Заповедный тупик - Катерина Крутова

богов и счастливый случай за трепещущую в его объятиях девушку. Он спускался все ниже, то обрисовывая пальцами контуры ключиц, то сжимая маленькую аккуратную грудь и втягивая соски. Саша вздрагивала от каждого прикосновения, кожа вспыхивала мурашками от контраста вечерней прохлады и горячих неторопливых ласк. Она удивлялась, почему Антон не спешит, раздевая ее аккуратно, касаясь с бережным, почти священным трепетом. Джинсы он стянул точно так же, как и футболку, – вместе с бельем, и вот уже совершенно обнаженной предстала она перед жаждущим ее мужчиной. Снизу вверх двинулись сильные ладони, гладя и сжимая – от щиколоток до бедер и замерли, обхватив ягодицы.

– Проверил – полный комплект? – Саша прикусила губу и игриво глянула на Антона.

Вместо ответа его пальцы скользнули к самому чувствительному месту, раздвинули губы, походя коснулись клитора, очертили контуры, на самую малость проникая внутрь. Сорвавшийся стон прозвучал в окружающей тишине громким призывом.

Удовлетворенный эффектом, Антон подтолкнул ее в спальный отсек:

– Добро пожаловать в бокс углубленного досмотра. – И принялся быстро освобождаться от явно лишней одежды.

Алекс хихикнула, повернувшись спиной, игриво качнула бедрами и, наклонившись, скрылась внутри. Когда спустя буквально секунду Антон присоединился к ней, девушка стояла на четвереньках и манящим взглядом смотрела на него через плечо. Своей откровенной порочностью открывшийся вид заставил Куликова тихо выругаться через сжатые зубы – задача сдерживаться оказывалась невыполнимой на практике. Сашка дразнила, провоцировала, соблазняла. Резко развернув Алекс, он уложил ее на лопатки и навис сверху.

– Хочу видеть твое лицо. – Голос хрипел и не слушался, а тормоза скрипели и дымились, стираемые доступной близостью гибкого желанного тела.

Худые руки обняли за шею, притянули близко для поцелуя – требовательного, глубокого, яростного. И Тони сдался – что бы ни было в прошлом, какие бы сомнения ни тревожили, здесь и сейчас его Сашка стонала от вожделения, требуя большего, готовая принимать и отдаваться. Он все равно старался не торопиться, выпивая Алекс точно живительную воду после иссушающей длительной жажды. Скользнул ладонью по нежной мягкости бедра, накрыл пах и, легко массируя, убедился в вязкой горячей готовности. Саша выгнулась навстречу, насаживаясь на шершавость пальцев, впиваясь ногтями в напряженные плечи, закусывая губу и прожигая черными от страсти глазами. Ей не терпелось закончить эту сладкую пытку, завершить мучительное томление, ощутить внутри горячее тянущее давление. Казалось, Куликов наказывает за прожитые вдали от него полтора года, мучит ожиданием, заставляет умолять, поскуливая от страсти.

– Тоха, пожалуйста, – выдохнула Алекс, раздвигая бедра, подталкиваясь вперед, обхватывая ладонью напряженный член, направляя его в себя.

Рыжий ухмыльнулся и с довольной улыбкой вошел решительно на всю глубину. Саша вздрогнула и застонала, обняла ногами, прижалась к груди.

– Да! – прошептали искусанные губы и впились в кожу над ключицей, где загар уступал усыпанной веснушками белизне.

Теперь, отпустив себя, Тони двигался резко, не давая им обоим передохнуть. Целовал исступленно, забывая дышать. Стискивал тонкое тело, сминал грудь, терзал ягодицы и не обращал внимания на глубокие царапины, что оставляли девичьи ногти на широкой спине.

– Еще! – требовала Алекс, и рыжий с готовностью удовлетворял ее мольбу.

