Войны судьбы - Джинафер Дж. Хоффман

— Тогда кто ты? — я требую.

— Конечно, ты можешь смотреть в эти глаза и все еще видеть мою боль, Кристен, — выплевывает она мне в лицо. — Все, что у меня осталось — это корона, и вместо того, чтобы найти меня, спасти, вы оба оставили меня с этим ублюдком умирать.

Я втягиваю воздух.

— Вся моя семья погибла из-за тебя, — говорит она, захлебываясь словами, поскольку слезы жгут ее глаза. — Я думала, что смогу это сделать. Я думала, что смогу взять это тело и сделать ему подарок, второй шанс — способ начать все сначала. Но в твоем присутствии нельзя начинать все сначала.

— Хармони, — шепчу я.

— Ты обещал отвезти меня в безопасное место, — плачет она, слезы текут по ее щекам и смачивают грязь под нами. — Я доверяла тебе, и я доверяла Зоре, а потом вы ушли. Вы оба просто ушли, пока я была не в себе и погрязла в горе. Я думала, что одиночество — это тюрьма, но поняла, что это подарок судьбы, когда Ксавье нашел меня в той комнате.

Я переношу часть своего веса с нее, стискивая челюсть, когда она высвобождается из моих объятий.

Она качает головой — головой Гретты — и скрежещет зубами, задирая подбородок, чтобы посмотреть на луну.

— Когда он бросил меня в озеро с привязанными к моим ногам кирпичами, луна была последним, что я увидела.

— Черт возьми, Хармони.

Я встаю и потираю затылок.

— Ты должна знать, что мы с Зорой никогда не собирались оставлять тебя там. Я послал за тобой Тейлиса, но он сказал, что ты ушла. Мы решили, что ты сбежала.

Из нее вырывается горький смешок.

— Если бы мы знали, что ты у Ксавье…

Хармони поднимается с земли, отряхивает руки и вытирает лицо.

— Сколько раз ты посылал Тейлиса?

Я смотрю вниз, на землю, и стыд скручивает мой позвоночник.

— Сколько раз? — она кричит, отчаянно нуждаясь в ответе, чтобы узнать всю степень нашего пренебрежения.

Потому что так оно и было. Я увлекся политикой, а Зора была заперта в моей комнате.

Хармони, возможно, была бы жива, если бы я позволил Зоре уйти.

— Один раз, — признаю я. — Один раз я послал его искать тебя.

— А Кайя? — спрашивает она, и в имени моей сестры звучит капля надежды.

Я встречаюсь с ней взглядом.

— Кайа? — спрашиваю я.

Она прикусывает губу и отводит взгляд, недоверчиво качая головой.

— Да пошли вы все, — выдыхает она, поворачиваясь спиной и шагая в заросли сорняков.

— Подожди, — говорю я, следуя за ней. — Хармони, пожалуйста. Позволь мне сказать тебе одну вещь, и тогда нам никогда больше не придется разговаривать, если это то, чего ты хочешь.

Она замедляет шаг, затем неохотно поворачивается ко мне, складывая руки на груди и дрожа от холода.

Теперь я вижу это — этот блеск в ее глазах. Это блеск воина, тот блеск, который был у нее до смерти сестры и родителей. Тело Гретты, но сущность Хармони — Артос вытащил ее из загробной жизни. Уловка. Он знал о ее чувствах ко мне, знал, что она может напасть и убить меня. Это была хорошая игра, но будь я проклят, если не попытаюсь это исправить.

Я осторожно делаю шаг к ней.

— Я не собираюсь извиняться, потому что знаю, что для тебя это ничего бы не значило. Тебе не нужны мои извинения. Ты просто хочешь знать всю правду. Итак, вот она.

Я перевожу дыхание, когда она медленно поднимает глаза, чтобы встретиться с моими.

— Да, я плохо обращался с тобой. Мне было наплевать на тебя. Все, что меня волновало — это Зора. Я был сосредоточен на своих собственных желаниях и был готов на все, чтобы получить желаемое. С самого начала каждый мой шаг был направлен на то, чтобы сделать ее своей. Вот почему Гретта умерла, почему ты теперь вынуждена находиться в ее теле, почему я позволил борьбе за мою руку и сердце продолжаться. Все из-за надежды. Я надеялся быть с женщиной, которую встретил в шкатулке с нитями, которая спасла меня, когда я не думал, что меня можно спасти, и я надеялся, что она спасет меня снова, эгоистично и безгранично.

Хармони усмехается, и я киваю.

— Я знаю, — смеюсь я. — Зора никогда не будет чьей-то. Она любовь всей своей жизни. Она спасет себя, она обрекает себя на гибель — это не имеет значения. В конце концов, я для нее никто. Всю эту надежду я превратил во что-то темное, острое и мерзкое. Это был только я. Больше никто.

Хармони наклоняет голову.

— Продолжай.

Я сжимаю кулаки и смотрю на луну, желая, чтобы она подсказала мне правильные слова.

— Я заставил Зору выйти за меня замуж. Я запер ее в комнате и заставил стать моей женой и моим якорем. Затем я цеплялся за горечь, отгоняя ее при каждой возможности. За всем этим я даже забыл о твоем существовании, Хармони. Я рассказал Зоре, а теперь скажу тебе: я нехороший человек. Не думаю, что я когда-либо был им, но сейчас я пытаюсь. Чего бы это ни стоило.

Я нервно вздыхаю и оглядываюсь на нее.

Она стоит неподвижно, ее губы сжаты в задумчивости.

— Я никогда тебя не прощу.

— Хорошо.

Я киваю ей.

— Я не заслуживаю твоего прощения. Я не заслуживаю ничьего. Ты была права, злясь на меня и других Наследников. Мы никогда не рассматривали тех, кто жил в стороне. Мы привели наши королевства к их собственной гибели, и мы не заслуживаем тронов, на которых сидим. Но я все равно еду в Векс. Я поговорю с Каллумом и найду способ побороться с Роком.

Хармони вздергивает подбородок.

— Это невыполнимая задача.

— Это так, — соглашаюсь я, — особенно для Наследников — мужчин, которыми легко манипулировать по воле судьбы. Вот почему, когда мы прибудем, ты будешь говорить от имени Королевства Эстал.

Хармони выпрямляется.

— Я?

— Да.

Я сглатываю и протягиваю руку, хватая свою корону и протягивая ее ей.

— Ты завоевала трон, Хармони, и даже до этого он должен был принадлежать тебе. Ты была воспитана, чтобы стать величайшим воином нашего королевства, и навсегда — вот кто нужен Королевству Эстал на его троне. Особенно сейчас.

Она смотрит на мою корону, ее руки медленно опускаются по швам.

— Ты отрекаешься?

Я делаю решительный шаг вперед и сую корону ей в руки.

— Я убираю свой беспорядок.

Глава 8

КРИСТЕН

Копыта наших лошадей отбивали стук по извилистой тропинке, ведущей к горам, сияющий шпиль