Когда небо стало пеплом, а земля инеем. Часть 1 - Юй Фэйинь

Но глава клана Линьюэ не дрогнул. Он стоял, выпрямившись во весь рост, его суровое лицо было обращено не к ней, а к его воинам, чьи мечи были нацелены на бывших товарищей по оружию. Он принял решение. Молниеносная демонстрация силы и хладнокровия Тан Лань во время их разговора в саду, её леденящая уверенность сейчас — всё это перевесило старые договорённости и посулы Императрицы. Клан Линьюэ не мог идти против Тан Лань. Это было бы самоубийством чести.

Он не удостоил Императрицу ответом. Его молчание было красноречивее любых слов. Оно означало: «Договор расторгнут».

Императрица, видя его непоколебимость, зло хмыкнула. Звук был коротким, резким и полным самого чёрного презрения. Её идеально выстроенный план, где Тан Сяофэн была козлом отпущения, а клан Линьюэ — молотом в её руках, летел под откос с оглушительным треском. Всё пошло не так из-за этой проклятой Тан Лань и её внезапной поддержки со стороны предателя Линь Цзяна.

Но её глаза, горящие лихорадочным блеском, выдавали, что она ещё не сдалась. Не получилось перехитрить — получится напугать. Не получится действовать чужими руками — придётся пустить в ход свои козыри, те, что она приберегала на самый крайний случай. Её рука медленно скользнула в складки её роскошного платья, нащупывая скрытый карман. На её губах появилась тонкая, опасная улыбка. Если нельзя править через интриги, она будет править через чистый, животный ужас. И у неё были средства, чтобы этот ужас посеять.

Императрица, видя, как её власть тает на глазах, а идеальный план обращается в прах, больше не могла сдерживаться. Ярость, жгучая и всепоглощающая, как пламя, пожирала её изнутри. Её лицо исказилось гримасой, не оставляющей и следа от прежнего величия. Она больше не была правительницей — она была фурией, готовой сжечь всё дотла.

— Хватит! — её крик прозвучал не как человеческий голос, а как скрежет разрываемого металла. Она вскинула руки, и из скрытого кармана в её одежде она выдернула не веер и не платок, а небольшой, чёрный, испещрённый алыми рунами колокольчик. Он выглядел древним и зловещим.

— Вы думаете, что можете бросить вызов мне? — она прошипела, и её глаза закатились, обнажив белки. — Вы думаете, что сила заключается в мечах и преданности? Я покажу вам истинную мощь!

Она затрясла колокольчиком. Звук, который он издал, был не звонким, а глухим, дребезжащим, словно кости, стучащие по пустому черепу. Этот звук, противный и неестественный, проник сквозь стены, сквозь пол, наполнив воздух леденящей вибрацией.

И тогда из-за драпировок, из тёмных ниш за колоннами, из-под самого пола послышался тяжёлый, шаркающий скрежет. Из каждоё тени, из каждого укромного уголка тронного зала начали появляться они.

Цзянши…

Глава 72

Десятки цзянши. Их кожа была высохшей и пергаментной, серо-зелёного оттенка, обтягивающей кости. Глаза, если они вообще были, — мутные и безжизненные. Они двигались рывками, их конечности скрипели, как несмазанные шарниры. От них тянуло запахом тления, пыли и старой смерти. Их пальцы заканчивались длинными, жёлтыми, похожими на когти ногтями. Они не рычали и не кричали — они наступали молча, кромешной, безмолвной армией мертвецов, повинующейся лишь зову колокольчика.

Они заполнили зал, оттесняя и без того перепуганных гостей в самый центр, окружая их плотным, медленно сжимающимся кольцом. Их безликие маски были обращены на живых, и в этой тишине было что-то более ужасное, чем любой боевой клич.

Императрица стояла на возвышении, колокольчик в её руке продолжал издавать свой жуткий дребезжащий звон. Её грудь тяжело вздымалась, на лице застыла маска безумного торжества.

— Вот моя настоящая стража! — выкрикнула она. — Попробуйте сразиться с ними, если осмелитесь!

Роскошный тронный зал окончательно превратился в филиал ада, где место придворных интриг заняла простая, незамысловатая угроза смерти от рук живых мертвецов.

Битва, вспыхнувшая в тронном зале, была кошмаром, не поддающимся обычной логике войны. Императорские стражи и воины клана Линьюэ, всего мгновение назад готовые сойтись друг с другом, теперь плечом к плечу рубились с настоящим ужасом.

Стальные клинки с грохотом обрушивались на высохшие тела цзянши, но вместо чистых ударов раздавался глухой стук, будто били по старому, прокопчённому дереву. Мечи могли отсечь руку или ногу, но существа, не чувствуя боли, продолжали двигаться вперёд, хватая воинов своими цепкими, когтистыми пальцами. И это было самой страшной их чертой — прикосновение цзянши высасывало жизненную силу, ци. Захваченный воин буквально увядал на глазах: его кожа серела, глаза тускнели, и через несколько мгновений он падал замертво, превращаясь в такой же высохший труп.

Зал погрузился в хаос. Больше никто не удерживал перепуганных гостей. Аристократы, министры и дамы в панике метались, натыкаясь на друг друга и на боевые порядки. Крики ужаса смешивались с лязгом стали и жутким, беззвучным шествием мертвецов. Уже несколько человек, не успевших увернуться, лежали на полу, их тела быстро теряли влагу и цвет, пожираемые ненасытными цзянши.

В этой мясорубке Сяо Вэй, прижимаясь к Тан Лань, с лицом, искажённым страхом, дергала её за рукав.

— Госпожа! Госпожа, пожалуйста, мы должны бежать! — её голос срывался на визг, слёзы ручьём текли по её лицу. — Они же всех убьют! Всех! Посмотрите! — она указывала дрожащей рукой на очередного стража, которого стащили с ног несколько мертвецов и который затих с беззвучным стоном, его доспехи теперь болтались на быстро высыхающем теле.

Она пыталась тянуть Тан Лань к одному из боковых выходов, но путь туда был перекрыт мелькающими тенями цзянши и сражающимися воинами. Неразбериха была абсолютной, и каждый угол зала таил смертельную опасность. Сяо Вэй понимала, что её госпожа — следующая цель Императрицы, и оставаться здесь значило подписать себе смертный приговор.

Но Тан Лань не собиралась бежать. Часы, проведённые в медитации над клубком интриг и событий последних дней, дали ей понять многое. Вспомнился и тот цзянши, что был подослан к ней ночью, и смерть её второго жениха… Всё сходилось на Императрице. То, что та призовёт армию мертвецов, не было для Тан Лань неожиданностью. И к этому моменту она подготовилась.

— Беги, Сяо Вэй! Спасайся! — коротко бросила она служанке, отталкивая её в сторону относительно безопасного угла. В её голосе не было страха, только стальная решимость.

Вместо того чтобы бежать, Тан Лань шагнула навстречу наступающим мертвецам. Её руки скользнули в складки платья, и когда они вновь появились, в пальцах зажала пачку тонких бумажных полосок, испещрённых алыми иероглифами