Заповедный тупик - Катерина Крутова

Следом отрепетированным движением взял инструмент Владимир. Песня для видео была согласована давным-давно, окончены экспресс-курсы игры на гитаре, пройдены уроки вокала и многократно проговорены смысловые паузы, долгие весомые взгляды и берущие за душу голосовые акценты.

– Вместо тепла – зелень стекла, вместо огня – дым. Из сетки календаря выхвачен день…

Александра удовлетворенно кивнула самой себе, когда после первых аккордов по собравшимся прошла волна восторженного узнавания.

«Надеюсь, не облажаются», – думала она, отмечая работу оператора и ассистента. Но парни не подвели. Что же до кандидата, публика сделала самое сложное – Владимир мог ошибиться и не попасть в ритм, но голоса вокруг знали песню наизусть и не нуждались в подсказках:

– Перемен требуют наши сердца! Перемен требуют наши глаза! В нашем смехе, и в наших слезах, и в пульсации вен – перемен, мы ждем перемен! – повторяли десятки губ и дюжины ладоней отбивали ритм. А пальцы Куликова брали аккорды на острой Сашкиной коленке, и девушка всем своим существом чувствовала, каких хочет перемен.

Материал был снят, литр выпит, и гитара пошла по кругу. Белая ночь светлыми лиловыми сумерками обозначила конец дня.

– …Луна появилась и лезет настырно все выше и выше. Сейчас со всей мочи завою с тоски – никто не услышит, – тянул сидевший по соседству с Куликовым Серега, и голоса подхватывали:

– Ой-йо, ой-йо, никто не услышит…

А Саша украдкой поглядывала на профиль Куликова, рыжие волосы, отливающие огнем в отблесках костра и мечтательную задумчивую улыбку, не сходившую весь вечер с лица Тони. Получив гитарную эстафету, он разудало ударил по струнам, весело оглядел собравшихся и, остановившись на Алекс, выдал:

– А не спеть ли мне песню о любви?

Особых музыкальных способностей у Куликова не обнаружилось. Медведь, наделивший парня своей статью и мощью, походя обтоптал оба уха. Но в голосе хватало силы, в характере – задора, а четыре аккорда и два простых боя Антон освоил еще в детстве во время походов с отцом и дедом.

Всю короткую песню рыжий не сводил с Саши зеленых глаз. Алекс не подпевала. Она практически выпала из происходящего, утратила связь с веселящимися у костра людьми – был только Тоха, и золотые манящие огни в его взгляде, и руки, снующие по грифу гитары, и теплое колено, упирающееся в ее бедро, и пахнущая лесом и дымом, расстегнутая на груди рубаха, и тонкие редкие рыжие волоски на груди, видные в вырезе.

– …ты прости. Может в следующий раз, а сейчас – пора спать… – закончил Антон, поднялся и шутливо поклонился под нестройные аплодисменты. На вопросительный взгляд Серого, Тони пояснил: – Серьезно, спать пора, – и протянул Алекс ладонь в приглашающем жесте.

Саша встала следом, игнорируя Серегино:

– Ну-ну, спать. Как же…

Яркий костер, гитарные переборы и громкие разговоры быстро остались позади. Антон и Саша шли по засыпающему лагерю молча, рука в руке. Несколько раз Алекс порывалась заговорить, но обрывала фразы на вдохе, исподволь поглядывая на Куликова. Рыжий задумчиво молчал, только тень улыбки изредка вторила тайным мыслям.

– Курить хочу, – не выдержала молчания Тимофеева и остановилась.

– Курить ли?

Усы встопорщились незабываемой фирменной ухмылкой. Изумрудные глаза прожгли карие откровенностью призыва. Куликов смотрел провокационно, точно считывая желания, разрывающие гибкое худое тело. Узкая ладонь, зажатая в большой ручище, взмокла, то ли от жара близости, то ли от сдерживаемого волнения. Взгляд Алекс скользнул к мужским губам, и дыхание сбилось. Она хотела этого огненного великана, скучала по нему, видела ночами во снах, представляла под струями душа наедине с собой.

«Да к черту все! Будь что будет!» – подумала прежде, чем принять подарок судьбы и броситься на шею Антона.

Жалящий, резкий, внезапный своей стремительностью поцелуй смял последние преграды. Алекс целовала, боясь передумать, впивалась в мягкие теплые губы, кололась о щетину, исследовала контуры языком. Требовала отдачи и умоляла о принятии. Ожесточенная миром подавленных эмоций, она всем существом страшилась быть отвергнутой и потому не давала шанса даже на вдох. Но Тони и не пытался дышать – он погружался на дно страсти, припав к единственному спасительному источнику жизни. Порывистая откровенность Саши удивила его, ожидавшего долгих бесед и мучительных предварительных танцев вокруг главного. Но против такого поворота событий Куликов определенно не возражал. Дрожащая от возбуждения, не дающая продыху Тимофеева заставляла действовать стремительно.

С усилием отстранившись, он схватил начавшую обиженно пыхтеть из-за прерванного поцелуя Алекс за руку и спешно потянул в сторону своей палатки.

– А на ручки не заслужила? – ехидно поинтересовалась Саша, стараясь успеть за размашистыми шагами Антона.

– Точно не заслужила переломов, если я о корягу в полутьме споткнусь. Плохо вижу в сумраке.

– Фонарь включи, неужто боишься быть застуканным с поличным? – вылез наружу извечный сарказм.

– Сань, не сбивай дыхание. Оно тебе скоро ой как понадобится. Обещаю.

Брошенный через плечо выразительный взгляд заставил заткнуться и пожелать скорейшего прибытия в пункт назначения. Им оказалась большая палатка с вместительным тамбуром, где можно было встать в полный рост. Алекс ждала, кусая губы, пока Антон застегивал молнию входа, включал подвесной светодиодный фонарь, расшнуровывал высокие треккинговые ботинки и откидывал полог в спальный отсек.

– Дамы вперед, – усмехнулись зеленые глаза.

Но перед тем как нырнуть внутрь на занимающий все пространство надувной матрас, Саша разулась, подошла вплотную и, привстав на цыпочки, поцеловала, разглаживая, межбровную складку. Обхватила ладонями веснушчатое лицо и очертила кончиками пальцев линии скул и подбородка. Каждое легкое прикосновение отзывалось мурашками, поднимающимися по телу снизу, от холодной земли, на которой оба стояли босыми.

– Сашка, я должен тебе сказать… – начал Антон, но длинный указательный палец повелительно коснулся губ, призывая к молчанию. Ей и самой много в чем надо было признаться, но сейчас Алекс не хотела ни думать, ни говорить о жизни, оставленной в большом городе и кажущейся ненастоящей. Два сердца бились в унисон, и только это имело смысл.

– Поцелуй меня, – прошептала она, пока руки принялись расстегивать рубашку на груди Тони.

– Могла и не просить. – Усмешка вздернула усы.

Неторопливо, смакуя ощущения, Антон коснулся губ, чуть прикусил, оттягиваю нижнюю, обозначил уголки кончиком языка, медленно проник внутрь, пробуя на вкус, отстранился, удовлетворенно подмечая, как Саша потянулась следом, не желая отпускать. Открытая, податливая, откровенно жаждущая близости – та, о которой он мечтал давным-давно. Ладони скользнули под футболку, шершавые пальцы огладили бархатистую кожу от талии до трикотажа спортивного белья и вместе с ним стянули одежду через голову. В полумраке палатки обнаженная по пояс Алекс точно излучала собственный свет. Медленными поцелуями Тони благодарил всех мировых