Опасное положение - Екатерина Началова

говорит, что я похож на машину в такие моменты. Может быть. Я ничего не чувствую, когда решаю. Если решение эффективно, но оно тебе не нравится, это означает, что эмоции мешают. Голову нужно держать холодной.

Что произойдет, когда я соглашусь... Хм.

В случае согласия я войду в Совет, но сначала придется нарушить свои принципы и верность выбранной, а затем еще и решать, что делать со своими детьми от других. Если бы Катя была Вороном или человеком, было бы немного проще. Да, я бы мог изменить ее мнение по этому вопросу и сделал бы, пусть это мне не по нраву. Истина, известная каждому всеведущему, гласит: «Незнание — благо». Люди сильно преувеличивают счастье осведомленности. Совет прав: при отсутствии выбора, воспользоваться своей Силой для покоя близких логично и гуманно. Доля страдания остается только мне, что вполне справедливо.

Однако весь этот стройный план нарушает Хаос. Моя спутница — дочь Скорпиона, которая не поддается контролю, и это обстоятельство в корне меняет дело. Я могу молчать, могу скрывать, но рано или поздно правда откроется, Катя узнает, и наши отношения закономерно испортятся. Если сказать ей о положении дел с самого начала, отношения испортятся раньше, потому что любовницы и дети — это не то, с чем может смириться моя своенравная. И я ее понимаю.

Что получаем в итоге? Высокую вероятность так или иначе исполнить приказ с такой же высокой вероятностью разрушения собственной семьи.

Жена вернулась, подперла меня под бок теплым бедром и начала непринужденно рассказывать о восхитительных ощущениях после своего первого хот-дога. Я молча слушал, иногда вставляя содержательные междометия, и представлял, что она может не прийти, может не захотеть говорить, может не захотеть касаться, перестать доверять, уйти...

С холодной головой могу заключить, что такой вариант меня не устраивает. Я должен найти иной путь.

Хриплое карканье снаружи заставило меня настороженно поднять голову.

«Вестники».

Глава 8. Красное окно

Глава 8. Красное окно

– Сейчас вернусь, - я потрепал Катю по плечу и поднялся. Залез в высокие сапоги, накинул плащ и вышел наружу.

Вокруг моего дома раскинулась широкая каменная терраса. В этом году я поставил ограждение: не мог спокойно смотреть, как бескрылая любопытная жена подходит к краю и заинтересованно смотрит в пропасть. Сейчас на стальных перилах подернутых инеем, сидел вестник: небольшой ворон с темно-бурыми подпалинами.

Аний. Личный вестник Совета.

Заметив, как я выхожу, он махнул крыльями, немедленно представ в облике пожилого и сухого мужчины. Никогда не слышал от него ни слова, впрочем и сам ему ничего не говорил вслух.

“А они не медлят. Нехорошо”.

Остановившись на почтительном расстоянии друг от друга, мы взаимно раскланялись.

“Порядка в ваших делах, князь. Совет желает знать ваше решение”.

“Порядка в ваших делах. Ответ “да””, - лаконично ответил. - “И я сам выберу”.

Последнее сказал, чтобы сэкономить время. Я дословно помнил сказанное на собрании:

Если всеведущий не выберет женщин сам, Совет назначит ему кандидатур по своему усмотрению.

Мне точно не нужны сюрпризы от Совета. Все, что я могу контролировать, я буду контролировать.

Аний прикрыл глаза в знак того, что принял ответ. К сожалению, на этом диалог не закончился.

“Просим сделать выбор сегодня. Претендентки собраны и ждут всеведущих в полдень в общем доме. Явка обязательна”.

Теперь прикрыл глаза уже я, ощущая как в горле резко стало сухо.

УЖЕ?!

“Попутного ветра”, - вежливо поклонившись, обронил Аний и улетел, а я остался. Слова застряли в сжатых зубах. Жестко треплющий волосы колючий ветер однозначно не попутный для меня.

“Не один я люблю все контролировать… Совет уже подсуетился”.

Чувствую, как мне отрезают пути отступления, подгоняя, словно скотину по коридору в конце которого… бойня.

Времени нет.

Мозг лихорадочно заработал, взвинчивая темп.

Катя

Вот стоило Яру только встать и встретиться с этим вестником - а я уже прекрасно понимаю, что прилетал именно “вестник” - как он опять помрачнел. Видно вести не очень хорошие.

– Что-то плохое? - я обеспокоенно тронула его руку, как только он снял сапоги и скинул плащ.

– Малоприятное.

Мой Ворон раздраженно выдавил из себя одно слово и сразу молча прошел наверх.

“Опять тридцать пять”, - огорченно поняла, проводив его взглядом.

У нас с Наяром есть негласная договоренность: он без вопросов принимает мои решения по дому, а я не пытаю его о работе. Такой компромисс выгоден обоим: Яр далек от декора и интерьера примерно как… земля от неба. Ну не интересна Ворону тема ковра в гостиной, он равнодушен к мебели, категорически не понимает термина “пустая стена” и вообще не хочет ничего знать о цвете яичной скорлупы относительно белого. А я понимаю, что он не может говорить мне все, и не настаиваю, когда отмалчивается. Такое положение казалось идеальным до сегодняшнего дня. Но у всего есть пределы.

Потому я решительно прошла за Яром в спальню на своей максимальной скорости последнего триместра.

Он уже застегивал свой идеальный черный мундир. Их у него пять, все одинаковые. Сейчас оденется, улетит и останусь я вариться в мыслях одна.

“Надо торопиться!”

– Помнишь, тебе не понравилось, когда я перекрасила окно в красный? - медлить было нельзя, и я атаковала сходу.

– Да. Это привлекает внимание и может быть опасным, - немедленно ответил муж, повторив примерно то же самое, что сказал в прошлый раз. Мы тогда почти поругались, точнее я страшно обиделась и огорчилась. Красный на доме смотрелся великолепно, очень оживляя все эти серо-коричневые естественные оттенки. Яр же заявил, что на красный, как на сигнальный маяк, может прилететь любой хищник, и о красоте сочетаемости слушать не желал.

Длинные пальцы мужа заканчивали с последними пуговицами на шее.

– Вот, - обрадовалась. - То есть не все решения можно принимать единолично, да?

Только дурак бы не понял бы, а Яр — не дурак. Он мрачно повернулся на меня и посмотрел без улыбки.

— Я о многом тебя не спрашиваю, но сейчас вижу, что-то серьезное. Что происходит? — я сбавила тон на огорченно-просительный. — Поделишься? Ты сейчас о чем-то большом молчишь,