Остановиться было уже не в его силах. Страсть, доведенная до предела, ожидание, казавшееся безнадежным, мечты, ставшие реальными, единение двоих, принимаемое как озарение. Этой ночью стонами и поцелуями, прерывистым дыханием и сбивчивым ритмом сердец признавались они друг другу в сокровенном.

Алекс вздрагивала и стонала, вновь и вновь замирая на пике наслаждения, удивляясь самой себе и неутомимости Куликова, но вот Антон глухо заворчал, прикусил плечо до синеющего засоса и попытался отстраниться, ощущая близость финала.

– Нет! – Саша скрестила ноги на пояснице, лишая маневра. – Хочу тебя всего! – И впилась в губы.

Куликов подчинился – момент не располагал к протестам и удивлению. Обессиленный, упал рядом, бездумно гладя грудь и плечи любовницы.

– Ты – да? – спросил, укоряя себя в запоздалом внимании.

– И неоднократно! – беззаботно рассмеялась Саша, утыкаясь лицом в рыжие вихры. Она и сама не поняла, как прикосновения Антона вызвали у ее тела такую бурную реакцию. Нежась в объятиях Куликова, на границе сна и бодрствования, прошептала: – Тоха, без тебя я чувствовала себя…

– Неполноценно, – перехватил фразу тот. – Так же, как и я без тебя.

Заповедный тупик

Алекс улыбалась. Впервые с прошлой зимы искренне, открыто и без причины. В душе булькало и кипело дурацкое счастье, и блаженное выражение не покидало лица, несмотря на изрядно кислый лимон в горячем чае.

Вынырнув из-под капота Задиры, Антон весело подмигнул сидящей у палатки девушке. Губы Саши расползлись еще шире. На запястье пиликнули умные часы – рабочий календарь спускал с небес на землю и требовал возвращения в свой лагерь. Подарок Покровского всем видом предрекал долгий и сложный разговор. Тимофеева вздохнула – если бы можно было продлить ночь спонтанных решений и обнаженных чувств, вместо утомительных бесед и сложных выборов. Но наивностью Алекс не страдала – порыв вчерашней страсти сегодня требовал словесного продолжения. Слишком много произошло за полтора года в жизни каждого из них. Мог ли один, даже очень хороший секс перевесить пережитое?

Но если раньше Александра избегала подобных вопросов, предпочитая прятки в профессиональной броне и временном цейтноте, и не лезла в чужую душу из боязни открыть свою, то сейчас возможность вновь потерять из виду рыжего здоровяка пугала ее больше личных ран и рабочих провалов. Беспечное утреннее счастье рядом с Тохой бросало мрачную темную тень на все дни без него. К изрядному удивлению Куликова, Саша нежно обняла его на глазах у приятелей, отмахнулась от одобрительного гула за спиной о настоящем мужике и хорошей добыче и поспешила к «Князю Владимиру», всей душой желая быстрее перемотать день до вечера.

* * *

Любопытное летнее солнце не желало прятаться за горизонт. Ладожское озеро сохранило буйный нрав в память о морском прошлом, но сегодня стальным зеркалом отражало малиновый, предвещавший ветренное завтра закат. Куликов и Тимофеева сидели прямо на прибрежных камнях, еще не успевших отдать дневное тепло. Накопленные за разлуку, не заданные вслух вопросы уплотняли воздух вокруг, превращали атмосферу между ними в тягучий вязкий кисель.

– Удобный гаджет, – нарушил молчание Тони и указал на пиликнувшие напоминалкой умные часы.

Саша кивнула, мысленно видя холеное лицо Арсена.

– Подобные на детей вешают, чтобы можно было за перемещениями следить. – Зеленые глаза пристально взглянули на посерьезневшую собеседницу.

Алекс поджала губы – вчерашней ночью для подслушивающих передавали весьма интересную трансляцию. Лощеный образ Покровского живо предстал перед глазами, и тело рефлекторно передернулось, прогоняя наваждение.

– Почему ты не приехала? – Антон начал с самого главного.