но согласно кивнула проницательному взгляду портного.

– На счастье, мэм, – разглаживая ткань, прошептала прислуживающая девушка и раскрыла перед Алекс шкатулки с переливающимися браслетами.

– Нет-нет. – Саша отодвинула украшения. – Это вне моего бюджета.

Служанка понимающе улыбнулась и спрятала под прилавок самые дорогие по виду. Оставшиеся она настойчиво подтолкнула к посетительнице:

– Можно забыть надеть чоли, но прийти без украшений – все равно что голой. Выбирайте, это подарок.

Осторожно, точно боясь обжечься, Саша коснулась переливчатых граней браслетов. Мягкий дешевый металл быстро нагревался от контакта с тонкими пальцами. На одном комплекте задержалась чуть дольше остальных. Индианка подметила робкий выбор, и вот уже серебристые обручи скользнули, позвякивая, вдоль узких запястий, и губы Алекс дрогнули неожиданным удовольствием. Неуловимое, женственное, древнее и потаенное, как вся эта страна, таилось в нехитром звуке простеньких украшений. Хотелось небрежно взмахнуть рукой, чтобы браслеты заскользили по коже, посмотреть невзначай, и уловить алмазный блеск граней в мутных зеркалах, и бросать редкие быстрые взгляды, наслаждаясь контрастом серебра и опаленной загаром кожи. Внезапно вдохновленная, в ближайшей лавке Алекс закопалась в гору бижутерии и дешевых местных самоцветов, результатом долгих выборов стали длинные серьги с темными переливчатыми камнями, дублирующими цвет